Птеродактили и Пушкин - Александра Николаевна Калинина Страница 11

– Поздравляю, – говорю, – ты сошёл с ума. Может, персонажи ещё и с тобой разговаривают?

– Это чаще во сне. – Антон слез с моей парты.

– И к чему же снятся персонажи? – осенило меня. – Надо записать!

– Уже! Вот! Тридцать второй листок. Если вам снятся герои собственных книг – это сулит удачу.

Я чуть не рассмеялся. Что за слово такое «сулит»? Я знаю, что оно обозначает. Но когда кто-то говорит «сулит», мне представляется улитка. Жила-была улитка, точнее мистер Улит по имени Сулит. Вот и вся сказочка. Лично у меня после этого никакого кино с запахом грозы и одеколона перед глазами не появляется.

Из мыслей об Улите Сулите меня вывели слова Лидки-в-горошек:

– Андрей, я принесла сонник. Давай сделаем объявление, чтобы все, кто написал толкования, передали их мне.

Пока мы целую секунду готовились делать объявление, к Лидке выстроилась целая очередь. Как будто она Пушкин, к которому не зарастёт народная тропа. Ни одно задание наш класс не выполнял с таким рвением. Наверное, каждый ночью сидел и сочинял всякую ерунду. Зато от души.

Печенькин свои бумажки сдал и говорит:

– Я долго молчал. Но больше не могу хранить это в себе. «Сонник» – не название для книги. Вот подушка «Сонник», матрас или даже наволочка – логично. Но нас же не спросили, подходит ли заголовок «Сонник» этой книжке. Так что я смирился. Вот, забирайте мои мудрые записи, мне ещё домашнюю работу делать.

– За две минуты до звонка? – удивился я.

– Я молниеносный, – похвастался Вовка. – Забыл, сколько у меня животных? Печенькины привыкли всё успевать.

Вот, думаю, всё наш Вова успевает, а делать домашнюю работу дома – нет. Она ведь не называется «предМарьПалная работа», ее не за две минуты до урока нужно начинать, не перед встречей с учительницей, а дома! Скажу сразу, ничего Печенькин не успел. Но учительница не поставила ему двойку, потому что Вовку не спрашивала. И тетради не собрала. Зато Вите поставила. Так Вовка узнал, что домашняя работа иногда – опасная штука, если о ней забыть. Пусть даже из-за такого сверхважного дела, как наше.

После перемены, на которой мы хором ели столовскую еду и пытались понять, кто из неё всю вкусноту высасывает перед тем, как нам дать, мы вернулись в класс. Правда, неожиданно?

– Почему мой портфель открыт? – забеспокоилась Лидка-в-горошек. – И где наш… сонник?

– Пропали все листочки?

Я подбежал к портфелю, нырнул в него с головой и давай надеяться, что сейчас всё окажется на месте.

Может, у Лидки в портфеле портал в параллельный мир, и наш сонник туда провалился? Главное – самому хоть глазком заглянуть в этот мир. Вообще, наличие порталов многое объяснило бы. Например, как в женскую сумочку помещается косметика, телефон, кошелёк и слон!

– Андрей, не фантазируй. – Лидка стояла, её нижняя губа дрожала, а у Светки опять текли слёзы.

И опять только из правого глаза.

– Я не фантазирую. Просто творится что-то странное. Света разучилась нормально плакать и скучает по звёздам, на которых якобы не была. Кто-то украл плоды работы всего нашего класса. А Антон смотрит кино без кино! Вы меня разыгрываете, что ли?

– Никто никого не разыгрывает и даже не играет, – крикнула Светка и разрыдалась на парте. Теперь уже двумя глазами. Как нормальный человек. Мне сразу так спокойно стало. Может, она и не инопланетянка.

Оставалось выяснить, кто украл сонник и как стать таким же крутым, как Антон, чтобы никогда не скучать.

Пушкин знает! Или дело, где всё запуталось

Марь Пална, как узнала, что произошло, сразу куда-то делась. Во, думаю, а кто ж теперь урок будет вести? Пушкин, что ли?

Тут в класс заходит дядька с бакенбардами и говорит гордо так:

– Я Александр Сергеевич Пушкин. Буду вести у вас урок.

– А я предсказатель, – отвечаю. – Я вас предчувствовал. А почему у вас бакенбарды такие некачественные? Как будто младенец газон покосил. И теперь на нём травинки не везде растут. И чего это вы такой живой?

– Потому что он – шутник, – решил Вовка. – Все знают, что Александра Сергеевича на дуэли убил этот, как его. Убивец поэтов, в общем.

– Никто никого не убивал! – Светка хотела сказать что-то ещё, но её перекричал Крутиков.

Он пальцем у виска крутит и говорит:

– Не бывает такого, чтобы никто и никого. Или Лермонтов тоже сам умер? Или комар, которого я летом прихлопнул? Или Терминатор, который злой. Или волк из «Ну, погоди!».

Тут уже все вылупились на Крутикова. Потому что печальных вестей о волке Интернет не сообщал.

– Это я напутал, – стал оправдываться Юрка. – Просто он же отрицательный герой… И по закону жанра…

Пушкин постучал указкой по интерактивной доске. Хотел, чтобы мы успокоились. А как тут успокоишься, когда к тебе мёртвый поэт пришёл?

Я говорю:

– Вы только аккуратнее, доска новая, а указка – старая. Испортите здесь всё, и нам придётся не на доске, а на камне писать или на чешуе дракона, как древние люди.

Александр Сергеевич сказал, что я юморист. А сам указку случайно уронил и ногой отодвинул, наверное, чтобы нам доску не испортить.

– Понимаете. – Он почесал некачественные бакенбарды. – Пушкин тоже хорош был! Он любил дуэли. В каждом человеке есть и хорошее и плохое. Вы потом узнаете.

– Вам виднее, вы родились в 1799 году, – согласился Серёга. – Только мы хотим не потом узнать, а сейчас. И про хорошесть, и про ваше долголетие.

– Или про то, зачем вы нас обманываете, – добавила Лида.

Дядька сделал губами «бррр», как лошадь. Мой папа тоже так делает, когда я чего-то не понимаю. А тут не понимает не один мальчишка, а целый класс. Пушкин полез в свой серый пиджак и стал что-то нащупывать в потайном кармане.

– Ребята, ложимся! У него там кленовый дуэльный пистолет, – кричит Серёга.

Девчонки перепугались, но даже пикнуть не успели, как я всех спас от позорного бегства под парты:

– Не бойтесь нашего доброго учителя! Серёж, ну какой ещё пистолет?

А он такой:

– Ка-либ-ра двенадцать миллиметров. Французской фирмы Le Page. Он мо-мощ-ный, но неточный.

Александр Сергеевич понял не больше, чем мы:

– С чего ты взял?

– Меня мама в наказание за плохое поведение заставила читать статью про дуэль Пушкина. Да ещё вслух. Старшая сестра как раз доклад готовила по неспокойным поэтам. Я