Наталия Кузнецова - Дело о синекрылой бабочке Страница 12

— Было такое, — обрадовался Артем, но улыбка тотчас спала с его лица. — Извините нас. До свидания.

— Найдется ваш друг, вот увидите, найдется, — по-доброму сказал старик и развел руками: — Я бы вам помог, да не знаю, чем. Но если что понадобится, приходите в любое время.

— Спасибо. — Артем подождал, пока захлопнется дверь, и тронул Лешку за плечо: — Идем. Барбарисыч не врет, Ромки у него нет.

Она понуро кивнула:

— Я знаю. Дик бы его учуял. У нас игра такая: Ромка куда-нибудь спрячется, а я у Дика спрашиваю: «Где Рома?» И он его ищет и всегда находит. И тут спросила, а он в дверь сунулся, воздух понюхал и внутрь не пошел. Ты сам видел.

— Дик! — крикнул Артем. — Ищи Рому!

Пес повел ушами, завертел головой и виновато тявкнул.

— Не может он, — сказала Лешка с отчаянием. — Значит, Ромка отсюда далеко. Да и ветер очень сильный.

— Хорошо хоть снег валить перестал. — Наклонившись, Артем рассмотрел идущую от дома натоптанную дорожку. — Смотри, сколько следов! Вот эти — мои, это — твои, а это — чужие. Может быть, Ромкины? Жаль, нечеткие.

— А вот еще одни! — воскликнула Лешка. — И они перекрывают первые. Значит, Ромка за кем-то бежал? Или, наоборот, за ним кто-то гнался? Жаль, Дик по следам искать не приучен. Бежим?

— Бежим!

Утопая в сыпучем снегу, они побежали по вытоптанным лункам. Дик то забегал вперед, то возвращался назад. Следы привели их к закованной в лед реке. Судя по частому расположению лунок, оставившие их люди бежали очень быстро.

Внезапно пес громко залаял, а впереди в снегу показалось что-то темное. Неужели Ромка?! С колотящимся сердцем Лешка схватила Артема за руку. Но, когда они подбежали ближе, страх ее отпустил: лежавший на снегу человек был в черном полушубке, ничуть не похожем на броскую Ромкину куртку.

— Он живой? А может, просто пьяный? — переведя дух, проговорила она и, нагнувшись, принюхалась. От мужчины исходили слабые алкогольные пары. Снег вокруг был истоптан, а дальше следов не было. Это означало, что его преследователь убежал назад.

Артем потянул человека за руку:

— Вы замерзнете! Вставайте, пожалуйста.

Незнакомец медленно сел, схватился за голову и застонал. Оказалось, что это молодой, лет двадцати, парень с круглым лицом и слегка курносым носом.

— Петюня! — вдруг вскричал Артем.

Парень поднял на него мутные глаза и сощурился в свете луны:

— Темыч, ты, что ли?

— Я. А ты, как говорят, легок на помине! Я только сегодня о тебе вспоминал. Петька, что с тобой?

— По башке мне саданули, вот что. — Дрожа от холода, Петюня поправил шапку и запахнул воротник полушубка.

— Кто саданул?

— Не знаю. Кто-то.

— А как он был одет? — торопливо спросила Лешка.

— Не заметил. А вы откуда взялись?

— По следам шли. — Артем указал на снег. — Вообще-то, мы своего друга ищем, он одет в синюю с желтым куртку. Ты его случайно не видел?

— Нет.

— А ты у Барбарисыча долго был?

— А с чего ты взял, что я у него был?

— Следы!

— Ну да, да… Нет, недолго. Хотел с ним душевно поговорить, да он не стал со мной сидеть, я и ушел.

Петюня потер лоб, громко вздохнул, судорожным движением пошарил рукой в правом кармане полушубка и вынул оттуда смятую сторублевку. Сунулся в левый — там было пусто.

— Тебя обокрали? — заподозрила Лешка.

— Нет, нет, все на месте.

Упершись обеими руками в лед, парень слегка приподнялся, но самостоятельно встать не смог и со стоном опустился обратно. Артем подал ему руку.

— Давай мы тебя домой отведем, а то замерзнешь ты здесь.

Петюня оказался невысоким и легоньким. Пошатываясь, он с трудом сделал несколько шагов и остановился.

— Погодите, братцы, голова кружится…

— Да у него, должно быть, сотрясение мозга! Надо «Скорую» вызвать и в милицию заявить! — воскликнула Лешка, и Артем достал телефон. Но парень его остановил:

— А вот этого не надо! Само заживет, как на собаке. Пошли.

— Далеко еще? — прошептала Лешка, когда они, поддерживая с обеих сторон Петю-фотографа, покинули речку и вышли на пустынную улицу.

Артем указал на невысокий домик:

— Уже пришли. Петюня, а ты один здесь?

— Один. Приехал посмотреть, нельзя ли Новый год с друзьями на природе встретить. На разведку, короче. А потом мне скучно стало, я вспомнил, что Барбарисыч поздно ложится, да и пошел к нему по старой памяти. Лучше б не ходил!

С трудом попав ключом в замочную скважину, Пена-фотограф распахнул дверь, и из домика дохнуло теплом — видимо, прежде чем уйти, он растопил печь.

— Ну, ты теперь тут сам как-нибудь, если не хочешь «Скорую», а мы пойдем, — с нетерпением сказала Лешка. Ее тревога за Ромку только усилилась. Не напали ли и на него тоже? А вдруг в поселке орудует грабитель?

Прохрипев: «Спасибо вам большое, век не забуду», — Петюня задвинул щеколду, а Лешка с Артемом помчались обратно, к дому Барбарисыча, искать другие следы. И нашли! Одни вели за дом, другие через дорогу убегали во двор, тот самый, откуда днем выходил плохо одетый парень. В окошке его флигеля горел свет.

— Давай заглянем туда, вдруг Ромка там? — тяжело дыша, сказала Лешка.

— Чем черт не шутит, — поддержал ее Артем и открыл калитку.

Пес влетел во двор, повел носом и с оглушительным лаем ринулся по вытоптанной дорожке к флигелю. А от его стены вдруг отделилась чья-то невысокая фигурка и понеслась прямо на них. Луна высветила светлую полоску на приметной куртке.

Не успела Лешка и слова сказать, как Ромка, подлетев к ним, приказал: «Бежим отсюда. Скорее!» — и умчался наперегонки с Диком. Неслись они со всех ног почти до самого дома. Пес новой пробежке был только рад, а вот его хозяйка чуть не свалилась прямо в снег, задохнувшись от резкого морозного воздуха.

— Не могу больше! — проговорила она, опершись о дерево, и оглянулась. За ними никто не гнался.

Ромка тоже это понял, а потому остановился и подождал их. В свой двор они вошли вместе.

Славка, по-видимому, все это время не отходил от окна, потому что дверь перед ними распахнулась, как только они подошли к порогу.

Закрывшись и на замок, и на щеколду, Ромка, как был в куртке, упал на диван. Лешка накинулась на него и затрясла изо всех оставшихся сил:

— Ты почему ушел без спросу? И без телефона?! А еще меня ругал! Я думала, тебя убили. Что ты в реке утонул. Что на тебя напали!

— Не сказал потому, что вы бы со мной не пошли и меня бы тоже не пустили, — насупился Ромка. — А лень подобна ржавчине, она характер у человека разъедает — это, между прочим, Бенджамин Франклин сказал, тот самый, который на наших баксах нарисован!

— Не рассусоливай! Говори толком!

— Ну, мне захотелось поскорее узнать, что сталось с той фальшивкой, которую я под дверь Барбарисычу подсунул.

— Больная голова ногам покоя не дает, — проворчал Славка. — А телефон почему не взял?

— Честное благородное слово, я был уверен, что минут за пятнадцать обернусь, и вы даже не заметите моего отсутствия. Но вот, пришлось задержаться. — Ромка вскочил, сорвал с себя куртку и обвел всех горящим взором: — Тот бомж — вовсе не бомж! Он — бандит, самый что ни на есть настоящий. А вы мне помешали узнать, что он затевает!

— Давай по порядку, — велел Артем.

— Я пришел к дому Барбарисыча, посветил под дверь фонариком, но бумажки там не увидел. Тогда я позвонил. Но он мне не открыл.

— Он не слышал. Дальше что?

— А потом мне захотелось узнать, что делает по ночам этот бомж — у него свет горел. Подошел, нашел в занавеске дырочку. И знаете, что он делал?

Ромка вытер со лба пот — Славка так хорошо натопил, что в гостиной стало жарко, — и, как большой артист, сделал глубокую паузу. Пока он молчал, Лешка успела снять с себя дубленку и свитер и сесть на диван. Артем свалился в кресло — обоих не держали ноги.

— Говори же! — воскликнули они в один голос.

— Баксы мои он рассматривал, вот что!

— С чего ты взял, что твои? — удивился Артем.

— Потому что моих на месте не оказалось, и еще потому, что он с лупой сидел, а кто станет ночью на свои собственные деньги пялиться в лупу?

— Логика железная. Ну и?

— Ну, я к окну пристроился и стал ждать, что дальше будет. И знаете, что он сделал потом? Он, этот бомж! Вытащил мобильник и начал по нему с кем-то разговаривать. Небось со своими сообщниками болтал, такими же бандюгами.

— Ну и почему ты решил, что он бандит? — Славка пожал плечами. — Ему что, нельзя с кем-то поговорить? И если он так странно одет, то это тоже еще ничего не значит. Мало у кого какие причуды!

— Ты слушай дальше!

— Ну, слушаю. Что потом?

— А потом он взял со стола бинокль и посмотрел в него на дом Барбарисыча. Бинокль, кстати, у него какой-то особенный, даже лучше моего.

— Да что там увидишь-то, за шторами, хоть с биноклем, хоть без?