Тайна месье Каротта - Анна Красильщик Страница 12

весь мир, отнять у ни в чем не повинных людей их землю. Несмотря на преступления нашей армии, некоторые из этих людей порой относятся к нам, французам, с жалостью. Один крестьянин с бородой, достающей ему до пупа, дал мне хлеба. Другой – предложил кров в его избе (так они называют свои дома), и я впервые провел ночь под крышей, а не на проклятом бивуаке.

Не бабуин и не бурундук, а бивуак! Вот что за слово я слышал во сне. Я тут же залез в «Википедию» и узнал оттуда, что бивак, или бивуак, – оборудованное место расположения людей на отдых (дневку, ночевку) в условиях естественной природной среды. Я вбил «бивуак», «Франция», «1812» и наконец получил то, что искал:

Бивак – это расположение войск для ночлега или отдыха под открытым небом. В эпоху войны 1812 года для ночевок русские и французы использовали парусиновые палатки. Внутри них хранились вещи солдат, а также сено, на котором они спали.

Теперь все ясно.

Я много думал и о том, что мы, французы, стали жертвой этой нелепой войны, тщеславных планов одного тирана. Мои любимые друзья полегли на бескрайних русских полях, став пищей собак и ворон. Близкие не смогли их оплакать и достойно предать земле их тела.

Теперь самое главное, о чем я должен сообщить тебе. Я, воевавший на стороне людоеда, решил искупить свою вину и остаться здесь, чтобы служить, чем могу, этой стране. Я все выяснил: принять другое гражданство и получить здешний паспорт не составит труда. Местное правительство относится снисходительно к таким, как я, ибо в стране, где, как ни странно, многие лучше говорят по-французски, чем на своем родном языке, всегда есть недостаток в наших соотечественниках, с легкостью находящих работу гувернеров в благородных семействах. Мой любезный Кристиан, я молю тебя поговорить с Сесиль и уговорить ее приехать ко мне вместе с маленьким Шарлем. Мы поселимся в домике на берегу реки и будем жить там долго и счастливо.

Твой Антуан-Луи Каротт

Господину Кристиану де Берженель

Ул. Доженю, № 6. Париж

Так вот как его звали… Антуан-Луи Каротт. Похоже, Жан-Пьер действительно выпил лишнего, потому что из письма совершенно не следует, что Антуан-Луи остался в Литве. Да и написано оно было вовсе не в 1813 году, а 13 декабря 1812 года. И наконец, кажется, он не собирался заводить никакую новую семью, а, наоборот, хотел, чтобы к нему приехали жена с сыном. Может быть, они приехали? Может быть, действительно поселились в домике у реки и жили там долго и счастливо? Только как бы это узнать.

Я снова открыл почту и написал Жан-Пьеру:

02.12.2018

От: Марковкин <[email protected]>

Кому: Jean-Pierre <[email protected]>

Тема:????!!!!

Дорогой Жан-Пьер,

я хочу поскорее узнать, что случилось с Антуаном-Луи, Сесиль и Шарлем. Предлагаю как можно скорее созвониться с Франсуа и составить план наших действий. Прошу тебя, отвечай как можно скорее.

Твой Марк

Как только я отправил письмо, раздался звонок домофона. Это папа наконец приехал за мной. На тридцать минут позже. Стандартное опоздание.

– Спускайся, малыш, – прокричал папа в домофон, потому что вокруг жужжали снегоуборочные машины.

– Мама сказала, чтобы ты поднялся и проверил, закрыл ли я квартиру, – ответил я и открыл ему дверь.

Папа не очень обрадовался, потому что из-за снега ему не удалось нормально припарковаться и он потратил еще двадцать минут на то, чтобы найти место.

– Как мама себя чувствует? – спросила Девица, когда мы приехали.

– Кажется, не очень.

– Жесть.

– Почему жесть? – спросил папа.

– Не, реально, представь, что в тебя вселяется ЧУЖОЙ. Прямо как у Ридли Скотта.

– Ты что, не хочешь детей? – спросил я у Девицы.

– Совершенно не хочу.

– Первый раз вижу женщину, которая не хочет детей, – сказал папа, сливая макароны в дуршлаг.

– Сексизм детектед, – пожала плечами Девица.

За ужином папа спросил, о чем я переписываюсь с Жан-Пьером, и я решил рассказать им о расследовании, хотя оно пока еще даже не началось.

– Это дико интересно, – сказала Девица. – На твоем месте я бы как можно скорее поговорила с Франсуа и попробовала бы поискать другие письма этого Антона.

– Не Антона, а Антуана-Луи.

– Сорри, Антуана-Луи. В общем, надо понять, что с ним потом случилось и куда он двинул из Ковно. Я, кстати, сомневаюсь, что Сесиль с Шарлем до него доехали.

– Почему? – спросили мы с папой хором.

– Потому что, – сказала Девица, – если бы Шарль Каротт уехал в Россию к папочке, никакого Жан-Пьера не было бы. Это ведь Шарль родил кого-то еще, кто родил кого-то еще, а тот тоже родил кого-то еще, и в конце концов на свет появился Жан-Пьер. Все-таки вы какие-то тупики.

– Логично, – вздохнул папа.

– Большеголовые тупики, – добавил я.

– Почему большеголовые? – удивилась Девица.

– Это такие птицы. Я знаю про них из одной книжки, которую мы с мамой читали летом[19].

– Короче, – сказала Девица. – Если тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать на меня. Как-никак в дипломе у меня написано, что я историк.

– Ты не очень похожа на историка.

– А как, по-твоему, выглядит историк?

– Ну какой-то седой бородатый старик в очках.

– Еще не вечер, – хмыкнула Девица.

– Если у тебя вырастет борода до пола, мне придется с тобой развестись, – вздохнул папа.

– Во-первых, это дискриминация человека по внешнему виду, а во-вторых, в «Эмиле» реально была женщина с бородой. Я прочитал, что это называется гирсутизм и что борода есть у пяти процентов женщин на планете.

– Счастливицы, – сказала Девица, и, кажется, это был сарказм.

Папе надоело говорить про женские бороды, и он предложил посмотреть какое-нибудь короткое кино. Девица выбрала очень странный черно-белый фильм. В самом начале человек с сигаретой во рту наточил нож и разрезал глаз какой-то женщине. Из глаза вытекло что-то типа желе, но дальше я не стал смотреть и попросил комп, чтобы проверить, не прислал ли ответ Жан-Пьер.

– Хорошо, возьми, – сказал папа, – только не зависай.

– Эх, – вздохнула Девица, – не получилось приобщить тебя к классике мирового кино.

А я пошел в комнату, залез в почту и, действительно, получил ответ.

02.12.2018

От: Jean-Pierre <[email protected]>

Кому: Марковкин <[email protected]>

Тема: Re:????!!!!

Мой бесценный Марк!

Нет прощения мне за долгое молчание. Но у меня есть оправдание. Ты не поверишь, но я встретил женщину своей мечты. Жозефин – моя ровесница и специалист по искусству эпохи романтизма. Мы встретились в Jardin du Luxembourg[20], где она кормила голубей. Мы разговорились и пошли в сторону музея Родена через Faubourg Saint-Germain[21]. Признаюсь, уже давно ничто не доставляло мне столько удовольствия, сколь эта прогулка. Мы зашли на территорию музея и замерли в восхищении у статуи Le Penseur[22]. Знал ли ты,