Екатерина Вильмонт - Маскировка для злодейки Страница 14

Да дело не в этом. Просто мне показалось очень подозрительным, что.эти люди…

Да, пожалуй, это и вправду может означать что-то нехорошее. И, конечно, надо предупредить Лизу. Но, увы, я не знаю ее рабочего телефона.

А когда она приходит с работы?

Да кто ж ее знает! Она женщина свободная, дети дома не плачут, иногда среди ночи приходит. Хотя постой, я, кажется, знаю, у кого может быть ее рабочий телефон.

Только вы не говорите, зачем он вам, а то мало ли…

Ну, ты просто настоящий детектив! Ладно, ничего не скажу.

Женщина позвонила какой-то Наташе и спросила, не знает ли та рабочего телефона Лизы. Оказалось, что знает.

Вот, все достаточно просто, Маня. Звони!

Маня слегка замялась.

Может быть, ты хочешь, чтобы я позвонила?

Если вам не сложно…

— Ерунда, какие тут сложности! Алло, можно попросить Елизавету Платоновну? Спасибо. Лиза, это Эльвира Михайловна. Деточка, тебе надо бы приехать домой. Нет-нет, ничего не случилось… Пока не случилось. Но вот тут у меня сидит девочка, которая случайно слышала разговор каких-то подозрительных типов у твоей двери, и ей показалось, что они собираются завтра проникнуть в твою квартиру. Да, она слышала, испугалась и пришла ко мне. Представь себе, такая вот сознательная девочка. Хорошо, сейчас. Маня, поговори с Елизаветой Платоновной.

Маня схватила трубку:

Я слушаю!

Девочка, что ты такое видела и слышала?

Маня все ей рассказала.

Голос собеседницы звучал очень встревоженно:

Ты уверена, что они хотят прийти завтра?

Ну, они так сказали…

Знаешь что, я сумею вырваться домой не раньше чем через час-полтора, ты можешь меня дождаться?

Понимаете, дождаться — нет, но прийти через полтора часа еще раз смогу.

Хорошо, я жду тебя через два часа у себя, договорились?

Я обязательно приду! Может быть, с братом, это ничего?

Да ради бога! Договорились!

Спасибо вам большое, Эльвира Михайловна!

Откуда ты знаешь, как меня зовут, я же не говорила!

Но вы, когда звонили ей на работу, сказали, что звонит Эльвира Михайловна! — улыбнулась Маня.

Действительно! — засмеялась женщина. — А то я уж решила, что ты ясновидящая! Ну что ж, рада была с тобой познакомиться!

— Я тоже! Спасибо вам и до свидания!

Маня опрометью бросилась во двор.

Так! Слушайте меня! Леха, быстро мотай до мой и привези фотографию этой Керженцевой, у тебя же там вроде и шмендрик твой есть!

Так тебе кто нужен, шмендрик или…

Лучше бы и он и она. Если, конечно, Елизавета и Ираида не одно и то же лицо.

Погодь, Малыга, распоряжаться! Ты только скажи, что ты устроила?

Через два часа Елизавета будет меня ждать! И я хочу показать ей фотографию…

Ну, ты и дура! — заметил Леха, когда Маня объяснила, как она добилась встречи с Елизаветой.

Почему это я дура?

Потому что потому оканчивается на «у»!

Ты яснее можешь выражаться?

Да это же ежику захудалому понятно! Откуда у тебя фотография шмендрика, а? По-твоему, она не спросит?

Маня задумалась, но лишь на мгновение.

Скажу, у меня с собой фотик был, я и щелкнула.

Ага, на улице, причем совсем на другой! Очень умно! И к тому же сразу кинулась проявлять и печатать эту фотку! Не ожидал от тебя такой чухни, Малыга!

Может, ты и прав, — не стала обижаться Маня. — Но как я ей его опишу?

Тоже мне проблема! Скажешь — гнилой шмендрик, она сразу въедет!

Вообще-то Леха прав, — засмеялся Гошка, — лучше, чем гнилой шмендрик, про него не скажешь. Да и вообще, не в этом дело. Как странно все запуталось… Надо нам спокойно подумать вот о чем. Если Елизавета не Ираида, можешь говорить с ней спокойно, а вот если Ираида… Тогда железно держись своей легенды. Случайно узнала, предупредила, и все! Даже не вздумай заикнуться, что тебе хоть что-то известно.

Мог и не предупреждать, сама понимаю! — буркнула Маня.

Не, Малыга, ты все равно язык за зубами держи! Даже если она не Ираида… мало ли. Нам же надо выяснить все-таки, кому понадобилось Маргаритку шантажировать, а то мы про нее уже почти забыли.

Точно! — кивнул Гошка.

Сама понимаю. Но мне почему-то кажется, что она нормальная тетка, эта Елизавета. По голосу. Голос у нее приятный.

Ну, ты даешь! Мало ли какой голос! Бредятина, Малыга!

Гошка, ты можешь пойти со мной, я сказала, что приду с братом…

Нет, иди лучше одна. Лишнее это, — поморщился Гошка. — А мы лучше тут побудем, подождем тебя.

Слушай, не знаю, как вы, а я сейчас коньки отброшу, так жратеньки хочется! — простонал Леха.

Вообще-то да, — согласился с другом Гошка. — Перекусить не мешает!

Пошли, пирожков каких-нибудь купим, — предложила Маня, которой вдруг тоже захотелось есть.

— Да, нелегкая вообще-то жизнь у сыщиков, — заметил Леха, стряхивая крошки с футболки. — Бегаешь, как жучка, даже поесть нормально не получается. Я все-таки, наверное, сыщиком быть не хочу.

— Тогда почему за нами таскаешься? — не без яда спросила Маня.

Так интересно же! И потом, когда все распутаешь, кому-то поможешь, на душе такая удовлетворенка… Кайф!

Леха, ты какой-то непоследовательный, — хмыкнул Гошка.

Просто я думаю, что пока нам все-таки везло, все удавалось, но ведь когда-нибудь пруха кончится, и тогда будет так кисло… так хреново…

Надо просто верить, что все получится! — твердо заявила Маня.

А если не верится?

Тебе не верится? Во что? В то, что мы найдем шантажистку? — рассердилась Маня. — Найдем, я просто уверена, что найдем! А если ты не веришь, езжай домой! Нам пессимисты не нужны!

Маняша, ты не злись, — примирительно сказал Гошка. — У Лехи просто пирожки еще в пузе не осели, а как осядут, он тоже во все хорошее поверит.

Ну, Гуляев, ты даешь — пирожки в пузе не осели! — расхохотался Леха. — Но, как говорят, доля правды в твоих словах есть. Я, когда голодный, злиться начинаю. Есть такой грех, а сейчас вроде жизнь уже веселее кажется, тем более пирожки классные были!

Время пролетело быстро. Маня собралась идти к Елизавете.

Значит, со мной не пойдешь? — спросила она Гошку.

Нет. Зачем? У тебя одной лучше получится.

Маня решительно вошла в подъезд.

Женщина, открывшая ей дверь, ничем не напоминала Ираиду Керженцеву. Маня незаметно перевела дух.

Здравствуйте! — улыбнулась она.

Заходи, девочка. Как тебя зовут?

Маня.

Женщина очень пристально на нее посмотрела, словно что-то припоминая. Но ничего не сказала. Провела Маню в большую комнату, обставленную старинной мебелью. Книг в ее квартире тоже было много.

— Садись. Рассказывай!

Маня еще раз повторила все, что видела и слышала.

А как они выглядели, во что были одеты?

Ну, один — обычный парень лет двадцати, наверное, в черной майке с надписью «У вас губа не дура!». Волосы у него темные, каштановые, очень коротко стриженные, на левой щеке родинка небольшая, нос картошкой, глаза маленькие, цвет не разберешь. Плечи широкие, накачанные. А второй… как бы это сказать… Он такой гнилой шмендрик…

А татуировка у него на руке есть?.

Да! Есть!

Какая, ты не заметила?

Заметила! На левой руке повыше запястья какая-то надпись. Но что написано, я не разглядела.

Очень интересно, — тихо проговорила женщина.

Вы его знаете? — удивленно спросила Маня.

Боюсь, что да. Я только не думала, что он… Да ты, девочка, права, он действительно гнилой шмендрик. Надо же, ты как только это сказала, я сразу поняла, о ком речь… Что ж, будет мне урок, нельзя связываться с такими типами, у него же все на его поганой морде написано. Ну ничего, я с нимразберусь!

Вы теперь на него в милицию заявите, чтобы поймать с поличным, да?

Ты, я вижу, детективы любишь?

Люблго, кто ж их не любит!

Слушай, а твоя фамилия случайно не Малыгина? — вдруг спросила Елизавета Платоновна.

Маня от неожиданности рот раскрыла:

Откуда вы знаете?

Значит, я не ошиблась? У меня отличная зрительная память! Я недавно у отца твоего была и видела твою фотографию. У тебя ведь еще сестра есть, верно?

Верно. А вы папу знаете?

Я у него брала интервью. Помню, еще он мне фотографию дочек показывал, а я подумала: какие разные девочки, одна красавица, а другая, наверное, умница. А ты и вправду умница! Да ты не огорчайся, умной в нашей жизни быть лучше, чем красивой, к тому же через годика три-четыре неизвестно еще, за кем парни больше бегать будут, за твоей сестрой или за тобой. У тебя черти в глазах пляшут, это очень ценное качество. Но подумать только, дочего же тесен мир! Вот брала интервью у знаменитого артиста, а через две недели его дочка ко мне с таким делом явилась. Это папа такой неравнодушной тебя воспитал?

Мама! — твердо ответила Маня.

Елизавета Платоновна улыбнулась. И вдруг ужасно понравилась Мане. Она почувствовала, что этой женщине можно доверять.

Ну, Манечка, пойдемка на кухню, я тебя чаем хоть напою. У меня пирожные вкусные есть.