Дмитрий Щеглов - Добро пожаловать на дно Страница 14

— Значит так. С этого непонятного инцидента прошло уже более пяти часов. На озере тихо. Никто посторонний не появлялся. Значит, вас пугнула не милиция. И аквалангиста никакого не было. От него на воде остается пузырьковый след. Я думаю, на дне остались и товар, и деньги. Доставать их надо!

После этих слов взгляд Сучка остановился на Фитиле. А он, несчастный, ссутулился еще больше.

— Фитиль! — Хват-Барыга согласен был с Сучком. — Ты у нас ныряешь, как бог, тебе и карты в руки.

— Не полезу! Хоть режьте меня, не полезу! Мне жизнь дорога. Я этому чудищу не собираюсь снова в пасть попадаться.

— А тебя никто и спрашивать не будет. Полезешь. Там товару на пять миллионов. И денег два миллиона. Если там есть чудище, ты из пасти у него их вынешь, понял?

— Не полезу! — стоял на своем, Фитиль. Тут подал голос Корявый Сучок:

— Там на берегу двое мальцов с утра рыщут. Под ногами будут путаться. У них козленок пропал.

— Во! — обрадовался Фитиль. — Я что говорил, монстр его сожрал.

— А может быть, это ты? — с ехидцей спросил Хват. — На козлятинку потянуло, гусятинка приелась.

Фитиль возмущенно завопил:

— Как же, утащишь у них, они его круглосуточно пасут.

— А не могла к нам в озеро щука попасть? — предположил Хват. — Я как-то был в низовьях Индигирки. Так раз увидел в озере страшную морду, пальнул, а она кверху брюхом. Щука оказалась. Пять метров длиной. Замшелая, дряблая, вся в наростах, буро-зеленая. Ей в пасть мог запросто ребенок на велосипеде заехать. Местные на том озере предпочитали рыбу не ловить: то лодку щука пропорет, то за ноги схватит. Зубы-то гнилые, потом нарывает, говорят, по полгода.

— А я что говорю! Монстр-щука у нас в озере, — завопил Фитиль. — Вот ты сам, Хват, и лезь, а я не полезу.

Сучок попробовал их утихомирить.

— В озере такой большой щуки быть не может, — заявил он. — Вспомните, озеро два года назад по новой запрудили. Самая крупная рыбина может тянуть весом килограмма на два, от силы три, за пару лет больше не выросли. Я думаю, нам кто-то двуногий устроил отличную инсценировку с монстром. Вот только вопрос, кто? Боюсь, товара на месте может не оказаться. Хотя, если перестарались…

Фитиль дрожал от страха и постоянно твердил:

— Лучше здесь убейте, но в воду я не полезу.

Неожиданно Сучок встал с кресла во весь свой огромный рост и сказал:

— Не верю я ни в каких чудищ. Как стемнеет, я сам поныряю на том месте.

Глава XII

Морской змей

Все, что нам было необходимо, и даже более того, мы услышали. К пропаже Кешки Фитиль не имел никакого отношения, зря мы грешили на него. Ему сегодня не до шашлыка из молодой козлятинки.

Тем же путем мы покинули территорию Сучка. На всякий случай наведались домой к Даниле. Коза в одиночестве стояла за выгородкой и щипала накошенную бабкой траву. Козленок не появился. Но появилась наша подружка Настя. Она за целый день, наверно, обыскалась нас.

— Вы слышали про чудище? — с порога горячо воскликнула она. Но договорить ей мы не дали. Нас интересовала история любви молодого Сучка, то бишь Олежки Сморчка. Ее, эту историю, мы и попросили рассказать. Ее изогнутые брови вскинулись вверх. Убрав волосы со лба, она охотно стала рассказывать: — Сморчок Олежка, сын Корявого Сучка, не пошел в папашку. Папашка, мужик огромный, вес — сто сорок килограммов. Его только мощный джип и грузовик выдерживают, а если он садится в «Жигули», то кажется, что колесо спущено. Все думали, что и сынок такой же будет, а он пошел в мать. В двадцать лет имел рост метр с кепкой и пятьдесят килограммов весу.

Все началось с того, что Корявый Сучок на пару с хитрым Хватом обманули «звезду Севера» Наташку. Ей полагалась корона с бриллиантами, но Хват с Сучком ее зажали, дали поносить денек и запрятали в дальний сундук.

Вот за это, говорят, Наташка и расправилась с Корявым Сучком, влюбила в себя его дефективного сыночка до потери памяти. Тот даже не захотел ехать учиться в Париж!

— В Сорбонну! — подсказал Данила.

— Ага, туда! Не захотел учиться, а захотел жениться. И все вроде у них с Наташкой сначала было ладно, пока в один вечер она не дала ему отставку.

— За что?

Настя помялась немного и, потупив глаза, сказала:

— За то, что мочится под себя. Олежка Сморчок с горя полез в петлю. Говорят, его оттуда вытащил Фитиль! А папаша отправил лечиться сынка в Швейцарию. И пообещал, как только тот вылечится, взять снохой Наташку.

Дальше она могла не рассказывать. Несколько часов назад мы видели Олежку Сучка живым и здоровым, с прекрасным аппетитом, уплетающим «рогатую анхиму». У меня мелькнула сумасшедшая мысль, что у Змеиного гнезда Наташка не просто так появилась. Уговорить ее туда отправиться могли два человека: организатор конкурса «звезда Севера» старший Сучок или дружок Олежки Сморчка — Фитиль. Становилось понятно, зачем забирал себе Наташку старший Сучок, для Олежки забирал. И отступные его Хвату, в виде доли в изумрудном бизнесе, становились понятны. Чего не сделаешь для единственного сына.

Мы поблагодарили Настю, но она, оказывается, передала нам еще не все вести:

— Так про чудище вы слышали?

— Какое еще чудище? — как будто первый раз о нем слышит, спросил Данила.

— Самое настоящее, мальчишки у плотины купались, а оно около них всплыло.

Весть, принесенная Настей, ни в какие ворота не лезла. Плотина была на другом конце озера. Получается, чудище не сидит на одном месте, а передвигается по воде. Или их несколько особей.

— И какое оно из себя? — скептически спросил Данила. Настя, найдя благодарных слушателей, восторженно затараторила:

— Голова, говорят, небольшая, а само метров тридцать длины.

— Сколько?

— Ну, может быть, двадцать.

— А на кого оно хоть похоже это чудище?

Заминка маленькая произошла. Наша подружка — девушка умная, она знает, что, если сейчас брякнет что-нибудь невпопад, потом долго ей икаться будет.

— Так на кого все-таки похоже чудище?

Сверкнув недобро глазами, Настя ответила:

— На змея морского! Вот на кого! На дракона! На змееподобного дракона. На большого змея.

— Ага! — хмыкнул Данила. — Голова и дальше десять метров хвост.

— И кто его видел? — не поддержал я шутки своего приятеля.

— Я же говорю, детишки.

— А может, бабки? — издевался Данила.

На Настину беду во двор ввалилась запыхавшаяся бабка Левониха. Поискав глазами своих сверстниц и никого не увидев, она направилась прямо к нам.

— Данилко, Настя, вы слышали, Монтря на озере снова появился, — бабка Левониха сделала страшное лицо, стараясь вызвать у нас испуг или хотя бы простое любопытство. Настя, поджав губы, отвернулась. Она сроду не терпела конкурентов, а тем более таких. Весть, принесенная нашей подружкой, скисала на глазах. А бабка Левониха, узрев нулевую реакцию на наших лицах, решила расцветить фантастическим действием сцену на берегу озера.

— Монтря Фитилю голову напрочь откусил. Повезли его в больницу на кспиртизу.

— Какую экспертизу? — не поняла Настя.

— Циклопическую! Отпечатки пальцев будут снимать.

— Наверно, дактилоскопическую, — поправила ее Настя. Бабка Левониха обрадовалась.

— Ты тоже слышала? Ишо давно с циклопом история такая была, милая. Только там, прошлый раз хитрый грек, как же имя его-то было, попался в руки ему.

— Кому, ему!

— Да циклопу этому, который в наших краях объявился. Во, вспомнила, грека хитрого звали Одиссей. Он от циклопа сбежал. А наш Фитиль — дурень, куда ему до грека.

Данила улыбнулся и подковырнул Левониху.

— А вот Настя говорит, что не циклоп откусил голову Фитилю, а Фитиль — циклопу. Откусил и подавился. Поэтому милицию и вызывали. И дактилоскопическую экспертизу устраивают, чтобы по отпечаткам пальцев узнать, человек — циклоп, или не человек, сажать Фитиля или нет.

— Да за что же его сажать? — удивилась бабка Левониха.

— Как за что? — продолжал зубоскалить Данила, — когда циклоп замертво, как мешок, упал на берег, у него глиста метров десяти выползла и теперь по озеру плавает. Его экологическая полиция арестовала за то, что он загрязнил озеро Монстрями. Не верите, вот у Насти спросите.

— Да, — согласилась бабка Левониха, — у покойников, особенно повешенных, живот всегда слабеет. У циклопа могла глиста вывалиться. Десять метров, говоришь?

Уел, конечно, Данила нашу подружку, уел очень уж грубо. Сравнил ее весть с россказнями полубезумной старухи. Пока Левониха переваривала свежую информацию, оскорбленная до глубины души Настя резко повернулась и выскочила со двора.

— Дураки! — издалека донесся ее крик. — Чем наше чудище хуже Лох-Несского? Оно только моложе!

— У Монтря что, детишки объявились? — заискивающе улыбаясь, Левониха заглядывала в глаза Даниле.