Роберт Стайн - Предательство Страница 14

— А как у него с настроением? — спросил Джереми.

— Кто его разберет, — отозвалась Мэри задумчиво. — Он и всегда-то был тяжелым человеком. Дядя не из тех людей, что покоряются болезни или апатии. Но несмотря на силу духа, он беспомощен, как младенец.

— Ему повезло с сиделкой, — заметил Джереми, и глаза его сверкнули.

И прежде чем девушка успела сообразить, он повернулся и прижался своими губами к ее.

Прикрыв глаза, Мэри ответила ему так же страстно.

«Не следует этого делать. Это нехорошо. А впрочем, не важно», — подумала девушка.

— Эдвард, погоди, — окликнула Мэри. — Не беги так быстро.

Она изо всех сил пыталась за ним угнаться, и тонкие веточки хлестали ее по ногам.

— Извини, — отозвался брат, обернувшись к ней. Здоровой рукой он сорвал длинную и толстую травинку и засунул ее в рот. — Я задумался кое о чем.

— Об отце? — Мэри остановилась, затаив дыхание.

Эдвард кивнул.

Над головой громко закричала птица. Запрокинув голову, девушка увидела двух огромных черных дроздов, сидевших на одной из нижних веток дерева.

— А дрозды появляются к удаче или к беде? — спросила Мэри.

— К беде, наверное, — ответил брат задумчиво. — Черный — цвет смерти, верно?

— Не будь таким мрачным, — попросила Мэри. — Я вытащила тебя на прогулку специально, чтобы ты развеялся.

— Извини, — вздохнул Эдвард. — Но как же мне не быть мрачным, Мэри?

— Из-за руки? Но она скоро заживет.

— Нет, — ответил брат, разглядывая свою тяжелую перевязку. — Я беспокоюсь об отце. И о Ребекке. И…

— О Ребекке? — перебила Мэри, подходя к стволу дерева. — Разве она заболела?

— Нет, — покачал головой Эдвард. — Но в последнее время она выглядит такой ослабевшей, такой измученной и потерянной. Я совсем не узнаю ее.

— По-моему, она просто переутомилась, — предположила Мэри, — Эзра очень трудный ребенок.

Брат не ответил. Дальше они продолжали прогулку по лесу молча. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, бросая под ноги изломанные синие тени.

— Скоро уже будет пора обедать, — сказал, наконец, Эдвард, дожевывая травинку— Ребекка, наверное, уже волнуется.

— Что ж, пойдем обратно, — согласилась Мэри. Она пробежала пальцами по морщинистой коре дуба и повернулась.

— Сегодня я пытался поговорить с отцом, — произнес Эдвард, беря сестру за руку. — Мне нужно было разобраться с торговыми расписками. Но у него на уме только этот проклятый паралич.

— Ох!

Кругом было тихо, лишь только гудели комары. Мэри прикрыла глаза руками. Увидев на пути большой белый валун, девушка остановилась.

— Что-то непонятное творится с отцом, — продолжал Эдвард, почесывая шею и отгоняя комаров. — Он выглядит неплохо. Кажется, что он совсем здоров. У него ничего не болит. И все же…

— Может быть, к нему еще вернутся силы, — сказала Мэри с надеждой и повернулась к брату. — Ты совсем извелся. И не можешь говорить ни о чем, кроме семейных неурядиц и бед.

— А ведь у нас все было так замечательно, — сказал Эдвард с горечью. — Мы были так счастливы. А теперь все сломалось…

Он остановился.

Мэри увидела, что его глаза увлажнились, а рот приоткрылся, и оттуда выпала травинка.

— Эдвард, что с тобой?

Она последовала взглядом туда, куда он указывал. Сперва девушка приняла золотистое свечение за последние солнечные лучи.

Но тут же поняла, что солнце уже почти скрылось. Свечение было слишком ярким.

— Пожар! — завопил Эдвард, пламя отражалось в его испуганных глазах. — Лес горит!

— О, нет! — воскликнула Мэри, хватая брата за руку. — Смотри, Эдвард!

За стеной пламени извивалась какая-то фигура.

— Кто-то не может вырваться из огня! — закричала девушка.

Глава 4

— Не может быть! — вскрикнул Эдвард громким шепотом. — Не может быть! — Но они ясно видели темную девичью фигуру. Ее голова моталась из стороны в сторону. Руки были связаны за спиной и прикреплены к черному столбу, который уже горел.

Она была в самом центре пламени.

В самом центре.

Сгорала заживо.

С диким криком Мэри подбежала к стене огня. Эдвард кинулся за ней, но чуть не упал — ему сильно мешала повязка.

— Это девушка! — воскликнула Мэри, закрывая лицо обеими руками. Она чувствовала жар пламени.

Эдвард остановился рядом, тяжело дыша.

У Мэри перехватило дыхание. Огонь становился все ярче. И ярче.

Теперь можно было разглядеть охваченную пламенем девушку совсем ясно. Ее рот распахнулся в предсмертном вопле. Длинные распущенные волосы уже занялись огнем. Языки пламени лизали длинное старомодное платье.

Девушка извивалась в огне, стараясь оторваться от столба, и неотрывно глядела на Мэри и Эдварда. Глядела широко распахнутыми безумными глазами. Ее хрупкое тело уже охватил огонь. Но даже сквозь языки пламени она смотрела прямо в глаза Эдварду.

Мэри не сразу поняла, что дикий вопль, который она слышит, издает брат.

Обернувшись," Мэри увидела, что он весь скорчился от ужаса. Его темные глаза глядели на все происходящее с недоверием. Все тело Эдварда тряслось, но совсем не от близкого жара.

— Сюзанна! — завопил парень, наконец узнав пылающую фигуру. — Сюзанна Гуди!

И стоило только выкрикнуть это имя, как видение тут же поблекло и растворилось. Горевшая девушка исчезла.

В лесу было темно и тихо, если не считать тяжелого дыхания Эдварда.

— Вот уже две ночи подряд, как мне снится этот огонь, — сказала Мэри Джереми. — Едва закрою глаза, сразу вижу эту несчастную девчонку, ее связанные за спиной руки, ее вспыхнувшие волосы, ее бьющееся в огне тело. Уже два дня прошло, но я все еще… я… я…

Не в силах продолжать, она обхватила руками твердое плечо парня. Молодые люди сидели рядом на куче соломы, находившейся в дальнем углу поля.

Позади валялось множество кустов и веток, которые Джереми надергал с утра.

Послеполуденное небо было серым и пасмурным. Накрапывал мелкий дождичек, предвещая надвигающуюся грозу.

— Иногда в лесу случаются странные световые явления, — заметил Джереми. Его голос был мягким и задумчивым, а рука обнимала дрожащие девичьи плечи. — Иногда встречается яркое, блестящее отражение, а на самом деле это штучки солнца.

— Это не было солнце, — возразила Мэри твердо. — Это никак не могло быть солнце.

— А порой деревья отбрасывают странные тени, — продолжал парень.

— Джереми! — девушка сердито вскочила на ноги. — Ведь Эдвард узнал эту девчонку! Значит, это не тень! Он узнал ее!

Парень примял солому и потянул Мэри.

— Извини, — сказал он мягко. — А как дела у твоего брата? Он поправляется?

— Эдвард стал очень замкнутым, — произнесла Мэри, садясь обратно на солому, но подальше от парня. — Он не хочет разговаривать о том, что мы видели. И вообще ни о чем не хочет разговаривать. Он как будто где-то далеко. Я… я думаю, у него тоже по ночам кошмары.

Джереми посмотрел на девушку и ничего не ответил.

— Извини, что изливаю тебе все это, — сказала Мэри со вздохом. Ока подняла корзину, которую принесла из дому. — Я, пожалуй, пойду, а ты занимайся своим делом.

В глазах парня промелькнула боль.

— Я хочу разделить с тобой твои неприятности, — сказал он. — Ты совсем не напрасно все это рассказываешь. Кстати, а что у тебя в корзинке?

— Сладкие рулеты, — ответила Мэри. — Я испекла их сегодня утром для Ребекки и сейчас несу ей. Она что-то слишком упала духом в последнее время. Вот я и хочу ее порадовать.

Парень посмотрел на нее умоляющим взглядом. На губах появилась улыбка, а руки сложились вместе, будто бы для клятвы.

— Ладно уж, попробуй, — засмеялась Мэри. Открыв корзину, она достала оттуда большой сладкий рулет.

— Я бы предпочел вот это, — сказал Джереми, ухмыляясь. Он притянул девушку к себе и принялся целовать.

Сладкий рулет выпал у нее из рук на солому, но Мэри даже не попыталась его поднять. Вместо этого она обхватила парня за спину и прижалась к нему крепче.

Закончив целоваться, Мэри вскочила на ноги и принялась отряхивать свой длинный белый передник от соломы. Затем поправила торчащий в волосах гребень и посмотрела на небо.

По серой глади плыли тяжелые грозовые тучи.

— Пойду-ка я все же к Эдварду, — сказала девушка.'

— А ты говорила своему отцу? — спросил Джереми, поднимая свалившийся рулет и разглядывая его. — Говорила ему о нас? О наших чувствах?

— Нет, — Мэри покачала головой. — Нет. Сейчас не время, Джереми. У отца и без того забот хватает.

— А про огонь рассказывала? Про горящую девчонку?

— Да, — кивнула Мэри грустно. В наступающих сумерках ее кожа казалась совсем бледной. — Я рассказала ему о том, что мы с Эдвардом видели. И он отреагировал очень странно.

— Странно?