Анастасия Дробина - Клад из сумочки Страница 16

– Почему? – тихо спросила Белка. Соня вздохнула:

– Все дети Федора Толстого рано умирали. Тяжелое наследственное заболевание… Из двенадцати осталась в живых только одна дочь. Графиня Сарра умерла последней. Не знаю, правда это или нет… но ее призрак часто видят в тропининском музее.

– Ты сама видела? – жадно спросила Полундра.

– Нет, слава богу, – передернула плечами Соня. – Я же бывала там только днем. А служительницы мне рассказывали, что она появляется обычно к вечеру.

– И что делает? Ходит и воет? – не унималась Полундра, которая вообще слабо верила в потусторонний элемент.

– Юля! Она не сигнализация, а призрак, и выть вовсе не обязана! Говорят, просто тихо ходит по залам, вполголоса читает стихи по-английски или по-французски, иногда садится за рояль. Никогда не пытается ни с кем заговорить… вообще очень воспитанное привидение.

– Вот бы посмотреть… – пробормотала Белка. – Хотя нет… не надо. Я бы тогда от страха умерла.

– Я тоже, – честно призналась Соня. – Возможно, ваш Ромка часто бывал в музее и сотрудники рассказали ему о призраке графини.

– Ну, я не знаю! – недоверчиво проворчала Юлька. – Это совсем двинутым надо быть, чтоб живую нашу Белку за какое-то привидение принять! А Ромка нормальный! Я его всю жизнь знаю! И он, и Юрка – классные пацаны!

– Ну-ну… – проворчал Атаманов. – Одному этому классному ты подносом по башке вкатила на днях! Потому что он чуть собственную сеструху не убил! А второй врет направо и налево. И вообще, по-моему, псих. Дожил до шестнадцати лет – не научился к девчонкам кадриться…

– Ромка не псих, – твердо сказала Полундра. – Но тут нечисто что-то. Разобраться надо.

– Разберемся. – Пашка зевнул и потянулся. – Если завтра гроза кончится – сам все узнаю. Есть у меня мысль одна… Призраки – оно, конечно, здорово, но маловероятно. Картину из музея точно не привидение сперло.

– Пашка! – выпрямившись, отчеканила Соня таким железным голосом, что Юлька, сидящая рядом, даже вздрогнула. – Украсть картину из музея не мог мальчик-художник шестнадцати лет! По-моему, это очевидно! То, что он сейчас странно себя ведет по отношению… м-м… к моей сестре, абсолютно ничего не значит! Белка – копия портрета графини Сарры, вот и все! Если Ромка Ваганов часто бывал в музее, значит, портрет он видел много раз! И сходство заметил сразу – иначе какой же он художник? Ему просто понравилась Белка, и это естественно! Или ты хочешь сказать, что моя сестра никому не может понравиться?!

– Может! – завопил Пашка. – Еще как может! Всем! Только не убивай сразу насмерть, у меня еще завещание не составлено!

– Тьфу, Полторецкий, ты дурак! – отмахнулась Соня. – Разумеется, портрет графини кто-то украл, если он попал к Заночному! Разумеется, в музее осталась копия! Кто-то очень ловко подменил подлинник. Но с чего вы взяли, что соседский мальчик имеет ко всему этому отношение? Только потому, что он неудачно попытался познакомиться с Бэллой в музее?

– И потому, что он теперь от нее бегает! – проворчал Атаманов.

– Бегаете вы от нас по тысяче причин! – мрачно заметила Соня. – И не только потому, что крадете шедевры по музеям! Короче – все это ерунда, не портьте мне каникулы, пора спать!

Белка никак не могла заснуть. Из темного сада доносилось стрекотание ночных кузнечиков, тучи давно ушли, луна светила в окно как фонарь, а сон все не шел и не шел. Время от времени Белка принималась всхлипывать, вспоминая о том, что Ромка, оказывается, ничуть в нее не влюбился! Просто удивился, до чего она похожа на эту проклятую графиню! Это надо же – живого человека за привидение принять! В самом деле, идиот какой-то! Потом Белка вспоминала слова Сони о том, что графиня Сарра была одой из первых красавиц своего времени, и довольно улыбалась в темноте. Когда же окончательно стало ясно, что заснуть не удастся, Белка вылезла из постели и побрела через мокрый сад. И ничуть не удивилась, обнаружив, что в вагончике за соседским забором снова горит свет.

Вспомнив про вчерашнее «привидение» в капюшоне, которое обозвало неведомого Гошкина свиньей и растворилось в темноте, Белка снова почувствовала испуг. Который, впрочем, мгновенно прошел, когда она увидела в лунном свете возле вагончика самозабвенно целующуюся пару.

Сомнений быть не могло: эти двое именно целовались, вцепившись друг в друга мертвой хваткой. «Ромка?.. – первым делом подумала Белка. – Но с кем же он там?» Она решительно шагнула к забору… и чуть не завопила от страха, когда ее локтя коснулась чья-то рука.

– Нино Вахтанговна?!! Ох-х… Ой, как вы меня напугали-и…

– Почему ты не спишь? – осведомилась старая актриса, сама очень похожая на привидение с распущенными волосами и в длинной, до пят, ночной рубашке. – Это в мои годы позволительно иметь жестокую бессонницу! Сижу вот на скамейке и нюхаю розы, они по ночам дивно пахнут! А ты, девочка, должна спать без задних ног!

– У меня тоже жестокая бессонница! – шепотом пожаловалась Белка. – Я… я тоже пришла розы нюхать. Нино Вахтанговна, а вы не видели… это что же… это Ромка соседский там целуется?!

– Нет, – помедлив, ответила старая актриса, и Белка могла бы поклясться, что бабушка Нино улыбается. – Я даю тебе слово, что это не твой Ромка. Веришь мне? Тогда иди спать.

Однако заснуть Белка, как ни старалась, так и не смогла. Провертевшись до самого рассвета в постели, она поднялась с первыми лучами. Натэла рядом спала мертвым сном, завернувшись с головой в одеяло. От богатырского храпа Полундры жалобно дребезжали стаканы на столе. Белка вздохнула и принялась одеваться. Она то и дело с опаской поглядывала на дальнюю кровать, где спала Соня. Но сестра не шевелилась, и Белка беспрепятственно выскользнула за дверь.

На дворе стояло ясное, свежее утро. Перила веранды были покрыты росой. Белка босиком спустилась в кухню, налила себе молока, отыскала в шкафчике одинокую баранку и уселась завтракать на ступеньках лестницы. Вокруг было тихо-тихо, и поэтому короткий скрип двери прозвучал громом небесным. Белка подскочила от неожиданности, чуть не вылив молоко себе на колени, и вытянула шею.

С лестницы весь соседский двор был виден как на ладони. И Белка сразу увидела Ромку со сложенным мольбертом в руке и этюдником через плечо. Осторожно прикрыв за собой дверь, он пересек двор и вышел за калитку. Сама не зная зачем, Белка поставила недопитый стакан на ступеньку, сунула ноги в шлепанцы и пошла за ним.

Было очевидно, что Ромка идет к морю. Белка старалась ступать как можно тише и прижиматься к заборам, чтобы парень ее не увидел, но он за всю дорогу ни разу не обернулся. Кажется, он спешил. И Белка сразу поняла почему, увидев стоящий на обочине пустого шоссе автомобиль.

Машина была серебристая, красивая и, по оценке Белки, ужасно дорогая. Рядом с ней беспокойно расхаживала высокая брюнетка в длинном зеленом платье, с распущенными волосами. Лицо ее загораживали огромные темные очки. Увидев Ромку, девушка махнула рукой, и парень быстро подошел к ней. Они обменялись коротким приветствием, сели в машину. Белка ожидала, что серебристая иномарка тут же снимется с места, но она стояла неподвижно. Очевидно, в салоне происходил какой-то разговор. Понимая, что подслушать ей все равно ничего не удастся, Белка испепелила иномарку яростным взглядом и направилась к спуску на пляж.

Море было спокойное, гладкое. Над ним кричали чайки. Короткие волны лизали Белкины ноги в шлепанцах, когда она медленно брела вдоль кромки прибоя. В горле стоял горький комок, мысли летели вскачь.

Значит, вот с кем он встречается… Вот в кого влюблен на самом деле… Какая-то брюнетка на дорогущей машине! Интересно, сколько ей лет? Если имеет права – значит, не меньше восемнадцати. Но Ромке-то шестнадцать! Встречается с девчонкой старше и богаче себя? А может… все-таки не встречается? Ведь они не поцеловались, не обнялись… Кажется, Ромка даже не улыбнулся ей… А она ему и подавно… мымра очкастая! И вообще, что это за свидание такое – в шесть часов утра на пустом шоссе?! Как у шпионов каких-то, а не у влюбленных! Может, это все-таки деловая встреча? При этой мысли Белка разом повеселела, но тут же приуныла снова. Она представить себе не могла, какие дела могли быть у Ромки с красивой взрослой девушкой на сияющей иномарке.

– Привет! – послышалось вдруг за спиной, и от неожиданности Белка чуть не шлепнулась на гальку. Набежавшая волна окатила ее до колен, вымочив сарафан. Рядом на песке стоял Ромка. И смотрел на нее сощуренными зелеными глазами. Белка покосилась в сторону шоссе. Серебристой иномарки там уже не было.

– При… Привет…

– А что ты на море в такую рань? Купаться холодно еще.

– А я и не купаюсь. – Белка старательно одернула мокрый подол сарафана. – Я – так, на море посмотреть пришла. Наши все спят еще… А ты сам что здесь делаешь?

– Ловлю свет. – Ромка обернулся на свой мольберт, который был расставлен у каменной гряды. – Через час уже уйдет…