Екатерина Вильмонт - По следу четырех Страница 16

— Привет!

— Познакомьтесь, это Рая, а это Ася.

— Садись, попей чайку, душа отогреется! — пригласила меня Раиса.

— Ты прямо как старая старуха говоришь! — засмеялась Мотька.

— Ага, это тетка моя всегда так к чаю приглашает. Садись, подруга, чего ты куксишься? Мать мужика привела? Подумаешь, большое дело! Мужик-то хоть ничего, не пьяница?

— Вроде нет, — смутилась я.

— И то хлеб! Ладно, скажи спасибо, у тебя мать есть, хоть какая, а мы с Матильдой вообще круглые сироты.

— У нее брат есть… — вспомнила я про оставленные в ванной трусы.

— Брат, что брат… У меня вон сестренка младшая есть, а толку что? Одни только заботы лишние…

— Сравнила тоже! Старший брат и младшая сестренка! Это совсем разные вещи! — с гордостью за брата проговорила Мотька. — Мне лучше!

— Да что говорить, какое сравнение! У тебя и крыша над головой своя, не теткина! И вообще, гляжу, ты не кисло живешь! Сама себе хозяйка: над душой никто не стоит… Хорошо!

— А тебе у тетки плохо? — спросила я.

— Да чего хорошего… Она меня заставляет… — Раиса с сомнением глянула на меня.

— Не, Рая, ты ее не бойся, она своя в доску! — сказала Мотька.

— Мало того, что я в палатке работаю, так она меня еще и краденое сбывать заставляет.

— Краденое? — ахнула я. — А крадет кто?

— Ой, девчонки, душа горит! У вас выпить нечего?

— Выпить? — испугалась Мотька. — Нет!

— А у брата твоего?

— Что ты! — вмешалась я. — Брат у нее в завязке! Раньше пил здорово, а теперь бросил, уже два года ни граммулечки!

Мотька с благодарностью на меня взглянула, она, видно, растерялась.

— Тогда щас, я в палатку смотаюсь!

И она пулей вылетела из квартиры.

— Черт, на самом интересном месте выпить ей приспичило, — проворчала Мотька.

— По-моему, она как раз и хочет все нам рассказать, а без выпивки не решается, — предположила я.

— А ты молодчина, Аська, выручила меня, а то мне этот братец как-то мешает. Я про него все время забываю.

— Пока меня не было, она ничего интересного не говорила?

— Нет, все рассказывала, как к ней мужики в палатке пристают. Хорошо, что ты пришла, она с этой темы сбилась.

Вскоре вернулась Раиска с бутылкой портвейна.

— Вот! Сейчас выпьем!

— Нет, я не буду! — заявила я.

— Не любишь, что ли?

— Мать запрещает, она у меня врач.

— Так она ж не узнает. Ты попробуй!

— Нет, не хочу!

— Моть, а ты?

— Я тоже не буду, гадость!

— А чего ж я тогда бегала?

— Тебе захотелось выпить, ты и пей! — не слишком любезно заявила Мотька.

— Ладно, правильно, вы еще мелкие, а я выпью!

И она налила себе полстакана светло-коричневой жидкости.

— Ваше здоровье, подруги!

Она отхлебнула из стакана.

— Хорошо! Зря вы отказались! — Рая допила вино. — Так на чем мы остановились?

— На том, что у тебя душа горит! — напомнила Мотька.

— А, да! — сникла Раиса. — Если я откажусь, она меня из дому выгонит, а куда я пойду? Моих денег комнату снять не хватит, и потом сестренку жалко…

— А сколько твоей сестре? — поинтересовалась я.

— Десять. Без меня тетка из нее вообще черт знает что сделает.

— Рай, ты вот говорила, тетка краденое сбывает, — спросила я. — А ворует она сама?

— Нет, что ты! Она старая, больная, ноги как столбы, где ей воровать.

Мы с Мотькой переглянулись.

— А кто ворует-то? — напрямик спросила Мотька.

— Не больно-то я знаю.

— Но ты же говоришь, она из дому не выходит, значит, товар ей на дом приносят? — догадалась я.

— Во-первых, я не говорила, что она не выходит, очень даже выходит, но чтобы воровать, да на таких ногах, нет… А на дом к ней мало кто приходит.

— А она работает, твоя тетка? — допытывалась я.

— Работает. Она бухгалтер классный.

— А зачем же ей краденым промышлять? — удивилась Мотька. — Классные бухгалтеры, говорят, и так прилично зашибают!

— Так и дальнобойщики вроде неплохо зарабатывают, а ты же вот промышляешь! — ответила Раиса.

Мотька закашлялась.

— У меня спортивный интерес! — нашлась она.

— А тетка моя жадина! Ей все мало! Знаешь, я как обнаружила, что этот цыганенок все у меня стибрил, мне аж дурно стало. Представляю, что мне тетка скажет! Всю душу вынет!

— И как же ты теперь? — спросила я.

— Не знаю.

— Ты ей еще ничего не говорила?

— Нет, я боюсь! — И Раиса опрокинула еще полстакана портвейна. — Ой, Матильда, тебя мне просто бог послал, как говорится! Куда бы я сейчас делась?

— Слушай, Рая, как же ты так лопухнулась-то? — поинтересовалась Мотька. — Сама же меня учила от цыган подальше держаться!

— И на старушку бывает прорушка! — внезапно рассмеялась Рая. Кажется, портвейн уже начал действовать.

— А тетка не будет волноваться, если ты ночевать не придешь?

— Не-а.

— А сестренка твоя? — допытывалась я.

— Ой, а правда, сестренка места себе не найдет! Господи, как же я не подумала? Бедная моя Танюшка! — уже почти рыдала Рая.

— Позвони домой! — посоветовала Матильда. — Пусть хоть знают, что ты жива и не в ментуре.

— Мотечка, золотце мое! Девчонки, как думаете, сказать тетке, что меня обокрали?

— Скажи! Чтоб уж не мучиться! Вырви этот зуб! — решительно заявила Мотька.

— Какой зуб? — не поняла Рая. — У меня зубы в порядке!

— Рай, ты чего? Пьяная, что ли? — спросила Мотька.

— Есть немножко! — ухмыльнулась Раиса, подперев голову рукой. — Ой, цветет калина в поле у ручья, — вдруг заголосила она, — парня молодого полюбила я!

— Эй, подруга, потише! — шикнула на нее Мотька. — А то соседи сбегутся!

— Девки, петь охота!

— Пой себе, но потише! — разрешила Матильда.

— Тайное движенье в небе без конца, вижу отраженье твоего лица!

— Врешь! — жестко сказала Матильда.

— Чего? — удивилась Рая.

— Мелодию врешь!

— А! Подумаешь, большое дело…

— Рай, ты же хотела домой позвонить, сестренку успокоить, — напомнила я.

— Где тут у вас телефон? — Раиса с трудом поднялась и направилась к телефону.

Ее пошатывало. Она набрала номер. Матильда внимательно следила за ее движениями. Запоминала номер.

— Танюшка, это я. А тетя Люба дома? Я не приду ночевать. Ага, позови ее. Теть Любочка, я у подружки ночевать останусь. Ага. Теть Любочка, тут такое дело… Нет, не потеряла… но меня обокрали, цыганенок там вертелся, я и не заметила, знаете, как они умеют…

Она надолго замолчала, видимо, выслушивала ругань тетки и только изредка икала и всхлипывала.

— Ладно, теть Люба, конечно, отработаю я, не беспокойтесь, нет, завтра я в палатке сижу! Ладно, после работы приду… Пока.

Она положила трубку и разрыдалась.

— Рай, чего она говорит? — спросила Мотька.

— Взбесилась! Говорит, от меня одни убытки у ней. А сама… ползарплаты отнимает, хорошо, я с ребятами договорилась, чтоб они мне прибавили, а она не знает… а то бы и сигарет купить не на что было. Девчата, вы курите?

— Нет! — хором ответили мы.

— Ну и молодцы! А я вот еще выпью чуток и закурю!

Она выпила еще полстакана, закурила сигарету.

— Разве это жизнь, девчонки? Мне бы мужика солидного найти. Замуж бы выйти, я бы знаете какая жена была? Я и постирать, и сготовить могу, и уборку делаю — будьте-нате! На все руки! Но где ж его найдешь… мужика-то? Который бы женился?

— Ничего, Рай, найдешь еще, — утешила ее Матильда. — Ты еще молодая, успеешь!

— Мне только чтоб непьющего! А то пьяные, они все как скоты…

— А сама-то! — засмеялась Мотька. — Напилась как чушка!

— Так я же с горя!.. А вообще-то я это дело не уважаю… Но с горя можно! — И она выплеснула в стакан остатки портвейна. — А вы что, совсем не употребляете?

— Совсем! — ответила я.

— И правильно! — одобрила нас Раиса, опрокидывая портвейн в рот.

— Рай, а ты есть не хочешь? — спросила Мотька.

— Не-а!

— Рай, а скажи, тетка твоя где работает? — спросила я.

— В каком смысле?

— В прямом! Где? На фабрике, в фирме? В магазине?

— В магазине.

— В каком?

— Вроде в хозяйственном. Но я точно не знаю. Она не говорит. Девчонки, а если я немножко посплю, вы не возражаете?

— Давай, я тебе на диване постелила.

Пьяная Раиска плюхнулась на диванчик в кухне и мгновенно заснула.

Прикрыв кухонную дверь, мы с Матильдой вернулись в комнату.

— Честно говоря, большого толку я от этого визита не вижу, — сказала я.

— И зря! Во-первых, мы уже понимаем, что главный объект для нас — ее тетка.

— Но она даже не знает, где тетка работает.

— Невелика беда. Главное, узнать, где она живет!

И Мотька решительно взяла в руки Раискину сумку.

— Ты что? — испугалась я.

— Ничего. Только паспорт ее погляжу. Где она прописана.