Адам Багдай - Тайна черного зонта Страница 16

— Если хочешь быть детективом, то нельзя.

— А мне наплевать! — вспыхнула Гипця.

Они бы, наверно, поссорились, если бы Кубусь не заметил вдруг в дверях отеля мордочку Кайтека.

— Идет, — произнес он сдавленным шепотом, но тут голова у него пошла кругом, ибо вслед за Кайтеком в дверях появился высоченный Толусь Поэт, а за ним показались черные усики.

— Драпаем! — вскричал Кубусь. — Не хочу встречаться с этим гангстером.

Гипце не требовалось повторять дважды, ее словно ветром сдуло. Ей тоже не хотелось объясняться с грозным преступником. Они неслись очертя голову и задержались лишь у троллейбусной остановки на улице Прекрасная.

— Что все это значит? — отдышавшись и поостыв, спросил Кубусь.

— Что-то очень странное, — подтвердила Гипця. — Толусь Поэт вместе с этим типом! Этого я не ожидала. Он обманул нас!

— Это еще не доказано.

— Тогда почему он вышел вместе с ним?

— Может, был вынужден?

— Мы же с ним договорились, что будем его ждать.

— В таких ситуациях невозможно все предвидеть заранее, — успокаивал ее Кубусь, хотя у самого на душе кошки скребли.

Они вошли в подъехавший троллейбус.

Глава XXIII

ВСЕ ИЩУТ, А ЛЕНИВЕЦ НАХОДИТ

На лужайке у новых домов мальчишки играли в футбол. Десятка полтора подростков неистово горланили, подбадривая воплями атакующих, когда на тротуаре около дома появились уставшие и разочарованные Кубусь и Гипця. Направляясь к «Гранд-отелю», они надеялись вернуться назад с зонтом, но с горечью убедились, что Толусь Поэт скорее всего надул их, вступив в сговор с Усиком. Позади остался целый день напряженной слежки — день, насыщенный приключениями и опасностями, потребовавший отдачи стольких сил… И все это теперь пошло насмарку. Сидя в троллейбусе, они не обмолвились ни словом. Более того, они даже сторонились друг друга, как будто каждый из них в чем-то винил другого.

Подойдя к воротам, где толпилось больше всего болельщиков, Кубусь увидел Ленивца. Тот, лежа на траве и подперев голову рукой, со скучающим видом присматривался к борьбе на футбольном поле.

— Чао! — приветствовал его Кубусь. — Почему не играешь?

— Объелся дикой черешней и думаю… — Ленивец протяжно зевнул.

— О чем думаешь? — спросила Гипця.

— Да так себе… думаю, что теперь заболит живот.

— Так зачем ел? — Гипця весело хихикнула.

— Да так…

Кубусь пожал плечами.

— Растяпа ты, вот и все!

Ленивец скривил губы, зевнул и повернулся на другой бок.

— Да так себе… думаю, ты и сам растяпа.

— Так о себе и думай, — проговорил Кубусь и, собравшись уходить, на прощание вскинул кверху ладонь.

Ленивец задержал его вялым движением руки.

— Ты где был? — лениво протянул он.

— А что?

— Есть кое-что для тебя.

— Так припрячь это у себя!

— Уже припрятал.

Кубусь с интересом взглянул на Ленивца.

— Что припрятал?

— В водосточной трубе, — пробормотал Ленивец.

— Но что именно?

— Черный зонт…

— Черный зонт! — дружно вскрикнули Кубусь и Гипця. И сразу Ленивец стал для них самой важной в мире персоной. Взбудораженные, с покрасневшими от волнения лицами, они подскочили к нему и закидали вопросами:

— Что за черный зонт? Отвечай! Где ты его нашел?

Ленивец загадочно усмехнулся.

— Тише, а то забуду. Ты ведь говорил мне про черный зонт и вообще, чтобы я поглядывал.

— Говорил, и что из этого?

— Ничего. Только вчера вечером я пошел подзаправиться дикой черешней.

— Куда?

— В сад пани Баумановой.

— И что? И что?

Ленивец продолжал говорить тем же равнодушно-спокойным тоном:

— И страшно объелся, как и сегодня. Говорю вам, не черешня, а мед!

— Очень нужна мне твоя черешня! — горячился Кубусь. — Говори про зонт!

— Ну, а когда налопался, почувствовал себя плохо и прилег в кустах под стенкой…

— Ленивец, я сейчас тебе врежу! — не выдержал Кубусь.

— И не знаю, как все случилось, но сверху упал зонт.

— Откуда сверху?

— Кажется, из окна.

— Знаю! — обрадованно вскричала Гипця, хлопая в ладоши. — Теперь наконец все ясно! Это Усик выбросил зонт в окно!

— Конечно! — с восторженно-изумленным видом произнес Кубусь. — А мы не могли додуматься, как он вынес из комнаты зонт!

— Вот так номер! — не могла успокоиться Гипця. — Ленивец, ты самый замечательный друг на свете.

— Ты мировой парень! — Кубусь похлопал Ленивца по плечу. — Но где же зонт?

Ленивец поморгал рыжими ресницами.

— Как где? Я же сказал, что в водосточной трубе.

— Тогда бегом!

— Подожди, может, досмотрим матч? — захныкал Ленивец.

Кубусь ухватил его за одну руку, Гипця за другую, и они потащили Ленивца за собой. Сначала он сопротивлялся, потом постепенно разошелся, и они побежали. Когда добрались до сломанной водосточной трубы, Ленивец просунул в нее руку.

— Есть! Есть! — вскричали все трое как по команде.

На этот раз все прошло без сучка и задоринки. Ленивец вытащил из проржавевшей трубы старый черный зонт с серебряной ручкой! Все зачарованно рассматривали незатейливую вещь. Взяв зонт из рук Ленивца, Кубусь с благоговейным трепетом осторожно раскрыл его. Скрипнули старые металлические спицы, зашелестел слежавшийся шелк, пахнуло застарелой пылью, и громадный купол зонта медленно развернулся.

— Все сходится, это тот самый, настоящий, — торжествуя произнес Кубусь. — Смотрите, вот две дырочки, оставленные мышами. Это точно он.

— А что, есть еще и другой? — озабоченно проронила Гипця.

— Есть, — подтвердил Кубусь, — только я не могу о нем говорить.

Они долго разглядывали зонт, вертели его в руках и так и сяк, присматривались к спицам снизу, ощупывали серебряную ручку и никак не могли понять, почему такой обычный с виду зонт считают весьма ценным.

— И что вам даст этот зонт? — заспанным голосом спросил Ленивец.

— Может, будем на нем летать, — весело засмеялась Гипця, подняв зонт над головой.

— Э-э… — скривился Ленивец. — В общем, мура все это…

— Можешь говорить что хочешь, — с обидой произнес Кубусь, — но это действительно фантастический зонт.

Глава XXIV

ЗАГАДОЧНЫЙ ПЛАН

Матери дома не было. Она дежурила сегодня в редакции и обещала Кубусю вернуться с работы только в десять вечера. Поэтому в квартире, куда юные детективы вступили в сопровождении Ленивца, они могли спокойно поговорить о зонте, который буквально свалился на них прямо с неба. Разумеется, все они были потрясены этим необычайным происшествием. Даже Ленивец в конце концов поверил, что открыл нечто необычайно важное, и из неприметного лежебоки превратился вдруг в героя дня.

Кубусь зажег свет. Стоя с зонтом посредине комнаты, он крепко сжимал его серебряную ручку, словно зонт был чудесным трофеем, восхитительным, бесценным сокровищем.

— Как мы теперь с ним поступим? — полюбопытствовала Гипця.

Кубусь с упреком взглянул на нее.

— У нас в руках такой фантастический зонт, а ты спрашиваешь, что с ним делать?

— Ну… ведь надо же с ним как-то поступить?

— Сначала нужно выяснить, что в нем такого необыкновенного, — с важным видом пояснил Кубусь.

Ленивец загадочно усмехнулся.

— Может, эта ручка только с виду серебряная, а на самом деле золотая?

— Как серебряная ручка может стать золотой? — засмеялась Гипця.

— Может. Золото можно посеребрить.

— О, золотая мысль! — воскликнул Кубусь.

— Покажи, покажи! — закричала Гипця.

— Я тоже хочу посмотреть! — оживился Ленивец.

Увлеченные заманчивой идеей, дети принялись вырывать зонт друг у друга. Кубусь крепко зажал в руке серебряную ручку, а Ленивец вцепился в зонт с другой стороны. И тут что-то тихо скрипнуло, а удивленный Кубусь почувствовал, что серебряная ручка начала поворачиваться…

— Фантастика! — вскричал Кубусь. Вырвав зонт из рук Ленивца и повернувшись к свету, он стал осторожно, без заметных усилий отвинчивать ручку. Затаив дыхание, дети наблюдали за тем, как все быстрее в руках у Кубуся вращается массивная серебряная ручка. В любое мгновение на их глазах могло свершиться что-то необыкновенное…

— Мне кажется, так бывает у всех зонтов… ну… ну, что ручка отвинчивается, — проговорил Ленивец.

Кубусь задумчиво вертел в руках серебряную ручку, в которой, на его взгляд, не было ничего необычного. На сосредоточенном лице мальчика отразилось разочарование.

— Покажи! — пискнула Гипця, пытаясь вырвать у него ручку. Но Кубусь не выпустил ее из рук, а еще раз внимательно к ней присмотрелся. В глубине ручки, сразу за внутренней резьбой он заметил нечто неожиданное: свернутый в трубочку пожелтевший листочек бумаги. Отверстие оказалось слишком узким, и попытка просунуть в него палец, чтобы вытащить листок, закончилась неудачей. Тогда Кубусь попытался достать бумажку узким лезвием складного карманного ножа. Сначала дело продвигалось с большим трудом, но, когда из отверстия показался бумажный кончик, за который удалось ухватиться пальцами, Кубусь, потянув за кончик, вытащил из ручки тонкую трубочку пергаментной бумаги.