Алексей Биргер - Тайна приволжской пасеки Страница 16

— Разумеется! — отозвался Сережа. — У меня была мысль причалить в этом затончике. Но не стоит — слишком далеко идти…

Надо остановиться под каким-нибудь раскидистым деревом с обнажившимися корнями, которое укрывало лодку, будто шатром. Нам наверняка попадутся такие местечки…

— Тихо! — сказала Оса. — Что это такое? Вы ничего не слышите?

Саша и Сережа прислушались. До них донеслись редкие тихие всплески — словно кто-то очень осторожно, почти бесшумно, вел лодку на веслах.

— Вполне возможно, это командор, — прошептал Сережа. — Тоже ищет укромное место, чтобы пристать. Не столкнуться бы с ним…

Ребята немного подождали, прежде чем опять взяться за весла. Тихие всплески удалялись, скоро их совсем не стало слышно. Тогда ребята медленно поплыли вперед. Через некоторое время они услышали тихий глухой стук, потом хруст ветки под ногой — будто кто-то причалил, уткнувшись носом в берег, а теперь вылез из лодки и привязывал ее.

— Точно, командор! — прошептал Саша. — Подойдем чуть поближе?

— Совсем ненамного, — распорядился Сережа, окончательно принявший командование на себя. — И смотрите в оба, где подвернется хорошее местечко для высадки!

Они углядели такое метров через тридцать: изгиб берега образовывал как бы углубление, вполне достаточное, чтобы загнать туда гребную лодку. Судя по звукам, командор причалил чуть впереди, так что не было опасности столкнуться с ним.

С какой радостью ребята ощутили под ногами твердую землю! Как следует привязав лодку к стволу росшей над самой водой ивы и убедившись, что береговой изгиб надежно укрывает ее от посторонних глаз, они медленно и осторожно двинулись вперед.

Ребята шли вдоль самой кромки берега и через несколько минут углядели катер, привязанный под раскидистым шатром наклонившегося к реке дерева — в точности так, как они сами подумывали привязать лодку. Катер был пуст. И хруста веток не слышалось: значит, командор успел уйти вперед.

— Командор, наверно, умеет ходить совсем бесшумно, как Чингачгук! — прошептала Оса.

— Нам тоже надо так постараться! — таким же шепотом ответил Сережа.

Они вышли на узенькую утоптанную тропинку, которая явно вела к ферме. На такой тропинке и не надо было стараться идти тихо — бесшумными шаги получались сами собой! Поминутно останавливаясь, прислушиваясь и оглядываясь, ребята добрели до выпаса и небольшого картофельного поля, за которым виднелись темные очертания построек фермы, а за полем и строениями белела неровная лента глинобитной дороги, уходящей от берега в глубь суши.

— Куда нам теперь? — прошептал Саша.

— Давайте прикинем, — сказал Сережа. — В дом к Никите командор не пойдет, пока не убедится, что все нормально. Сперва он обследует все служебные постройки. Если он хорошо знает ферму, то у него, конечно, есть догадки, в каком помещении бандиты вероятней всего могут держать заложников… По-моему, нам надо немного подождать и поглядеть, как будут развиваться события!

— Ты уверен, что мы ничего не упустим? — спросила Оса.

— Уверен. Если мы сунемся туда, не зная, где, что и как, то можем только помешать. Либо что-то произойдет, либо в доме через некоторое время зажжется свет. Это будет значить, что командор разбудил Никиту.

— Но командор может и не разбудить Никиту, — сказал Саша. — Обшарит всю ферму, убедится, что все нормально, и повернет назад. И даже не станет потом рассказывать Никите о своей ночной вылазке…

— Тоже возможно… — согласился Сережа. — Тогда нам надо не упустить момент, когда командор тихо отправится назад, спрятаться в сторонке и, когда он уплывет, тоже сесть в лодку и пуститься в обратный путь.

— Меня в дрожь бросает при одной мысли, что надо будет еще раз в темноте пересекать реку! — пожаловалась Оса. — Может быть, сознаться во всем командору, чтобы он забрал нас в катер? А лодку заберем и отбуксируем на место завтра, при дневном свете…

— Не завтра, а уже сегодня, — поправил ее Сережа. — Сейчас часа три ночи, если не больше. Но до этого далеко. Надо, чтобы командор вернулся. Я вполне согласен сознаться ему во всем, потому что после этой истории с теплоходом… Ой, смотрите, что это такое?

Саша и Оса поглядели туда, куда указывал пальцем Сережа. Они увидели, как откуда-то появился человек и оперся на верхнюю жердь невысокого заборчика. Трудно было разглядеть, командор это или нет: с такого расстояния в темноте даже рост не очень определишь.

Человек постоял немного. Ребятам показалось, что он чуть покачивается, но, возможно, это была просто игра ночных теней. Потом человек наклонил голову — ребята услышали чирканье спички, неожиданно громко прозвучавшее в ночной тишине. Свет от нее на мгновение озарил лицо человека, раскуривающего сигарету, — и даже с такого расстояния ребята могли твердо сказать, что это не командор! Одна густая щетина на щеках и подбородке чего стоила! И волосы были не седыми, а темными, и лоб низким, вдвое уже высокого лба командора…

Спичка погасла. Человек сделал первую затяжку, с наслаждением выпустил дым в воздух. Теперь только жаркий огонек сигареты алел во тьме…

— Это не командор и не Никита! — шепнула Оса. — Значит…

Значит, командор был прав, хотела сказать она, но у нее сил не хватило это выговорить. Ребята почувствовали, как внутри у них все холодеет, как ноги чешутся дать деру… Может быть, они бы и побежали, но одновременно с этим желанием в их ногах появилась резкая слабость, не дававшая сдвинуться с места. Неужели перед ними один из беглых преступников?..

Человек опять затянулся, а третьей затяжки сделать уже не успел. Позади него вырос другой силуэт — на сей раз вполне похожий очертаниями на командора, — и на голову курящего опустился с размаху приклад ружья, которое командор держал двумя руками, стволами вверх.

Курящий беззвучно повалился на траву. Командор на секунду наклонился над ним, а потом — удостоверившись, что оглушенный не скоро очнется, — пригнулся и поспешил в глубь фермы, к одной из дальних построек. На некоторое время воцарилась тишина.

— Нам надо выбрать укрытие получше… — прошептал Сережа и поманил друзей к поросшему кустами бугорку над дорогой. Там они и залегли, чуть раздвинув ветки и напряженно всматриваясь, что будет дальше.

Что-то там происходило, в глухой тишине… А звезды начали меркнуть, и краешек неба на востоке засерел. Приближалось утро.

— Это сколько же сейчас времени? — прошептал изумленный Саша.

— Около пяти, надо полагать, — ответил Сережа.

— Во сколько мы вышли из дому? — спросила Оса. — Никто не заметил?

— Когда мы передавали записку дежурной, большие часы в холле показывали половину двенадцатого, — сообщил Сережа. — Если мы около часа добирались до пристани и ждали отплытия командора, а потом сами отправились и около часа провели здесь… Получается, мы переправлялись через Волгу часа три! Ни фига себе!

— Может быть, мы здесь уже намного больше часа, — сказал Саша. — В таких ситуациях время летит незаметно…

— Или еле ползет! — шепнула Оса. — В любом случае через Волгу мы переправлялись очень долго. Это какой же она ширины?

— Километров пять, если не больше, — ответил Сережа, быстренько прикинув в уме возможную скорость лодки и приблизительное время, которое они затратили на переправу.

— А я начинаю мерзнуть, — сообщил Саша. — Эта сырая трава…

Да, ребята в напряженном ожидании сперва не обращали внимания на холодную землю и влажную от росы траву. Но холодная влага проникала даже сквозь плотную ткань джинсов, не говоря уж о тоненьких маечках, и друзьям как-то вдруг сделалось зябко и неприятно.

— Хороши мы будем завтра! — хмыкнул Сережа. — Со стертыми ладонями и все в простуде!

Светало очень быстро. Вот уже и тоненькая розовая полоска наметилась, стало лучше видно, и строения фермы сразу приблизились, словно ребята поднесли к глазам бинокли.

Где-то скрипнула дверь, и вслед за тем послышался сиплый подсевший голос:

— Эй, Корявый, где ты? Долго тебя ждать?

Короткая пауза — видно, окликавший ожидал ответа. Потом из-за угла дома появился человек: коротконогий и широкоплечий, с длинными руками, похожий на помесь гориллы с пауком. Увидев своего приятеля лежащим у заборчика, он присвистнул и пробормотал:

— Вот нажрался, скотина…

И заспешил к лежащему расхлябанной утиной походочкой, которая в других обстоятельствах вызвала бы у ребят смех.

Он грубо тряхнул лежащего за плечо, а потом его лицо вдруг помрачнело. Он дотронулся до головы лежащего, поднял руку, недоверчиво поглядел на ладонь с растопыренными пальцами. Померещилось ребятам в розовом свете зари или действительно его рука стала красной от крови? Скорее, второе: командор в кровь разбил голову пьяному бандиту…