Любовь Романова - Призрак и другие соучастники Страница 16

— И что, в милицию обращаться не пробовали?

— Ага, кто нам поверит? Участковый — родственник Стервеллы. Она всегда с ним договориться.

— Подожди, у тебя же дедушка криминалистику преподавал! Он ведь бывший милиционер! Неужели не может помочь?

— Может, но мы с Вадиком договорились ему ничего не рассказывать. Понимаешь, любое волнение может вызвать еще один инфаркт, а его дедушка уже не переживет. Но одиночная камера — это тоже не все. Например, Стервелла перестанет отпускать нас на выходные к деду. Я и так уже ближайшее воскресенье буду здесь мебель мастерить. У нас все — и пацаны, и девчонки работают. Каждый понедельник мы шкафы собираем, а вы — фартуки и халаты шьете. Штрафники, вроде меня, еще и на выходных пашут. Стервелла все продает.

— А деньги кому?

— Кому-кому, директриса говорит, что интернату, а на самом деле, думаю, все на своего Пупсика тратит. В общем нельзя, чтобы нас здесь застукали. Тогда точно, либо одиночка, либо рабство беспросветное…

Не успел Гарик закончить, как снаружи послышались шаги, а в дверной скважине завозился ключ…

ГЛАВА 7. ВАДИК

Дверь поддалась легко. Вычислить привычки Мироныча оказалось делом техники — среднестатистический взрослый homo sapiens всегда прячет ключ либо под порогом, либо над дверью, если, конечно, не засунет его под карниз ближайшего окна. В случае с Миронычем это оказался карниз.

Вадик в последний раз оглянулся по сторонам, не следит ли кто, и шмыгнул внутрь. В мастерской горел свет.

— Эй, где вы?

— Вадик, это ты? — услышал он голос брата, — Что ты тут делаешь?

Из-за дивана показались две физиономии, покрытые густым слоем грязи. Ну, просто малолетние Рембо после успешного завершения невыполнимой миссии.

— Мда-а, не фига себе! — оторопело выдавил Вадик, разглядывая ребят, — Что с вами случилось? Ко мне пять минут назад Кролик прибежал. Он тут рядом ошивался, и услышал ваши голоса.

— Рядом ошивался? Разве отбоя еще не было, — удивленно спросил Гарик.

— Какой отбой! После вашего показательного выступления в столовой всего час прошел…

— Всего сколько? — переспросила Стася.

— Не может быть! — не поверил Гарик. — Как столько всего могло уместиться в один час?!!

И ребята рассказали Вадику о своих приключениях в подвале. Мальчик слушал, периодически подбирая, все норовившую отвалится челюсть. Призрак? Тайная комната? Дрессированная крыса? Пора в нашем интернате открывать платный аттракцион для любителей острых ощущений. Впрочем, удивляли не только загадочные события, но и то, что от вражды между братом и новенькой не осталось и следа. В словах Гарика то и дело звучало торжественное «мы»: «мы нашли», «мы догадались»… Вадик почувствовал, что где-то в глубине, на самом дне живота, завозился маленький червяк, смутное беспокойство, вот-вот норовившее превратиться в раздражение. «Он же говорил: девчонка! Дура. Плакса. А сам… Вадик набрал в легкие побольше воздуха и захлопнул подлого червяка, запретив себе дурацкие мысли.

— Значит, вы говорите, призрак светился? Ну, это не очень сложно сделать. Сейчас даже в Тихореченске можно купить флюрисцентную краску, — начал искать Вадик логические объяснения невероятным событиям, — Странно, что комнату раньше не нашли, но всякое бывает. Может, о ней просто забыли…

— Я думаю, мы должны разобраться во всей этой мистике! — В голосе Гарика зазвучали прекрасно знакомые Вадику интонации отважного рыцаря, помахивающего ржавым мечом и позвякивающего доспехами из кухонных кастрюль и сковородок. Если существует переселение душ, то душа Дона Кихота Ламанческого, определенно, выбрала тело его брата. А если учесть, что вместо рыцарских романов он зачитывается похождениями Гурова, то мы имеем рядом с собой во всех отношениях опасную личность…

— Точно! И спасти Алису Сергеевну! — внезапно поддержала его Стася.

— Тогда уж и настоящего убийцу найти! — Вадику не очень нравилась затея новоиспеченных сыщиков, но деваться, видимо, некуда.

— Давайте, назовем нашу команду «Союзом трех сердец!» — предложил Гарик.

— Ну, это как-то чересчур мыльной оперой отдает! — скривился Вадик, — Лучше — «Великолепное трио».

— А это чересчур нескромно! — засмеялась Стася, — Давайте сначала раскроем преступление, а потом уже начнем название придумывать. Идет? Пора выбираться отсюда.

— Подождите, мы кое-что забыли! — Гарик кивнул на дыру, открывавшую шахту лифта. Квадратное отверстие на стене мастерской, непременно, вызвало бы ажиотаж в рядах старшеклассников, которые завтра с утра по расписанию будут здесь постигать премудрость создания шкафов-купе. — Помоги, Вадь.

Мальчишки нашли гвозди с молотком, подняли фанеру и аккуратно приколотили ее к стене. Со стороны ничего не заметно.

— Все, можно уходить?

— Неужели?

Ребята испуганно оглянулись. У входа в мастерскую, подбоченясь, стояла Стервелла. Из-за ее спины, злорадно улыбаясь, выглядывала Вилка. От нетерпения она даже забыла про свои выпирающие резцы и перестала оттягивать верхнюю губу. Рядом топтались Гульнара и Дашка-Дылда. «Ну, Кролик! Трусливое трепло! — раздосадовано подумал Вадик, — Дай только до тебя добраться!»

— Куда это вы собрались? Кажется, из подвала вас никто не отпускал!

— Но, Стервелла Родионовна, там же…, — попытался спорить Гарик.

— Что там? Страшно? Холодно? А кто тебе, Соболев, обещал уют и тепло? Это называется «на-ка-за-ние». Оно должно быть неприятным. Ну что же, отбывать его втроем будет куда интереснее. До утра еще далеко! Да, и деда своего вы теперь полгода не увидите. Ясно?

Внутри у Вадика все оборвалось. «Дед этого не переживет! Неизвестно, сможет ли он вообще дотянуть до конца ее «на-ка-за-ния»! На прошлых выходных ему снова «неотложку» вызывали!» В этот момент мальчик заметил, что со Стасей происходит что-то неладное. Ее лицо сморщилось, словно, от боли, из глаз потекли слезы. Девочка издала тихий стон и схватилась за голову.

— Стервелла Родионовна… — попытался привлечь внимание директрисы Вадик, — Стася, она…

— Романова, прекрати паясничать! Ну-ка марш в подвал! — завопила директриса.

Но вместо этого девочка внезапно побледнела и начала оседать на пол. Братья, еле успели подхватить ее под руки и усадили на диван Мироныча.

— Стэлла Родионовна, не верьте им, они все врут! — затараторила Вилка, — Эта дура просто притворяется.

— Сейчас проверим, — сказала директриса, наклонилась над девочкой и начала бить ее по щекам. Никакой реакции.

— Не трогайте! — Гарик попытался ухватить Стервеллу за руку, но та брезгливо отдернула конечность, едва не превратив его в камень своим фирменным взглядом Медузы-Горгоны.

— Глядите-ка, еще один защитник! — процедила сквозь зубы Вилка, взмахнув конским хвостом.

— Нужно позвать врача! — сказал Вадик.

— Не нужно! — внезапно ответила Стася слабым голосом. — Со мной уже все в порядке, а вот у Стэллы Родионовны могут быть проблемы.

— Что? — Скривила губы директриса.

— Сейчас здесь находится комиссия из Москвы. Вам ведь нужны деньги, которые могут быть перечислены интернату? — голос Стаси звучал все увереннее. — Но если гости из столицы узнают, какие методы наказания вы используете, денег не видать. Так же как и директорского кресла, — девочка встала с дивана и посмотрела в глаза ошарашенной Стервеллы, — Более того, они могут узнать об одной комнатке, в которую вы отправляете беглецов. Вам ведь чудом удалось избежать уголовного дела, когда один из ваших учеников попытался покончить с собой?

— Откуда ты… — выдавила побледневшая Стервелла.

— Не думаю, что сейчас лучшее время для воспитательных мероприятий! В интернате труп, и неизвестно, какие из ваших махинаций могут всплыть в ходе расследования. Например, милиции будет интересно узнать, куда идут деньги, заработанные воспитанниками. Вы же понимаете, достаточно кому-то из детей убедить оперативников передать информацию в соответствующие службы и все — на вашей педагогической карьере можно ставить жирный крест. Не боитесь, что Пупсик останется без мамочки?

— Ах ты, соплячка… — Директриса замахнулась, чтобы ударить Стасю, но ее рука замерла на полпути, в глазах мелькнуло сомнение, стремительно уступающее место страху, — Марш в палаты! Чтобы я вас больше не видела! И… форму приведите в порядок.

Не веря своему счастливому спасению, троица опрометью бросилась вон из мастерской. Вместо палат они побежали к доброй тете Але, которая разразилась потоком охов и ахов по поводу вымазанных физиономий и испачканной одежды. Она немедленно отправила их в душ, выдав белье и теплые пижамы с начесом, а сама принялась приводить в порядок школьную форму.

Пока все были заняты делом, Вадик сидел в теплой комнатушке Алевтины Ивановны и пил горячий чай из огромной кружки, на боку которой ухмылялся усатый матрос. У тети Али сын служит на флоте, поэтому на стене у нее висит репродукция картины Айвозовского и на большинстве вещей можно обнаружить якоря, корабли и спасательные круги, а на столике стоит фотография сына — добродушного детины в бескозырке набекрень. Вадик разглядывал фотографию и думал о словах, сказанных Стасей директрисе. Вернее даже не о самих словах, а о том, как они были сказаны и какую реакцию вызвали. Складывалось ощущение, что его новой знакомой каким-то непостижимым образом удалось прочитать мысли Стервеллы, и каждое ее слово попало точно в цель. А еще говорила она как-то странно, по взрослому. Слова использовала, которые Вадик никогда в жизни не сказал бы… Вредный червяк снова дал о себе знать — что-то не так с этой девчонкой.