Валерий Роньшин - КЛАДБИЩЕ КУКОЛ Страница 17

— Она случайно не певица? — спросила Чижикова.

— Певица.

— А сценический псевдоним у нее не Варвара?

— Варвара. Откуда ты, мальчик, знаешь?

— В каком клубе вы с ней познакомились? — не отвечая на вопрос, выспрашивала Чижикова.

— В клубе «Аллигатор». Соня там пела.

— Опишите ее внешность.

Телевицкий описал. Судя по описанию, это была Соня Пардон из «Веселого могильщика». Но ведь «Веселый могильщик» — наведенка. Как там могла петь реальная Соня? Опять получалась нестыковочка.

Телевицкий рассказывал:

— Увидев Сонечку, я понял — вот она, моя настоящая любовь. Единственная и неповторимая. Я предложил ей руку и сердце. Увы, Сонечка отвергла меня, сказав, что я не в ее вкусе. Как только я ее ни уговаривал, чего только ни обещал. Все впустую. И тогда, от отчаяния, я решил ее приворожить…

— Вот так программист! — фыркнула Чижикова. — Вы бы еще в церковь пошли, помолиться…

— Эх, мальчик, — со вздохом сказал Телевицкий, — ты не любил — тебе не понять.

— Почему не понять? Я любила… э-э… то есть любил.

— У тебя была не настоящая любовь, а так, юношеская влюбленность. Настоящая любовь — когда жить без нее не можешь. Ночью и днем только о ней и думаешь. Настоящая любовь — страшная сила, мальчик. Страшная… — Телевицкий посмотрел на Кипяткова. — Вот вы-то, наверное, знаете.

— Так точно! — козырнул капитан. — Любовь зла — полюбишь и козла!

— Да-да, — покивал программист и продолжил: — Я достал приворотные зелья. И все их тайно испробовал на Сонечке. Ничего не помогло. Сонечка была холодна, как лед. А я весь пылал от отчаяния. Дошло до того, что я скачал из Интернета «Руководство по самоубийствам» и стал выбирать способ, каким лучше всего свести счеты с жизнью. В этот критический момент мне позвонила какая-то женщина. Она сказала, что может приворожить ко мне Сонечку. Но за это я должен оказать некой фирме деликатную услугу. Я, не раздумывая, согласился.

— Вы что, сразу ей поверили? — спросила Рыжикова.

— Представь себе, мальчик, поверил. Сам не знаю почему. Мне по электронной почте прислали договор, который я обязан был подписать и отослать уже обычной почтой.

— По какому адресу? — вскинулся Кипятков и весь напрягся в ожидании ответа. Вот она — зацепочка!

— Поварская, шесть.

Капитан досадливо крякнул. Это был адрес магического салона госпожи Терезы.

— Я подписал договор и отослал.

— Чем вы его подписали? — полюбопытствовала Чижикова. — Кровью?

— Нет, шариковой ручкой.

— А вы хоть врубились, что этот договор не совсем обычный?

— Да во все я врубился, мальчик, — поморщился Телевицкий. — И даже заметил, что «АНАТАС» справа налево читается, как «САТАНА». Но для меня это не имело никакого значения. Да и потом — не верю я во всю эту мистическую чепуху.

— Не верите, а сами договорчик-то подписали, — укорил Телевицкого Кипятков.

— И приворотными зельями пытались воспользоваться, — прибавили девчонки.

— А что мне оставалось делать? Утопающий, как известно, хватается за соломинку. Вскоре позвонил мужчина, представился Анатасом Ивановичем Брюховицким и сообщил, что именно от меня потребуется за Сонечкину любовь. Я сразу понял, что попал в шпионские сети…

Кипятков и обе Юльки не ожидали такого поворота.

— Какие еще шпионские сети?

— Брюховицкий явно был шпион.

— С чего вы взяли?

— А кому могли понадобиться секретные файлы отдела ФСБ? Только шпиону.

— И вы, думая, что он шпион, тем не менее согласились выполнить его задание?! — с возмущением воскликнул Кипятков.

— Нет, все было немножко не так. Для себя я решил, что если информация в файлах и вправду окажется очень уж секретной, то я ее не отдам Брюховицкому. А если она будет не очень секретная, то отдам.

— Что вы глупости-то городите?! — закипятился Кипятков. — Если информация засекречена, она считается секретной, без всяких «очень» и «не очень».

— Ой, перестаньте! — отмахнулся Телевицкий. — У нас в России, куда ни плюнь, везде все засекречено. Хотя эти секреты даром никому не нужны… В общем, — заключил хакер, — я взломал фээсбэшный банк данных и скачал секретные файлы. Там оказались сведения о каких-то американских спутниках, следящих из Космоса за нечистой силой, да еще о каком-то майоре Гвозде, тоже следящем за нечистой силой у нас в Питере. Короче, чуть несусветная. Ну я и отослал эту ерунду на Поварскую, шесть.

— Да знаете ли вы, что вам за это полагается?! — вне себя от возмущения вскричал Кипятков.

— Мне уже все равно, — равнодушно ответил Телевицкий.

— Как это все равно?!

— А так. Сонечка не только не влюбилась в меня, а исчезла неизвестно куда. — Телевицкий тяжко вздохнул.

Вслед за ним тяжко вздохнули капитан и девчонки. Ниточка, на которую так рассчитывал майор Гвоздь, оборвалась.

Глава XVIII

КТО ТАКОЙ ТОХА?

— Вот так номер, чтоб я помер, — сказал Гвоздь, выслушав доклад Кипяткова.

Оба фээсбэшника и обе Юльки были уже в Большом доме.

— Странный тип этот Телевицкий, — подытожил Кипятков. — Вначале вроде как испугался. А под конец говорит: «А мне все равно».

— Да он не странный, — поправил капитана майор, — а просто одурманен с помощью магии. Ты что, Жора, разве не понял? Алиса Моллард и Соня Пардон действовали заодно. Алиса наколдовала, чтобы Телевицкий по уши влюбился в Соню. А Соня ему дала от ворот поворот. Потом появился Брюховицкий с договором. В общем, все было разыграно как по нотам.

— Зачем им был нужен этот договор? — пожимали Чижикова-с-Рыжиковой плечами Пыжикова. — Телевицкий бы и так согласился.

— Ведьмы не могут без ритуалов, — объяснил Гвоздь, закуривая. — Обязательно подавай им черные свечи, черепа, договоры… Словом, дешевый антураж. Я их повадки знаю. У меня первая жена ведьмой была.

— У ва-а-с?.. Ве-е-дьмой?.. — не поверили девчонки.

— Так точно!

— Зачем же вы на ведьме женились?

— Когда мы поженились, она была ангелом. Это она потом ведьмой-то стала.

— Разве такое бывает?

— Бывает, девчата, и очень часто. Ведьмами не рождаются, ведьмами становятся.

— И что вы, товарищ майор, с женой сделали, когда она ведьмой стала? — заинтересовался Кипятков. — На костре сожгли?

Гвоздь чуть дымом не поперхнулся.

— Скажешь тоже, Жора. Что я тебе, средневековый инквизитор? Просто развелся.

— Петр Трофимыч, — спросили девчонки, — а как Соня Пардон могла оказаться в «Веселом могильщике»? Ведь ночной клуб — наведенка.

— Для такой опытной ведьмы, как Алиса, вставить реального человека в наваждение — пара пустяков.

— Тогда я другого не понимаю, — сказала Чижикова. — Если Соня заодно с Алисой, зачем она помогла мне выбраться из «ночника»?

— Она тебе не помогла. Вспомни, где ты оказалась после ее «помощи». В крематории.

— Ой, правда, — смутилась Чижикова от того, что не въехала в такую простую вещь. Видимо, то, что сознания девчонок находились по соседству с сознанием слабоумного Пыжикова, давало о себе знать.

— Товарищ майор, а вам что удалось выяснить? — поинтересовался Кипятков.

— Ну, во-первых, как я и предполагал, фирмы «АНАТАС» по адресу, указанному в договоре, нет. Главрежа в кукольном театре тоже нет. Вернее, главный режиссер, конечно, имеется, но фамилия у него не Угольков. «Мастерская по изготовлению гробов» на кладбище существует, но никаких кукольных гробиков ей не заказывали и ни о каком Похмелкине там не слыхали. — Гвоздь на секундочку прервался, сбив с сигареты пепел.

— А Тюхин-Матюхин есть? — нетерпеливо спросила Рыжикова. Юльке очень понравился детектив. И ей не хотелось, чтобы он оказался убитым или наведенкой.

— Есть.

— Правда?! — обрадовалась Рыжикова.

— Вернее, нет.

— Как это? — разочаровалась Юлька.

— По адресу, который вы мне назвали, действительно находится контора Тюхина-Матюхина, но самого детектива сейчас там нет. Секретарша сказала, что он ведет расследование в другом городе.

— А в каком?

— Секретарша не в курсе.

— Кого же тогда застрелили у бара «Два урода»? — недоумевали подруги.

— Никого. Такого бара в Питере отродясь не было. На этом месте расположено кафе «Два пингвина». И ящика с кукольными гробами я на чердаке не нашел.

— Вы и на чердаке успели побывать, товарищ майор?

— Так точно, Жора!

— Выходит, у нас не осталось ни свидетелей, ни подозреваемых, — со вздохом сделал вывод Кипятков.

— Не делай скороспелых выводов, Жора. Один остался.

— Кто?

— Антон Налимов. — Гвоздь перевел взгляд на Пыжикова. — Юля, можно задать тебе нескромный вопрос?

— Вы у какой Юли спрашиваете? У Чижиковой или у Рыжиковой?

— У Чижиковой.

— Задавайте, Петр Трофимыч.