Жорж Байяр - Мишель - Морской волк Страница 17

Ну конечно. Сначала я прикажу обыскать судно — может, вашему брату тоже удалось скрыться от пиратов! Затем сообщу по радио…

От передатчика остались одни осколки, лейтенант, — вступил в разговор Рансье.

Передатчик… разбит? — переспросил помощник капитана. — Ну что ж, в таком случае мы сообщим о происшедшем местным властям, как только прибудем на берег.

А не проще… и не надежней ли самим пойти на остров Майадеро? — предложил Мишель.

Лейтенант Порьон даже поперхнулся. Лицо его залила густая краска, он шумно и тяжело задышал и наконец, словно сделав над собой гигантское усилие, произнес:

Будем надеяться, что нам удастся выброситься так, чтобы корпус "Бура" не раскололся!

И он отдал приказания боцману и Рансье.

Но Мишель его уже не слушал. Он без сил повалился на койку прямо в рубке и уснул мертвым сном.

11

"Бур" отважно двигался вперед.

С помощью насосов удавалось откачивать воду, все еще поступавшую через пробоину, хотя главный механик и сумел наполовину заделать течь. Управлять накренившимся судном было нелегко, и Порьон решил сократить время вахты рулевого матроса до одного часа.

Поднеся к глазам специальный бинокль ночного видения, лейтенант Порьон всматривался в темноту. Время от времени он бормотал себе под нос что-то невразумительное: было видно, что первый помощник взбешен.

Изредка он поправлял рулевого:

Право руля… Лево руля…

Но в основном нервно шагал взад-вперед по мостику, закусив губы от ярости.

Вдруг на горизонте показалась темная полоска. Первый помощник снова взял бинокль.

И тут же схватился за рукоятку устройства, передающего распоряжения в машинное отделение, и переставил ее в положение "малый ход".

Через несколько секунд поступил сигнал, что приказ принят. А еще чуть позже машина и впрямь уменьшила обороты.

Занималась заря. За кормой "Бура" разгоралась слабая розовая полоска.

Если мы не пристанем в самое ближайшее время, — пробормотал помощник капитана, — то они обязательно нас обнаружат, если, конечно, догадались выставить часового.

Риск действительно был немалый. Ускорять ход они уже не могли: шум моторов разносился слишком далеко.

Земля медленно приближалась, полускрытая легкой дымкой тумана.

Когда Мишель проснулся, его поразила непривычная тишина.

"Машина остановлена, — догадался мальчик. — Мы прибыли… но куда?"

Его почти не удивило, что он оказался снова в своей каюте. Видно, лейтенант Порьон приказал перенести его сюда.

Мишель попробовал приподняться, но снова рухнул на койку.

— Ну точно как деревянный… — простонал он. И тут же вспомнил обо всем, что случилось ночью. Теперь уже, наверное, совсем поздно… Из иллюминатора в каюту лился яркий солнечный свет.

"Я тут дрыхну, а бедный Даниель…" Сжав зубы, мальчик заставил себя рывком подняться с постели, но чуть было не рухнул на пол.

Ай! — вскрикнул он, плюхаясь на койку. — Не ступни, а подушечки для булавок.

Он осторожно ощупал ноги. Щиколотки вздулись и сильно болели. Джинсы, пропитанные морской солью, почти не гнулись. Спину и плечи ломило от вчерашнего заплыва на длинную дистанцию.

Вот что значит недостаток тренировки, — вздохнул Мишель.

В конце концов ему удалось встать, но передвигаться он мог только на полусогнутых. Наверное, со стороны это выглядело очень смешно.

Мальчик проковылял по галерее, вышел на палубу. И обнаружил, что направление крена судна изменилось: теперь корабль был наклонен не к правому борту, а к корме! Дождь перестал, небо было синее, море спокойное. И очень тепло.

И тут Мишель вздрогнул от неожиданности, не веря своим глазам.

"Бур" стоял у пристани.

У пристани, которая заканчивалась почти совсем разрушенной башней — уцелевшая часть была не выше человеческого роста.

Похоже на старый заброшенный порт, — прошептал Мишель.

Буйная растительность беззастенчиво захватила каменные руины.

Мальчик подошел к борту, удивляясь, что нигде не видно матросов. Только один что-то делал на полубаке.

"Может, спать легли?" — подумал Мишель.

Затем он обнаружил, что причальные канаты корабля обмотаны вокруг двух старинных пушек, стоящих на пристани.

Ну как вам наши причальные тумбы, мсье Терэ? — тихо произнес голос за спиной мальчика.

Тот обернулся и заулыбался — рядом стоял главный механик.

Выспался? — спросил моряк.

Еще как… а который теперь час?

Одиннадцать… Нам удалось причалить около шести утра. Уже совсем рассвело, но остров прикрывал нас от посторонних взглядов.

А где мы?

В старом порту острова Тортуга… или, если тебе больше нравится, Черепашьего острова. Как говаривали в старину — в самом логове жестоких пиратов!

Тортуга? — переспросил Мишель в изумлении. — Но я же все объяснил лейтенанту Порьону…

Да, я в курсе… наши пираты на острове Майадеро. Лично я бы охотно побеседовал с ними о правилах поведения в этих краях! — сквозь зубы проговорил офицер.

Но они же от нас уйдут…

Знаю… Лейтенант Порьон считает, что с этим ничего не поделаешь. Мы в испанских территориальных водах, так что, напади мы на этих господ, неприятностей не оберешься. Похоже, сначала надо оповестить власти Испании… ну, знаешь, морское право…

Но будет уже поздно!

Наверное… да только, молодой человек, не я командую кораблем и решать не мне. Конечно, в какой-то степени лейтенант Порьон прав… Он выслал на остров команду матросов во главе с боцманом, они постараются отыскать телефон или радиосвязь…

Мишель не мог прийти в себя от возмущения. Как же так? Пусть пираты спокойно осуществляют свои планы, исчезают с награбленным, делают что хотят с пленниками, а они даже не попробуют вмешаться… пока не поставят в известность испанские власти?

Так нельзя! — закричал он. — Лейтенант Порьон, наверное, не совсем еще оправился от удара! Надо что-то предпринять!

Наоборот, Порьон выглядит вполне благополучно. А для человека, пролежавшего пять часов без памяти, у него и вовсе, я бы сказал, весьма цветущий вид.

Мишель отметил это про себя, пока что машинально, не придавая особого значения, поскольку весь он кипел от бессильной ярости. Никогда в жизни ему не приходилось преодолевать столько препятствий… а вот теперь оказалось, что самое сложное — сломить упрямство старого моряка, цепляющегося за необходимость соблюдать морское право, твердящего о территориальных водах, когда жизнь Даниеля, капитана и радиста, возможно, висит на волоске!

И тут перед мысленным взором мальчика снова возник Порьон, как он появился на пороге капитанской рубки — без единой царапины, если не считать шишки на макушке.

"А может, он не хочет нападать на пиратов потому, что сам был их сообщником? И теперь специально дает им время уйти?.."

Мало-помалу это подозрение обретало плоть и кровь. Еще накануне Мишель удивлялся, как пиратам удалось так быстро разработать весь этот сложный план. Потом, обнаружив, что на острове Майадеро у них есть сообщники, мальчик уже не сомневался, что речь идет не о стечении обстоятельств, а о заранее продуманной и подготовленной акции: и падение самолета вблизи "Бура" не было случайным, и о содержимом трюмов судна воры отлично знали…

"Значит, им все было известно еще до отплытия корабля из Марселя… А это можно объяснить только одним — у них был сообщник на борту!"

Лейтенант Рансье не мешал мальчику думать. Он водил кончиком прутика по контурам трещин в древних камнях пристани.

"У лейтенанта Порьона были причины стать сообщником пиратов, — продолжал размышлять Мишель. — Он страшно обиделся, когда командовать "Буром" поставили не его, старого моряка, а капитана Памье".

Откуда знать, какую бурю гнева скрывала невозмутимая внешность первого помощника, какие планы мщения он вынашивал?

Да вот и главный механик тоже заметил, причем без всякой недоброжелательности, как быстро оправился лейтенант Порьон после падения. А чему, собственно, удивляться, если… он и не падал? Шишка на голове — Порьон утверждал, что это пираты его стукнули, — отличное алиби.

"Я себе целых две вчера набил, причем сам, без посторонней помощи", — подумал Мишель.

Рансье, сочувственно взглянув на мальчика, предложил:

А почему бы тебе самому не поискать лейтенанта Порьона? Напомни ему, что в руках пиратов твой брат. Возможно, тебе он не откажет, вышлет экспедицию на Майадеро…

Мишель не слишком в это верил, но не попытаться не имел права.

Думаете, вышлет? — спросил он. — Ладно, схожу… А вы не знаете, где сейчас лейтенант Порьон?

Рансье улыбнулся.

Где ж ему быть? На мостике, разумеется! Как принял командование, так ни разу оттуда не спускался.

Что ж, попробую его убедить.