Промежутье - Ребекка К. С. Ансари Страница 17

– Купер, слушай. Может, это письмо написала Елена, а может, и нет. Может, она призрак, а может, и нет. Может, она умирает снова и снова, а может, я всё неправильно поняла. Но одно мы с тобой знаем точно: что Елена носит на себе эту эмблему. И что эта эмблема была на месте каждой катастрофы, про которую мы читали. Все они как-то связаны с ней.

С этим Купер поспорить не мог.

Глава 15

Джесс встала и подошла к столу Купера.

– Надо побольше про это выяснить.

В голове у Купера как будто крутился волчок.

– Про что?

– Про пожар, – Джесс взяла со стола планшет и снова села рядом с братом. – Что там была за вывеска?

Купер пробежал письмо глазами.

– Вот. Швейная фабрика «Трайангл».

Джесс ввела название в строку поиска и получила десятки результатов. На сайте Смитсоновского института и в «Википедии» обнаружились большие статьи о пожаре. Его называли «крупнейшей производственной катастрофой в истории Нью-Йорка». В интернете нашлись и чёрно-белые фотографии. На одной из них был огромный цех, заваленный обгорелыми обломками. Другие были настолько ужасны, что Купер и Джесс невольно отвели глаза.

– Пропусти фотографии, – сказал мальчик. – Нажми-ка вот сюда.

Это была статья из газеты «Нью-Йорк Кроникл» от 26 марта 1911 года.

Вчерашний пожар на швейной фабрике «Трайангл» унёс 146 жизней. Большинство погибших – молодые работники и работницы предприятия. Три верхних этажа фабричного здания выгорели всего за полчаса. Пожар оказался одним из самых смертоносных за всю историю Нью-Йорка.

Из-за обилия заказов владельцы фабрики Айзек Харрис и Макс Бланк назначили работницам – преимущественно девушкам-иммигранткам в возрасте от 14 до 23 лет – дополнительную смену в субботу. Многие жертвы пожара были главными кормилицами своих семей.

В целом здание фабрики «Трайангл» построено с учётом всех требований пожарной безопасности, однако в швейном цеху, заваленном рулонами ткани, огонь распространился почти мгновенно. Точное место возгорания пока не установлено.

В прошлом году городские власти получили жалобу на недостаточно свободный доступ к выходам из здания фабрики, однако никакие меры приняты не были. Во время пожара работал лишь один из четырёх лифтов, а двери лестничной клетки были заперты.

Когда на место трагедии прибыл мистер Харрис, полиции пришлось задержать Джованни Марино, отца одной из погибших работниц. Марино выкрикивал оскорбления в адрес фабриканта, угрожая физической расправой ему и членам его семьи.

Юная швея Беатрис Моретти покинула здание фабрики незадолго до пожара. По словам девочки, когда она завершила работу и вышла из цеха, обстановка была спокойной. Причины возникновения пожара ей неизвестны.

Родственники погибших забрали десятки тел, однако опознать каждую жертву не представляется возможным. Пятьдесят шесть несчастных будут похоронены в общей могиле.

Когда Джесс прокрутила статью до конца, Купер испустил тяжёлый вздох. Дальше шли фотографии погибших. Смотреть было тяжело, но мальчик знал, что нужно сделать.

– Джесс, увеличь вот здесь.

– Где?

Купер указал на фото и, когда сестра помедлила, сам взял планшет, выбрал одно изображение и увеличил, насколько позволяло качество. Просмотрев несколько жутких снимков, он нашёл то, что искал.

У стены лежала худенькая девочка в клетчатом платье и перекрученной кофте. На кофте отчётливо виднелась знакомая эмблема с птицей и клинками.

Купер почувствовал себя воздушным шариком, который вот-вот сорвётся с привязи и улетит по ветру. Джесс была единственной ниточкой, ещё державшей его на земле. Не оставалось никаких сомнений, что наряд Елены – вовсе не обычная форма, а эмблема с девизом Vigilantes Unum – не школьный герб.

Это метка смерти.

– Скоро что-то случится, да? – шепнула Джесс так тихо, что он едва разобрал слова. – Здесь, в Чикаго, будет что-то очень плохое. Погибнет много людей.

Что тут можно было ответить? Разве Купер мог поспорить с мрачным предположением сестры? Они видели одну и ту же эмблему на месте трёх катастроф.

– Куп, – сказала девочка, не выдержав тишины, – мне страшно.

Мальчик обнял её за плечи.

– Мне тоже, Джесс. Мне тоже.

Когда Джесс шмыгнула носом и тяжело задышала, Купер покрепче прижал её к себе. У него самого стоял ком в горле, но плакать он не собирался. Хватит, на этой неделе уже поплакал разок. И зря.

– Ничего, Джесс! Не понимаю, что всё это значит, но как-нибудь обойдётся.

Купер пригладил ей волосы, чувствуя под рукой волны и завитки. Раньше, когда история с диабетом только начиналась, именно он всегда утешал и отвлекал Джесс, рыдавшую при виде иголок. Перед каждым уколом инсулина он брал сестру за руку, и они вслух считали: «Пять, четыре, три, два, один», – а потом соревновались, кто громче крикнет: «Ой!» Но это было до того, как Куперу всё надоело.

Теперь ему в голову впервые пришло, что Джесс, наверное, тоже по горло сыта и болезнью, и лечением. Вот только она не может заявить, что устала. Да уж, у диабетика жизнь не сахар.

Купер мрачно усмехнулся, отметив двойной смысл этой фразы.

– Что тут смешного? – всхлипнула Джесс.

– Ничего, – тихо сказал он.

Насквозь промочив слезами футболку Купера, девочка понемногу успокоилась. Наконец она села прямо и вытерла глаза и нос тыльной стороной ладони.

– Никак не пойму, при чём тут Елена, – сказала Джесс. – Она что, какой-то злой дух?

Купер фыркнул.

– Да уж вряд ли добрый!

– Но ведь получается, что она и сама каждый раз умирает. Значит, если что-то случится, она тоже будет жертвой.

– Какая же она жертва, если умирает не насовсем?

– Дети, почему вы до сих пор не в постели?

Купер и Джесс дружно обернулись. В комнату заглянула мама; голос у неё был напряжённый от усталости.

– Серьёзно, дорогие мои, я рада, что вы нашли какие-то общие интересы. Но Джесс опять засиделась допоздна, а ей надо больше отдыхать, – мамина голова исчезла, а из коридора донеслось: – Пора бы научиться следить за временем!

Джесс стиснула руку брата.

– Завтра договорим, да?

– Ну да, – Купер пожал плечами. Что ещё оставалось делать?

Джесс прикрыла за собой дверь и погасила свет в коридоре. Купер тоже выключил лампу и забрался под одеяло, но заснуть, конечно, не смог. Он полежал на боку, перебирая в памяти всё, что видел в доме Елены. Потом перевернулся на спину. Заболела ушибленная ягодица, и мальчик вспомнил, как он упал.

И про птицу. Его напугала большая чёрная птица. Кажется, ворон?

Не такая ли птица на гербе вигилантов?

Усталой маме не хватило сил забрать планшет. Купер дотянулся до него, снова нырнул под одеяло и набрал в строке поиска «ворон символ». Результаты оказались неутешительными. Первая же статья начиналась словами:

Вороны-стервятники издавна связаны с войной, смертью, запустением, злом и несчастьями. Из-за чёрного окраса они считаются символами хаоса и тьмы. Ворон – посредник между миром мёртвых и миром живых. В шведском фольклоре облик ворона часто принимают неприкаянные души убитых. В немецких легендах ворон – символ проклятой души.

Купер отложил планшет, выбрался из-под одеяла и на цыпочках подошёл к окну. Дом Елены ласково и заманчиво светился в темноте. Окна спален на верхнем этаже горели ярко, словно два огромных глаза. Из трубы по-прежнему шёл дымок от огня, которого на самом деле не было. Купер смотрел на него не мигая, пока от напряжения не задёргались веки.

Одно из двух окон на миг погасло и озарилось снова. Казалось, что дом подмигивает мальчику.

Джесс была права: надвигается что-то нехорошее. Но Куперу в голову пришла и ещё одна мысль. Этой догадкой он пока не был готов поделиться с сестрой.

Если Елену видят только они с Джесс – значит, им тоже суждено стать жертвами катастрофы.

Глава 16

– Вот видите, что бывает, если не вовремя ложиться!

Мама налила себе третью чашку кофе и села за стол к Куперу и Джесс. Поглядев на их лица, она покачала головой. Брат с сестрой переглянулись, слишком усталые и напуганные для разговоров. Если б у Купера и были силы что-то объяснять матери, он даже не сообразил бы, с чего начать.

– Джесс, как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

В любой другой день Купер обиделся бы на то, что мама думает только про Джесс. Но сегодня был не любой день. Мальчик поднёс к губам миску и допил сладкое молоко с крошками от хлопьев, как всегда велела мать. Прежние заботы теперь казались ему полной ерундой. Какой смысл переживать из-за того, что Джесс пишет сообщения отцу, если вот-вот случится большая, непоправимая беда? И какая разница, с кем дружить ему самому – с Заком или Гасом?

Купер застыл на месте.

Гас. На прошлой неделе он подходил к соседскому дому.

«Елена, это Гас».

«Да, я слышала».

Гас помахал ей рукой и предложил во что-нибудь поиграть.

Он тоже видел Елену.

Купер выронил миску из рук. Она отскочила от стола, упала на пол и разбилась. Ложка отлетела к холодильнику и звонко ударилась о дверцу. Джесс подпрыгнула от неожиданности.

– Купер! – воскликнула мама, но мальчик едва её услышал.

– Гас! – сказал он сестре.

Джесс растерянно поглядела на него. Купер помотал головой. При матери объяснять было нельзя.

– Извините! – сказал он и пошёл за веником и бумажными полотенцами. Пока он заметал осколки