Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане Страница 18

 — Не переживай, Венька! Как говорил Шерлок Холмс, хватит еще на твой век преступлений, — утешил его Ромка и, отсоединившись, решил позвонить и Маргарите Павловне в Париж и спросить еще и у нее, не она ли упрятала куртку в конуру.

 Но этого сделать сестра ему уже не позволила.

 — А зачем вообще кому-то звонить? Какая разница, кто ее туда упрятал? Главное, что она нашлась.

 Лиза одними пальцами приподняла грязную, покрытую собачьей шерстью объемистую штормовку и не преминула заметить:

 — А вы обратили внимание, какого она большого размера? Племяннику как раз впору.

 — Опять ты о том же! — покачала головой Лешка.

 — Я тоже в это не верю. Я его даже в список подозреваемых не внес. И не буду! — воскликнул Ромка. — Но чтобы снять с племянника подозрения, тем более необходимо позвонить Маргарите Павловне: она должна знать его вещи.

 — Значит, какая-то доля сомнения у тебя все же есть, — сказала Лиза.

 — Ну, разве что одна миллионная...

 — Тогда не тяни, возьми мой телефон.

 — Все равно не стоит звонить по сотовому в Париж, — сказал свое слово Артем. — Зачем это делать, когда можно позвонить из дома?

 Лешка застелила покрывалом пол в собачьей будке, и все четверо понеслись обратно.

Друзья уже подходили к своей улице, как позади них послышались чьи-то торопливые шаги. Ребята свернули за угол — человек тоже, будто преследовал. Ромку это стало раздражать, он остановился и оглянулся. Оказалось, что на пятки им наступает Глеб.

 — Привет, — улыбнулся новый приятель племянника.

 — Здравствуйте, — вразнобой ответили все четверо, а Лешка полувопросительно сказала:

 — Вы, наверное, за женой.

 — Угадала,

 На подходе к дому все обратили свои взоры на ярко освещенную веранду, откуда неслись звучные женские голоса. Беззаботная светская жизнь, затянувшая в свои сети тетку Артема, продолжалась.

 Лай Дика оторвал Нину Сергеевну от ее гостей. Она вышла во двор, щурясь после яркого света, разглядела вошедших. Заметила у Ромки под мышкой куртку, поинтересовалась:

 — А что это у тебя?

 — Так. Очень нужная вещь.

 — Опять грязь в дом тащишь, — беззлобно заметила она и тут же оставила Ромку в покое, а все свое внимание переключила на Глеба.

 — Здравствуйте. Проходите. Чайку с нами не попьете?

 А тут и Елена сбежала с веранды.

 — Глебушка, если хочешь, присоединяйся к нам.

 Но ее муж, прося пощады, поднял обе руки вверх.

 — Ох, избавьте меня от лишних разговоров, я так устал от них за день. Лучше я вот здесь, на скамье, посижу, уж очень вечер хороший. А ты можешь не торопиться, мне спешить некуда.

 — Как хочешь, — ответила Елена и вместе с Ниной Сергеевной вернулась на веранду, а Ромка свернул было к сараю, чтобы оставить куртку там, но передумал и понес домой, в свою комнату, а там запихнул ее под кровать, сопровождая свои действия словами:

 — Эта куртка — наша главная улика. И надо беречь ее как зеницу ока.

 А потом взялся за телефон и набрал парижский номер.

 Трубку снял Жан-Жак, узнал Ромкин голос и с испугом спросил:

 — Что там у вас стряслось?

 — Ничего не стряслось, — заверил пожилого француза Ромка. — Просто Лешка нашла в вашей собачьей будке старую куртку, и мы хотим узнать, откуда она там взялась.

 — Большую, брезентовую? — уточнил Жан-Жак и ответил: — Я ее туда спрятал. Перед отъездом увидел у забора и подложил для тепла к щенкам.

 — А чья она, эта куртка?

 — Чего не знаю, того не знаю. Это что, очень важно?

 — Очень!

 — Тогда, может быть, жена знает?

 Жан-Жак передал трубку Маргарите Павловне, и она на Ромкин вопрос, нет ли у племянника выцветшей брезентовой куртки, ответила отрицательно.

 — А раньше была?

 — Раньше? — Маргарита Павловна немного подумала. — Ну, разве что та, в которой он с Севера вернулся, когда еще студентом был.

 — И куда она потом делась? — с замиранием сердца спросил Ромка.

 — Сгорела, и я ее выбросила.

 — Как сгорела?

 — Петруша в ней на рыбалку ездил и прожег у костра огромную дыру. Такую большую, что не имело смысла ставить заплатку.

 Петрушей Маргарита Павловна называла своего первого мужа, ныне покойного профессора Петра Львовича Балалейкина.

 — Спасибо, до свидания, — радостно прокричал Ромка и обратил к Лизе сияющее лицо. — Видишь, племянник здесь ни при чем! Эта куртка точно не его! Надеюсь, теперь-то ты в этом не сомневаешься?

 — Но проверить это в любом случае стоило, — ответила Лиза. — Потому что ты сам говорил, что, кроме них троих, на той речке никого не было, и кто же тогда взял их деньги? Кто учинил все эти кражи, обыски и стрельбу?

 — По-твоему, я над этим не думаю! — Ромка взял со стола листок бумаги, начертил на нем речку в виде двух параллельных загогулин, рядом — трех человечков, пририсовал еще одного. — Нет, без четвертого не обойтись никак. Или приземлилась летающая тарелка? Причем невидимая?

 — Вот уж это исключено, — усмехнулся Артем. — Хотя бы потому, что инопланетянам деньги не нужны, и стрелять из пистолета они не станут, у них более совершенное оружие. Проще в самом деле предположить, что там был какой-то человек, которого они не заметили. Что, там совсем некуда спрятаться, что ли?

 — Правильно, — подхватила Лиза. — Он мог притаиться за какой-нибудь кочкой, а рюкзак могло прибить к берегу.

 — А он подполз, ваял его в зубы и уполз, да? — И Ромка смешно изобразил, как таинственный незнакомец это делает. — И кто же это мог быть?

 — Я знаю кто! — Лиза приложила палец к губам, порывисто вскочила, подбежала к окну и посмотрела вниз, на скамью. Никого там не увидела, обернулась к друзьям и громким шепотом сказала: — А вам не кажется, что все это проделал Глеб? Он тоже позже, в тот вторник, на рыбалку приехал.

 Ромка тут же закивал.

 — Я уж и сам так подумал, причем сразу же, как только Еремеич сказал об этом. Он вполне мог взять у племянника ключ и войти в его дом и к Сергею тоже. Он мог быть на станции, мы его тогда не знали и поэтому, естественно, не обратили внимания. Он мог подобрать окурок Виктора — тот их везде разбрасывает и бросить под окном у племянника. К тому же, кроме Глеба, племянник и его друзья здесь больше ни с кем не общаются.

 — Допустим, — сказала Лешка, — что Глеб был на той речке. Но если его там никто из них не видел и, стало быть, ни в чем не подозревает, то зачем ему все это затевать?

 — А вот когда мы его разоблачим, тогда и узнаем, зачем ему все это понадобилось. Тем более что другой версии у нас пока нет, а эта самая вероятная.

 Ромка вытащил куртку из-под кровати и принялся в который раз ее рассматривать. Что-то не давало ему покоя с той самой минуты, когда это старье вновь попалось ему на глаза. Внезапно он хлопнул себя по лбу.

 — Эй, послушайте, что я только что вспомнил! В ней еще был чек из нашего поселкового магазина, почти совсем свежий. Значит, того, кто ходил в этой куртке, могли видеть в поселке!

 — Чтобы Глеб надевал это старье? — недоверчиво покачала головой Лешка.

 Мало ли. Может быть, он надел ее перед рыбалкой, чего-то хватился и забежал в магазин. Могло такое быть?

 — В принципе вполне, — сказал Артем и тоже подключился к изучению куртки и указал на небольшую дырочку.   — А вот это, должно быть, след от рыболовного крючка.

 — Да-да, — закивал Ромка, — я и об этом подумал. Надо завтра же показать эту куртку Еремеичу и спросить, не видел ли он ее на Глебе.

 А Лиза взглянула на часы и поднялась.

 — Мне давно пора домой, бабушка уже заждалась.

 Ромка отправился ее провожать, а Лешке с Артемом приказал оставаться дома и никуда не уходить: стеречь куртку.

 В этот раз Ромка с Лизой долго гулять не стали — очень устали за день. Ромка постоял у Лизиного дома до тех пор, пока она не легла спать, и побежал назад.

Глава X. НОВОЕ ПОКУШЕНИЕ

 Лешка уснула, как провалилась, а потом ей приснился не страшный, а скорее очень странный сон. Она идет по бесконечному коридору, по обеим сторонам которого стоят шкафы, и дверь каждого из них перед ней открывается, а в шкафах оказываются скелеты, и все они падают к ее ногам. И она наступает на эти кости, а они громко хрустят.

 От хруста Лешка и проснулась. Но и наяву он не прекратился.

 Она села и прислушалась. Непонятные звуки доносились из кухни. Тогда она накинула халат и потихоньку вышла из комнаты. Из щели под кухонной дверью сочился свет.

 — Кто здесь? — прошептала Лешка и толкнула дверь, которая предательски заскрипела.

 Конечно, это был Ромка.

 — Потише, пожалуйста, — буркнул брат.

 — Сам потише, ты меня разбудил. Чем ты тут хрустишь?

 — Наступил на что-то, нечего кости разбрасывать.

 Лешка взглянула на пол и взялась за веник.