Р. Стайн - Не ложись поздно Страница 18

Он лежал на боку, лицом ко мне. Глаза плотно закрыты. Рот, напротив, слегка приоткрыт. Волосы рассыпались по подушке.

Он все проспал.

Я облегченно вздохнула. Еще немного понаблюдала, как он спит. Потом прокралась к окну, затворила его и тихонько вышла из спальни.

Вернувшись в гостиную, я не находила себе места. Я расхаживала взад и вперед, сжимая и разжимая кулаки. Подумывала даже позвонить матери и рассказать ей всю эту пугающую историю о демоническом создании… но я знала, что она скажет. Она скажет, что у меня опять были видения, что я не готова работать няней.

Может, позвонить в 911?

Полицейские, впрочем, тоже мне не поверят. Да и с чего бы им верить в такую дичь? Решат, что это какой-то розыгрыш, из тех, на которые подбивает друг друга скучающая молодежь.

Необходимо кому-нибудь рассказать. К кому я могу обратиться? Не успела я это решить, как на кухне с шумом открылась дверь. По полу простучали шаги.

Чудовище вернулось.

Вот что первым делом подумалось мне с перепугу. Я застыла на месте, напряженно глядя в сторону кухни.

Когда в комнату вошла Бренда, у меня чуть ноги не подкосились от облегчения.

Она положила свои сумочку и портфель, после чего повернулась ко мне.

— Лиза? С тобой все хорошо?

— Ну… — начала я. Но меня перебил возглас с лестницы:

— Мам, приветики!

Я обернулась и увидела стоящего посреди лестницы Гарри.

Бренда аж рот разинула.

— Гарри? Ты до сих пор не спишь?!

На его лице заиграла лукавая улыбка.

— Я не ложился допоздна!

— Какой ужас! — вскричала Бренда, уставившись на меня.

— Неправда! — крикнула я. — Я только что заходила к тебе, Гарри. Ты спал, как сурок.

Его улыбка стала шире.

— А я прикинулся.

— Но… зачем? — спросила я. — Ничего не понимаю. — Я повернулась к Бренде. — Я уложила его ровно в восемь. Я…

— Не бери в голову, — устало проговорила Бренда. Вид у нее был измученный. — Гарри, марш в свою комнату. Через пару минут я поднимусь и уложу тебя.

Он послушно повернулся и вприпрыжку побежал наверх.

— Ему необходим сон, — сказала Бренда, расстегивая пиджак. — Когда не выспится, он невыносим.

— Я понятия не имела, что он не спит, — заверила я. Посмотрев, не задержался ли Гарри на лестнице, я прошептала: — Бренда, мне нужно с вами поговорить.

Она жестом указала на диван, и мы присели. У меня заколотилось сердце. Я знала, что больше не могу ничего скрывать. Я должна рассказать ей о страшном ночном госте.

Но поверит ли она мне? Вдруг решит, что у меня с головой не в порядке?

— Мне нужно вам кое-что сказать, — тихо сказала я. — Кое-что важное.

Нахмурившись, она взяла меня за руку.

— Лиза, ты вся дрожишь. Что ты хочешь мне сказать?

Протяжный гудок клаксона заставил меня подскочить. Он был такой громкий, что мне показалось, будто звук раздался в доме. Только потом я сообразила, что это мне с подъездной дорожки сигналит Нейт.

— Кто это? — Бренда встала.

— Это мой друг Нейт. Он приехал забрать меня.

Бренда бросила взгляд в окно.

— Он подождет? Или ты хочешь пригласить его зайти?

Еще один оглушительный гудок клаксона.

— Н-нет, — пробормотала я. — Мне, наверно, пора. В следующий раз…

— Ну а что ты мне сказать-то хотела? — настаивала Бренда. — Это насчет Гарри? Он безобразничал?

— Вовсе нет, — сказала я, собирая рюкзак. — Гарри — сущий ангелочек. Можем поговорить, когда я вернусь. Я…

Она последовала за мной к двери.

— Нет уж, погоди, Лиза. Скажи мне, о чем ты хотела поговорить. Я не отпущу тебя, пока ты мне не скажешь.

— Ну… — Я знала, что должна ей сказать. Но мне не хотелось сходу все ей выкладывать. Не хотелось выставлять себя припадочной, которой в гостиной мерещатся монстры. — Просто хотела спросить, нет ли у вас зарядки для айфона, — проговорила я наконец. — Мой сегодня разрядился и…

— Нет проблем, — сказала Бренда. Она открыла мне дверь. В прихожей потянуло холодом. — В следующий раз я оставлю тебе зарядник. — Она покачала головой. — Я уж думала, что-то серьезное…

Я заставила себя засмеяться.

— Ну а что, разрядившийся айфон — это серьезней некуда…

Она вежливо улыбнулась. Я попрощалась с ней и поспешила к подъездной дорожке.

Подойдя к машине со стороны водителя, я постучала в окно. Нейт наполовину опустил стекло.

— Что такой нетерпеливый? — спросила я.

Он хотел было что-то ответить, но я перебила.

— Эй, что это у тебя на лице?

Он потер щеку.

— Не поверишь, какой я неуклюжий, — сказал он и, поморщившись, опустил руку. — Приехал забрать брата и возле дома его приятеля грохнулся прямиком в розовый куст, прикинь? Там десятки шипов, должно быть. Рожа болит смерть как.

— Ты серьезно? — спросила я. — Эти жуткие царапины от розового куста? Просто не верится. Бог ты мой, посмотри на себя: у тебя кровь на ухе засохла.

— Вот почему я хочу поскорей добраться до дома, — перебил он. — Ну же, залезай.

Я начала обходить машину, чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сидения. Но замерла, краем глаза заметив нечто, лежавшее на земле на другой стороне улицы. Оно лежало на тротуаре перед пустым участком.

Я сощурилась в тусклом свете.

— Эй, Нейт… — позвала я. — Пойдем-ка со мной. Там что-то странное валяется.

Он нахмурился.

— Я правда хочу домой, Лиза. Мое лицо…

Но я распахнула дверцу с его стороны и буквально вытащила его из машины.

Мы находились в конце подъездной дорожки, когда я разглядела, что на тротуаре лежит тело.

Человеческое тело.

Я с шумом втянула воздух. Мы подошли к телу.

— О не-е-е-е-ет… — вырвался у меня отчаянный стон. Я закрыла глаза руками. — Девушка! — закричала я. — Нейт, это девушка!

— Поверить не могу, — проговорил он сдавленным шепотом. — Ее… ее растерзали. Господи, она растерзана на куски.

Я открыла глаза. Одежда на девушке была разорвана. И… и… живот ее был тоже разорван. Внутренности вывалились на тротуар. И неужели эти отметины, покрывавшие ее тело с ног до головы — следы зубов?!

— Нет. Не может быть. Не может быть, — вырвалось у меня. — Нет. Невозможно.

А потом мой взгляд медленно переместился на лицо убитой. И я узнала ее.

То была Саммер Лоусон.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Стены в маленьком квадратном помещении были тошнотворно зеленые, а под потолком краска облупилась. Два конических серых светильника свисали с потолка, причем в одном недоставало лампочки.

Было утро вторника, утро после того, как мы обнаружили тело Саммер. Мы сидели на складных стульях вдоль длинного стола, на деревянной крышке которого тут и там были вырезаны чьи-то имена и инициалы. В комнате стоял застарелый запах сигаретного дыма, несмотря на прибитую к стене табличку НЕ КУРИТЬ.

Разумеется, я сидела как на иголках. Еще никогда меня не допрашивали в полиции. Я то сцепляла, то расцепляла под столом вспотевшие руки и все время прочищала горло.

Мама сидела рядом, поглаживая меня по плечу здоровой рукой. Наверное, ей тоже было не по себе.

Нейт расположился напротив нас, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки. Впервые я видела его не в джинсах.

— Принарядился, значит? — спросила я; голос прозвучал слишком громко в этой тесной комнатушке без окон.

Он кивнул, не поднимая глаз. Он все время зачесывал волосы, то назад, то вперед.

Сэм Гудман, отец Нейта, был одет в синий костюм и голубую рубашку с темным галстуком-бабочкой. Голова его была гладко выбрита. Он очень бледный. А на носу его сидят очки с толстыми стеклами в черной пластиковой оправе. На мой взгляд, внешне он напоминает электрическую лампочку в очках, но в сущности милейший человек. Он деловито набирал сообщение на своем телефоне, пока мы ждали, когда кто-нибудь явится с нами поговорить.

— Духота, — проворчала мама. Она все время поправляла гипс.

— Никакой вентиляции у них, — согласился мистер Гудман, отрываясь от телефона.

— Это они так признания выбивают, — сказала я. Хотела пошутить, но никто не засмеялся.

Наконец, дверь распахнулась, и вошел высокий офицер в накрахмаленной черной униформе с криво пришпиленным к нагрудному карману позолоченным значком.

— Извините, что заставил вас ждать, — произнес он хриплым, надтреснутым голосом. — Я капитан Ривера.

Лет капитану можно было дать около тридцати. Он был долговязый и худой, не считая объемистого брюшка, растягивавшего рубашку. Темные волосы подстрижены ежиком. Лицо смуглое. У него был широкий лоб, маленькие, серьезные черные глазки, глубоко посаженные, и аккуратные черные усики.

Он подтащил к концу стола складной стул и плюхнулся на него. Положил на стол iPad и набрал несколько слов на экране.