Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа Страница 18

Юрий Иванович взял автомат на изготовку, осторожно поднялся на площадку и исчез в темноте вагона. Через секунду там вспыхнул слабый свет. И начальник снова появился в дверях, освещенный сзади аварийной лампочкой.

– Никого… – изумленно произнес он.

Мы ринулись в вагон. Там действительно никого не было. Кроме беспорядка.

Сразу за тамбуром валялись разорванные и смятые коробки из-под бумаги для принтеров. Весь пол был усеян… долларами.

Мы бродили по колено в деньгах, но ничего не обнаружили. Кроме двух пулевых дырок в перегородке, да блеснула под столиком медная гильза.

Юрий Иванович поднял ее.

– Пистолетная, – сказал он. – А у них – автоматы. Это обнадеживает.

Да, картина обнадеживающая. Повсюду – следы борьбы, кучи денег, остатки еды и банки из-под пива. Дырки от пуль. Очень обнадеживающие.

– Думаю, повязал ваш батя бандитов, – покачал головой Петруша. – Опоздали мы.

Я его уверенности не разделял. Алешка, похоже, тоже.

Мы еще раз облазили весь вагон, осмотрели, но ничего существенного не нашли.

Странно. И подозрительно. Исчезли бандиты… Ну, на это, в общем-то, наплевать. Но исчез и наш папа. И куда-то делись «ботаники». Пленного машиниста тоже нет.

И никаких следов. Только затоптанные деньги и рваные коробки, в которых они, видимо, лежали.

– Чего делать-то? – Петруша почесал затылок концом полена.

– Назад поедем, – решил Юрий Иванович. – Милицию призовем. Разберутся.

Ну да, мы-то уже разобрались.

Мы закрыли и заперли дверь. Взобрались на свой паровоз. И запыхтели обратно к Солнечной. Таща за собой злосчастный «Шапито».

– Петруша, – вдруг положил ему руку на плечо Юрий Иванович, – глянь-ка туда.

И мы все высунулись в правое окошко. И где-то далеко, казалось, прямо в степи, увидели слабо светящийся огонек. Двигающийся в том же направлении, что и мы.

– Дрезина вроде, – предположил Петруша. – Со стороны сто двадцать шестого прет. На нашу линию выходит.

– Перехватим! – решил наш командир. – Может, из них кто. Или из наших. Поддай пару.

И мы поддали. Да еще как!

Но эта самая дрезина оказалась проворнее. Вскоре она выскочила из-за лесополосы, перескочила на наш путь и помчалась впереди нас.

Это было какое-то странное сооружение. Четыре колеса и больше ничего. Ну и, наверное, бензиновый движок. Потому что мы видели, как за дрезиной вьется и растворяется синий дымок в свете нашего фонаря.

– Кажись, двое там, – сказал Петруша, вглядываясь в даль. – Ну-ка я их окликну. – И он схватил свой рупор: – Говорит борт локомотива номер три! Немедленно остановитесь! Или открываю огонь на поражение!

А дрезина только пуще задымила. И погасила свой огонек.

– Пару! Пару! – скомандовал Петруша.

Мы неслись на всех парах светлеющей ночью. Азарт погони захватил нас. Березовые поленья одно за другим исчезали в топке, лязгала дверца, стрелка манометра дрожала у красной черты. Над головой то и дело раздавалось ужасающее шипение – клапан сбрасывал излишки давления.

А локомотив номер три чухал и чухал, попыхивая, бешено вертел колеса своими стальными локтями шатунов и кривошипов. И время от времени свистел гудком и шипел паром. Прямо какой-то Змей Горыныч. Маленький, но ужасный. Скороварка на колесах, как сказал потом Алешка.

Погоня между тем длилась. Мелькали впереди шпалы, мелькали по сторонам покривившиеся столбы с провисшими проводами. Прыгала над нами тускнеющая луна.

– Немедленно остановитесь! – снова прокричал Петруша. – Кормовое орудие – огонь!

И снова жахнул наш беззатворный пулемет. И прямо над дрезиной мелькнула и погасла где-то вдали голубая стрела.

Впереди пути сдвоились, разошлись, снова сдвоились.

– На Незамаевку пошли, – решил Юрий Иванович. И вдруг заорал Петруше прямо в ухо: – Тормози! Там мост разобран.

– Ерунда! Проскочим! – не сразу врубился дед Петруша. Но тут же завертел большое колесо тормоза.

Змей Горыныч застонал, нехотя стал снижать скорость.

– Песочек, песочек давай! – крикнул Юрий Иванович.

Внизу раздался скрежет, и скорость еще более заметно стала падать.

– А ведь не поспеем! – сказал Петруша и повернулся к нам: – Братва, не робей! Как скомандую – прыгай разом в обе стороны, подальше от пути.

«Как это разом в обе стороны прыгну», – подумал я озабоченно. Но додумать не успел.

Впереди показалась ложбинка. С остатками небольшого моста. На дрезине попытались затормозить. И все произошло в одну секунду.

Дрезина взлетела над рекой и плюхнулась в нее, как с трамплина, подняв огромный столб воды. Змей Горыныч взвыл и остановился, подрагивая, у самого обрыва.

Мы выскочили из будки (разом в обе стороны) и помчались по берегу.

– Опоздали, – вдруг сказал Юрий Иванович. – Не взять.

И точно. На тот берег реки выбрались две фигуры – маленькая и побольше – и шустро скрылись в прибрежных зарослях.

Петруша почесал затылок.

– Тама их не сыщешь. Ушли, однако.

– Скоро светать начнет, – сказал Петруша. – Домой пора. Пока нас не хватились.

– Поехали, – согласился Юрий Иванович, – не все ж победы одерживать. А вы, хлопцы, не журитесь. В другой раз мы их заловим. И батю вашего найдем.

Сказал вроде как-то спокойно. Но в его словах было столько уверенности, что мы приободрились и забрались в будку.

Петруша дал свисток и тронулся задним ходом.

– Юрий Иванович, – вдруг через некоторое время спросил Алешка. – А что такое 126 км?

– Станция тут когда-то такая была. Возле нее шоссе близко проходит. И мост есть. Раньше бойкое место было. А ты почему спрашиваешь?

Алешка ответил не сразу. И задал еще один вопрос:

– А как вы думаете, что такое А и Д – 126 км?

Юрий Иванович пожал плечами. Тогда Алешка протянул ему стодолларовую купюру.

– Посмотрите.

Юрий Иванович взял банкноту, повертел ее в руках. Опять плечами пожал:

– А чего мне ее смотреть? Я эти баксы сроду в руках не держал.

– Ну приглядитесь. – Алешка был настойчив. – Может, я ошибаюсь…

Юрий Иванович поднес купюру поближе к плафону, всмотрелся.

– С другой стороны, – подсказал Алешка.

– Ну и что? Дим, ну-ка глянь. У тебя глаза-то помоложе.

Я стал рассматривать бумажку. Серого цвета. С каким-то президентом. И тоже ничего особенного не заметил. Да я и не больно-то эти деньги видал.

– Номер и серию посмотри, – сердито и нетерпеливо подсказал Алешка.

Посмотрел. Серия АД, а номер… а в номере аккуратно зачеркнуты лишние цифры, так что остались только один, два, шесть. И к ним добавлено коротенькое «км». Папиной рукой! Точно!

– «АД» – это «Алеша и Дима», – уверенно сказал Алешка. – А 126 км – и так ясно. Это папа для нас оставил!

– Сомнительно, – проворчал Петруша. – Такой кавардак в вагоне…

– Вот именно! – горячо прошептал Алешка. – Такой кавардак! А бумажка эта лежала на столе, прижатая банкой от пива.

А ведь логично!

– Дуем на сто двадцать шестой! – решительно скомандовал Юрий Иванович.

А мы и так уже к нему приближались. В свете фонаря мелькнул погнутый столбик с цифрой «132».

– Поддай-ка пару! – и Петруша распахнул дверцу топки.

А мы опять начали швырять в нее поленья.

Ну и ночка!

Снова мы неслись по темной степи, и слева от нас неслась над степью круглая желтая луна.

На сто двадцать седьмом километре Петруша начал притормаживать.

– Нам лишний шум ни к чему. Кто его знает… Может, засада там. Вражеская хитрость.

Можно подумать, что наш паровоз подберется к 126 км на цыпочках. Он даже когда на месте стоит – хоть уши затыкай.

Тем не менее к полустанку мы подъехали тихонько, малым ходом. Готовые, в случае чего, дать деру на полном пару.

Стали. Попыхивая. От луны было довольно светло. Мы осмотрелись, не выходя из паровоза. Петруша так и держал руку на реверсе, готовый в любую секунду дать ход. А в другой руке держал свое любимое полено.

И сначала мы ничего особого не увидели. Впереди – мостик, блестит под луной речка… Какое-то строение без крыши и без одной стены. Кусок платформы.

И вдруг в глубине строения мелькнул и замигал огонек.

– Нам сигналит! – ахнул Юрий Иванович.

– Ясно – нам! – согласился Петруша. – Вопрос – кто? Друг или враг?

– А вот я сейчас узнаю! – Юрий Иванович по пояс высунулся в окно и гаркнул на всю степь в жестяной рупор: – А ну выходи по одному! А то как врежу короткой очередью!

– Не стреляйте, Юрий Иванович! – послышалось в ответ. – Свои!

– Степа! – прогремел Юрий Иванович. – Беги сюда! Машинист мой, пропащий, – пояснил он нам. – Вот он сейчас все и расскажет..

Глава XIV

А ДАЛЬШЕ ЧТО?

– Покушать что-нибудь есть? – жалобно начал свой рассказ машинист. – Нам ни пить, ни есть не давали. Ну, от жажды я уже не страдаю. Полреки выпил. До сих пор в животе булькает. А жрать хочу – хоть поленья грызи.

У запасливого Петруши оказался бутерброд с котлетой. Машинист Степа так в него впился, что даже заорал. Точнее – вскрикнул, оказывается, за палец себя тяпнул.