Илона Волынская - Колдовство по найму Страница 19

Говорю же, нет его дома! — вмешался майор.

Ч-шш, — шикнул Иващенко.

Мучается он страшно… — продолжала Ирка.

Совестью? — не выдержал Иващенко.

Нет, ожиданием, — Ирка постучала ногтем по карте, — Сам себя в тюрьму посадил, сам себя на волю не пускает…

— Точно, забился в какое-нибудь безлюдное место! — возбужденно прошептал майор.

Ирка покачала головой.

Люди вокруг него — мимо ходят, а его не видят, стены отгораживают. Стены давят, душат… Ночи он ждет — люди уйдут, за стены выйти можно. За первые можно, за вторые нельзя — за вторыми беда ждет… Был дом родной, стала тюрьма-неволя, чужое все вокруг, страшное… — говорила она, выкладывая карту за картой. — Караулит его…

Кто караулит? — задыхаясь от любопытства, прошептал Богдан.

Сейчас узнаем, — так же шепотом ответил Иващенко.

Ирка потянула со стола последнюю, неоткрытую карточную кучку. Верхняя карта неловко соскользнула, зацепила следующую… и карты ярким конфетти посыпались вниз. Ирка вскрикнула и в испуге вскочила.

Карты падали и переворачивались, падали и переворачивались. И на каждой был он — джокер-обманщик, джокер-плут. Джокеры, джокеры, джокеры устилали пол.

Но в колоде не бывает больше двух джокеров! — вскричал изумленный Иващенко. — У тебя что, она какая-то необычная?

Да, — медленно ответила Ирка. — Безусловно, колода у меня необычная.

Девочка нагнулась, дрожащими пальцами подбирая с пола карты и стараясь ни в коем случае не смотреть на издевательские ухмылки многочисленных джокеров. Смешала собранные карты, а потом не выдержала, снова заглянула в картинки. Навстречу ей открылась красно-черная россыпь шестерок, семерок и девяток. Джокеры исчезли.

ГЛАВА 11

ОТГАДКА ДЛЯ ЗАГАДКИ

Ирка торопливо запихала свою безумную колоду поглубже в карман и на всякий случай еще придержала рукой, словно и в самом деле боялась, что та выскочит наружу.

Все, что могла, рассказала, — буркнула ведьмочка.

Совсем немного, — майор был недоволен. — Что ты все про свой дом твердишь, в смысле, про его дом! Нету его там, гарантирую!

А может, он домом не квартиру свою считает, а какое-то другое место, например дачу? — предположила Танька.

Тогда уж дом у него прямо здесь, в корпорации, — усмехнулся Иващенко. — Он здесь дневал и ночевал. Всё что-то благоустраивал.

Майор вдруг издал странный булькающий звук — будто подавился.

А план здания у вас есть? — каким-то чужим голосом спросил он.

Конечно, как и у всех, — пожал плечами Иващенко. — На каждом этаже висит, для эвакуации при пожаре. Правда, он немножко устаревший — говорю же, компаньон самой корпорацией занимался. То в компьютерах что-то менял, то видеокамеры переустанавливал, то перестраивать что-то затеял…

Где перестраивал? — быстро переспросил майор.

Да по всему зданию! Бзик у него такой был! Я в это не лез, и без того хлопот хватало!

И что, эти изменения нигде не отмечались? — настороженно поинтересовался майор.

В компьютере есть план со всеми пометками, — Иващенко защелкал мышкой. — Странно, — протянул он, — пропал.

Все глаза вперились в позабытого было Серегу.

А чего такого, — парень независимо повел плечом. — Мне велели план грохнуть, я и грохнул. Он сказал, устарел планчик, новый будет.

Что ты еще грохнул? — утомленно переспросил Иващенко.

Серега пялился в стол так пристально, будто неожиданно обнаружил там нечто чрезвычайно интересное. И молчал так упорно, что стало ясно — не заговорит.

Майор аккуратно и даже нежно взял Серегу за ухо.

— Колись, самородок, — нежно попросил он и чуть сжал пальцы.

Серега ощутил на ухе уже знакомое царапающее прикосновение.

Только не надо снова меня драть! Я ни в чем не виноват! Он сказал — для розыгрыша, я и сделал для розыгрыша!

Да скажи наконец, что ты сделал, — не выдержал Иващенко.

Ну, камеры перенастроил! Чтоб они днем как обычно снимали, а ночью со старой кассеты все время одно и то же переписывали. А что такого, все равно ночью ничего не происходит!

Так, — тяжело сказал майор. — Всё просто. Утром уехал отсюда в аэропорт — вроде, смылся, а вечером взял и вернулся. Вот она, «поздняя дорожка»! Вот он, «свой дом»! Универсальный ключ у него есть, дождался, пока охранник отлучился…

Он никогда не отлучается! — вскричал Иващенко.

Ребята дружно хмыкнули, вспомнив, как охранник бросил свой пост, чтобы продемонстрировать Богдану прелести оружейной коллекции.

— Это не компаньон ваш умный. Это я дебил, — не обращая никакого внимания на бизнесмена, продолжал бормотать майор. — Еще удивлялся, кретин безнюхий: время идет, а след нашего беглеца по зданию свеженьким остается, не выветривается. Конечно, не выветривается, он же его подновляет! Ночью по коридорам гуляет…

То есть как, гуляет? — страшным шепотом переспросил Иващенко. — Вы что хотите сказать, мой пропавший компаньон… ЗДЕСЬ? — Он обвел взглядом стены кабинета, словно надеялся прямо сквозь кладку, штукатурку и гипсокартон узреть притаившегося беглеца.

Точно вам говорю, он где-то здесь прячется, мерзавец! — майор возбужденно мерил шагами кабинет. — Построил себе укрытие…

Все еще ошеломленный, Иващенко только мотал головой, будто его шарахнули чем-то тяжелым между глаз.

— Мог, — наконец согласился бизнесмен. — Его строительный раж обуял, как раз когда я переговоры насчет проекта начал. Заранее готовился, гад!

— Надо только вычислить, где умник прячется! — теперь уже майор обвел глазами стены.

А Иващенко неожиданно помрачнел:

Столько, сколько он перестраивал… Мог не то что одно укрытие сделать — всю корпорацию тайными ходами изрыть. И потом, он же раньше здесь директором был! Ремонты делал. Что ж нам теперь, все здание до основания срывать, чтоб нашего беглеца выковырять?

Он ночью гулять выйдет, тут мы его и сцапаем! — азартно вмешался в разговор Богдан.

Но майор тоже вдруг поскучнел:

— Будем надеяться, конечно… Но если он не полный идиот, то наверняка заранее сдублировал себе систему видеонаблюдения, и она ему вовсе не старую кассету, а настоящие коридоры показывает. Ну, вдруг тот же шеф, — майор кивнул на Иващенко, — ночью поработать останется, или программисты ваши в Интернете засидятся. Он тогда из своего укрытия и не высовывается, пока весь народ не разойдется.

Все опять уставились на Серегу.

Тот заерзал, завозился и, наконец, выпалил:

Ну да, да! Сделал я ему пульт! Переносной! Дистанционный! А чего…

Господи! — не дослушав, простонал Иващенко. — Ты ж, оказывается, у нас талант! Да если б ты хоть половину своей изобретательности на работу тратил, я б тебя начальником компьютерного отдела сделал, за границу бы учиться послал…

Че, серьезно? — опешил Серега и растерянно захлопал глазами.

Но дядя лишь в немой мольбе вскинул руки к потолку.

А давайте мы замаскируемся, — вернулся к делу Богдан. — Пусть Ирка с Танькой быстренько нас во что-нибудь превратят. Компаньон, ничего не подозревая, погулять выйдет…

А тут на него бачок от унитаза как кинется, — закончила за него Танька.

Почему именно бачок? — удивился Богдан.

Потому что тебя я обязательно превращу в бачок от унитаза, не откажу себе в этом удовольствии, — уведомила любопытного воина ведьма. — Ничего не выйдет.

Людей в предметы можно только ненадолго превращать, они в неживой форме не удерживаются — обратно в самих себя возвращаются. Вот труп — пожалуйста, во что угодно.

А если во что-то живое? — предположил Богдан. — Майора даже превращать не придется.

И не только майора, — хмыкнула Танька.

Ирка вдруг испугалась, настолько сильно и остро, что спина у нее моментально стала мокрой от страха. Что… что Танька имеет в виду? Кого еще, кроме оборотня, не нужно превращать?

— Ты, Богданчик, у нас тоже, с какой стороны ни погляди, — натуральный дуб, — пояснила Танька.

Ирка вдруг шумно выдохнула. Оказалось, что, дожидаясь Танькиных слов, она не дышала — так испугалась. Так испугалась, что не дышала? А чего она, собственно, испугалась?

Значит, по-твоему, увидев в коридорах людей, компаньон ни за что не выйдет? — не замечая Иркиных переживаний, продолжала выступать Танька. — А если увидит, как по коридорам звери бродят — лошади там, коровы, волк бегает, — сразу выскочит?

Коровой будешь ты, — пробормотал Богдан еле слышно. И громко добавил: — Так как мы компаньона выковыривать будем?

Пусть ведьмы придумают, а то критиковать все могут! — заявил майор. — Я, вон, уже все дело распутал, а они сидят! Непонятно, за что им платят…

Танька исподлобья глянула на майора и явственно зарычала. Так, что вовкулака вздрогнул и с испугом покосился на девчонку: