Артем Кораблев - Охота на привидений Страница 2

— Никому не дозвонился, — доложил он обстановку, — придется добираться сво­им ходом.

«Ничего себе, — подумал я, — моло­дец. Достать в наше время ночью такси, да еще за город, — это надо суметь». Мы со Светкой молча уселись в машину.

— Далеко это? — спросил шофер, молодой парень, выруливая с площади.

— Не-е-т, — бодро успокоительно протянул дядя, — километров двадцать по шоссе. Заплачу, как договорились.

В машине было тепло и гораздо удоб­нее, чем в поезде, но мы уже со Светкой не спали. Не хотелось. Меня лично вообще начинала волновать романтика ночного приключения. Ехали мы куда-то по неве­домым мне местам, и я старательно вгля­дывался в окружающую тьму, почти ни черта там не различая. Однако я заметил, когда городской пейзаж сменился лесом, сплошными черными стенами возвышав­шимся с обеих сторон дороги.

Мы ехали уже минут сорок.

— Далеко еще? — недовольно спросил шофер.

— Не-е-ет, почти приехали, тут скоро должен поворот быть, — опять успокоил его Светкин дядя.

Поворот, о котором он говорил, фары нашего такси высветили только через пол­часа. Шофер уже ничего не говорил и тер­пеливо таращился на дорогу, напряженно сгорбившись над баранкой. Неожиданно машина встала.

— Теперь куда? — Парень повернул ли­цо к своему пассажиру.

Я глянул через лобовое стекло. Асфальт кончился. Впереди стоял лес, и в свете фар разбегались две проселочные доро­ги — одна направо вдоль леса, а другая не­много налево и прямо через лес.

— Да все равно, — спокойно ответил дядя, — они обе подходят, считай приеха­ли. Давай налево, там покороче и дорога лучше.

С мрачной решимостью шофер выкру­тил баранку и дал газ. Мы въехали в ноч­ной лес. Дорога оказалась не очень. Я изо всех сил вжимался спиной в спинку своего сиденья, руками цеплялся за спинку пе­реднего, а ногами упирался в пол. И все равно меня кидало и еще как! Светка ойкая моталась у меня на плече.

— Давно на такси? — спросил дядя без­различным тоном.

— Да нет, — неожиданно вежливо ото­звался шофер, — всего полтора месяца.

— А-а, — понимающе протянул дя­дя. — У вас тут таксистов часто убива­ют? — продолжил он тем же тоном.

— Да нет, — поспешно ответил води­тель.

— А у нас часто. Вот на прошлой неде­ле одному на Варшавском шоссе дали по башке молотком, и все. Утром нашли пря­мо в машине. Машину оставили, а выруч­ки нет.

Шофер молчал, остервенело крутя ба­ранку.

— Сань, — едва повернув голову, обра­тился ко мне дядя, — расчехли там ружье, здесь могут зайчики быть. Могут в свет фары сейчас выскочить.

Я с трудом стал исполнять просьбу Пал Палыча. В конце концов с помощью Светки мне удалось вытащить из чехла ружье и собрать его с десятой попытки.

— На патрон.

Дядя передал мне патрон, извлеченный им из кармана.

— Пока не заряжай, рано.

Дорога меж тем не кончалась и стала просто кошмарной. Езда по ней напомина­ла родео из ковбойских фильмов.

— Ну ты же видишь яму, так притор­маживай, — посоветовал шоферу отстав­ной полковник.

— Так я жму на тормоз, лед, — досад­ливо ответил водила.

Машину действительно нельзя было удержать на тормозах, она юзом неслась вперед по обледенелой дороге и глухо сту­калась днищем в каждой новой яме. Лес еще не кончался. И вдруг разом все пере­менилось, мы выскочили из полной тьмы на относительный свет. Теперь впереди и по сторонам, насколько хватало глаз, рас­стилалась заснеженная равнина, залитая ровным лунным светом. Шофер только что не ахнул.

— Давай, давай, — спокойно поощрил его дядя, — правильно едем.

Машина заскользила через поле уже по более ровной дороге. Когда лес позади нас скрылся из глаз, дядя скомандовал:

— Стоп! Машина встала.

— Выходи, разомнемся, — опять скомандовал дядя. — Ружье захвати, — это было адресовано мне.

Мы все вылезли на морозный воздух, в машине остался один таксист, обреченно скорчившийся на своем месте, мне его было жалко.

Пал Палыч отошел от машины и стал ходить кругами, всматриваясь куда-то в даль и в тьму. Светка прыгала на месте, притопывая ногами. Действительно было холодно. Походив по полю, Пал Палыч вернулся.

— Садись, поехали, — опять скомандо­вал он.

Мы влезли обратно, и шофер повел ма­шину туда, куда уверенно махнул рукой Светкин дядя.

Я так и не понял, откуда он взялся. Все ехали-ехали, ничего не было, ни впереди, нигде. И вот на тебе, мы уже остановились прямо перед забором деревенского дома. Дом стоял на околице. И был это как раз тот дом, который и был нам нужен, то есть когда-то дом Светкиных бабушки и де­душки, а теперь ее матери и дяди.

Пал Палыч расплатился и отпустил на­конец сразу посчастливевшего шофера. Тот мигом обежал свою тачку, хлопнул дверью и укатил в обратном направлении.

— Эх, зря! — заметил Пал Палыч, глядя вслед удаляющемуся такси. — Надо было его в погреб посадить и продержать до отъезда.

— Дядя Паша! — укоризненно произ­несла Светка.

— Да что, точно. Как мы отсюда выби­раться будем? Твой кот небось завтра оты­щется. А отец твой не раньше чем через неделю приедет, и то еще кто его знает.

Пал Палыч пошел открывать дверь. Я огляделся и ничего не увидел, луна спряталась за тучкой и стояла непрогляд­ная тьма. «Тьма египетская», — всплыло откуда-то из глубин моей памяти это стран­ное определение. Тут только и искать еги­петских котят.

— Как деревня называется? — спросил я Светку.

— Ворожеево, — ответила она.

В конце концов ключ провернулся в за­ржавевшем замке, дверь со скрипом отво­рилась, и мы вошли внутрь дома. Это была обычная бревенчатая изба с русской печью и еще одной печкой—голландкой в соседней комнатке, служившей одновременно кух­ней и соседствующей с сенями. За сенями был когда-то хлев, а теперь там кучами ва­лялось лежалое сено и стояла колода, на которой я и нарубил выданным Пал Палы-чем топором там же сложенных дров. Тем временем сам Пал Палыч' вместе со Свет­кой постелили постели, себе на двух дива­нах, а мне на раскладушке с периной. По­том мы протопили печку и улеглись спать.

До рассвета было еще далеко. «Тьма еги­петская»,— еще раз подумал я, глянув на улицу через оконное стекло.

ВОРОЖЕЕВСКАЯ СТАРИНА

Утром нас разбудил Пал Палыч, топавший сапогами по дощато­му полу и с кем-то громко об­щавшийся в соседней комнате. В избе стоял настоящий колотун, у меня даже нос замерз, а Светка свой спрятала под одеяло. Однако надо было вставать, чтобы хоть печь протопить, Пал Палыч этого де­лать пока явно не собирался. Пришлось мне собираться с духом. Собравшись, я вскочил и оделся, Светка с ужасом взира­ла на меня из-под одеяла, не высовывая наружу носа. Я растопил печь и вышел к Пал Палычу.

Отставной полковник сидел в одной май­ке и брюках за столом и калякал с каким-то мужиком в телогрейке. Здесь было еще холоднее.

— С добрым утром, — поздоровался я.

— С добрым. Это вот Саня, — сразу представил меня мужику Пал Палыч. — А это Егор, э-э-э Дмитрич, — представил он мне мужика.

— А племянница-то? — спросил вместо приветствия Егор Дмитриевич.

— Спит, — отрезал полковник.

— Да нет, встает уже, я печь растопил.

— Правильно, молодец, — поднял ука­зательный палец Пал Палыч, — сейчас за­втракать будем.

— Ну я пойду, — поднялся Егор Дмит­риевич, — заходи позже.

— Зайду, давай.

Дверь за Егором Дмитриевичем закры­лась, зато открылась дверь из комнаты, в которой мы спали. На пороге стояла уже одетая Светка.

— Котенка нет? — спросила она.

— Да погоди ты, не спеши, — успокоил ее дядя. — Сам он придет. Вот почует, что мы приехали, твой голос услышит и придет.

— Тогда я пойду его позову, — и Свет­ка отправилась на улицу за Егором Дмит­риевичем.

— Тьфу! — выдохнул Пал Палыч. Вскоре Светка вернулась, так никого и не дозвавшись. Пал Палыч успел уже по­ставить чай, нарезать хлеб, сыр и вскры­вал теперь какие-то консервы.

— Не спеши, — повторил он Светке, — придет твой котенок.

— А дядя Егор ничего не знает, ты спра­шивал?

— Спрашивал, не знает, не видел. Если уж тебе так неймется, можете после за­втрака к Максимычу сходить, он всегда все знает, и к Евдокии тоже. Но только после завтрака, — закончил Пал Палыч, разливая в кружки горячий чай.

Позавтракав, мы вышли из дому. На свету Ворожеево ничем особенным меня не удивило. Деревня и деревня, я так себе ее и представлял. Правда, в отличие от тех деревень, в каких мне случалось бывать под Москвой, в Ворожееве было много за­колоченных домов. Но и об этом я уже знал из рассказов родителей и Светки. Го­ворят, есть такие деревни, где и вовсе все дома заколочены, не живет никто.

Мы двинулись по улице на другой ко­нец Ворожеева. Там обитал всезнающий, по словам Светкиного дяди, Петр Макси­мович. Светка к нему дорогу знала. По пути туда на всей улице я заметил лишь один дом с занавесками на окнах и отво­ренными ставнями. Во дворе этого дома стоял грузовик и радостно забрехала соба­ка, едва заслышав наши шаги. Одна из за­навесок качнулась и только — кто-то под­глядывал за нами, не показывая своего лица.