Марина Елькина - Тайна синего фрегата Страница 2

Он чуть не подпрыгнул. Вот это да! Настоящий экслибрис!

Он быстро открыл другие книги. Экслибрис стоял везде. На каждой были штормовое море и фамилия «Степанов».

Значит, книги из одной домашней библиотеки. Ну, это и раньше было понятно. Непонятным было другое — почему книги выкинули?

И еще…

Артем нахмурился. Что-то еще смущало его в этих экслибрисах. Что-то в них было странное. Нет, не странное. Разное!

Он еще раз сравнил синие рисунки. Все одинаковое: и число мачт на фрегате, и надутые паруса, и вспенившиеся волны. Но различие было. Какое-то неуловимое, едва заметное.

Еще и еще Артем всматривался в экслибрисы.

— Артем! Пойдем обедать, — заглянула в комнату мама. — Артем, почему ты до сих пор не переоделся? Артем! Ты вообще меня слышишь?

— Слышу, мам, слышу. Сейчас переоденусь, сейчас приду.

Артем быстро сменил промокшую рубашку на майку и пошел в кухню. Мама не любит звать за стол по нескольку раз.

Он лениво болтал ложкой в тарелке с супом и думал об одном и том же: экслибрисы разные. Мама молчала и внимательно следила за его движениями.

— Хватит полоскать ложку в супе, — не выдержала она. — Не хочешь есть?

— Не хочу, — признался Артем.

— Откуда столько книг? Ты был в библиотеке?

— Нет. Книги я нашел. На улице, под дождем.

— Их нужно высушить.

— Ну да. А как?

— Положи под пресс, чтобы распрямились страницы.

— Хорошо. Мам, а ты видела настоящий экслибрис?

— Видела. У нас с папой был знакомый, который собрал целую коллекцию экслибрисов. По сути, каждый экслибрис — произведение искусства. Их специально заказывают какому-нибудь художнику, иногда очень знаменитому. А что? На этих книгах есть экслибрисы?

— Да.

— Значит, там стоит фамилия владельца?

— Степанов.

— Зачем же этот Степанов выбросил свои книги?

— Не знаю.

Мама вздохнула и забрала у Артема почти полную тарелку.

— Ты опять ничего толком не поел.

— Я не голодный, мам, честное слово. Спасибо!

Артем вернулся в свою комнату. Мама права — на книги надо положить какой-нибудь груз, чтобы расправить промокшие страницы.

Он снова перелистал томик Пушкина и полюбовался на яти. Здорово! Нужно будет показать книгу Виталику и Вовке.

Стоп! Что это такое?

Артем пригляделся к одной из последних страниц. Там, где кончался типографский текст, начинался текст рукописный. Следы карандаша на пожелтевшей от времени бумаге были четкими, буквы — словно вчера написанными.

Но текст был написан не вчера и даже не десять лет назад. Это запись начала века, те же яти в конце слов.

Почерк сначала показался Артему неразборчивым. Буквы кривые, с резким наклоном влево. Артем подсел к столу. Свет настольной лампы сделал текст более ярким, а почерк — более разборчивым. Запись была такая:

«Вчера сгорели все мои рукописи. И «Дальний маяк», и «Солнце в траве», и рассказы, и новый, еще недописанный роман.

Кто это мог сделать? Кто?!

Совсем недавно мы встречали новый век, совсем недавно у меня было столько надежд и планов.

Шаги нельзя измерять в длину. Шаги надо измерять в событиях. Событие — это шаг. Я шагнул в новый век очень неудачно. Все сгорело. Я не в силах это восстановить.

Я не вправе никого подозревать, но думаю, что пожар устроил…»

А дальше кусок листа был оторван. Небольшой такой кусочек, на котором, видимо, и умещалось имя преступника.

Артем вытер со лба капельки пота. Перед ним была только что прочитанная запись. Как выкрик, как стон, как чья-то боль.

У Артема даже появилось ощущение, что он нечаянно заглянул в чью-то чужую жизнь. В чью? Кто сделал эту запись карандашом на последней странице книги? Почему в книге? Кто оторвал имя?

Вопросов было слишком много, а запись не давала ответа ни на один из них.

— Артем! Тебя к телефону!

Звонил Виталик.

— Высох? — спросил он.

— Да.

— Чем занимаешься?

— Загадки разгадываю.

— Какие загадки?

— Сам не знаю. Ты не мог бы зайти за Вовкой и заглянуть ко мне?

— Мог бы. А зачем? Чтобы вместе ломать голову над загадками?

— Точно.

— Ладно, сейчас придем.

Но пришли друзья только через полчаса. Артем за это время успел выучить наизусть непонятную запись и прочитать в энциклопедии статью об экслибрисе.

— Что так долго?

Виталик хмыкнул:

— Вовка пил горячее молоко.

— Да, пил молоко! И ничего смешного! — взвился Вовка. — Я, между прочим, уже простыл! У меня уже насморк!

И Вовка демонстративно шмыгнул носом. Виталик отмахнулся от него и обратился к Артему:

— Ну, где твои загадки?

Артем открыл книгу на странице с карандашной записью и сказал:

— Вот она, моя загадка. Кто ее разгадает, получит кружку молока. Горячего. Давай, Вовка!

Вовка побагровел от ярости:

— Хватит издеваться! Я ухожу!

— Да погоди ты! — воскликнул Виталик. Он уже прочитал таинственную запись. — Вот так загадочка! Целый детектив!

Глава II

ВЛАДЕЛЕЦ БИБЛИОТЕКИ

— Ну, какие будут мысли? — спросил Артем, когда и Вовка, позабыв о своем насморке, внимательно изучил запись.

— Никаких, — признался Виталик. — Кто это мог написать?

— Да, человек забыл поставить свое имя, — усмехнулся Вовка.

— И не только свое, — добавил Артем. — Имени преступника тоже нет.

— Ну, имя преступника тут было, — задумчиво сказал Виталик. — Кто-то его убрал.

— А почему вырван только кусок с именем, а не весь лист? Так было бы гораздо проще.

— Еще одна загадка, — вздохнул Артем. — Я уже совсем запутался.

— А может, оставить эту запись и не мучиться? — предложил Виталик.

— Вот еще! — возмутился Вовка. — Не люблю отступать!

— Все! — Виталик засмеялся. — Из-за Вовкиного самолюбия мы будем расшибаться и разгадывать преступление столетней давности.

— Да, будем. Давайте все сначала. Какие у нас возникли вопросы?

— Вопрос первый, — начал Артем, — кто написал эти слова?

— Фамилию не назову, — отозвался Виталик. — Могу только сказать, что он писатель.

— Почему писатель? — спросил Вовка.

— Ну, если речь идет о рукописях, о рассказах, о неоконченном романе, — поддержал Виталика Артем.

Вовка смутился. Вопрос действительно глупый. Конечно, этот человек писатель.

Но пока Вовка смущался и раздумывал, Виталик уже раскручивал мысль дальше:

— А если это писатель, то нет ничего проще — прийти в библиотеку и найти книги с этими названиями: «Дальний маяк» и «Солнце в траве». Вот и установим фамилию.

— Не зря я вас позвал, — улыбнулся Артем. — Мне это в голову не пришло.

Вовка рассердился: опять Виталик перехватил его мысль. Еще бы чуть-чуть, и он сам догадался насчет библиотеки.

— Вопрос второй, — продолжал Артем. — Кто-нибудь что-нибудь понял про новый век и про шаги?

— Новый век — двадцатый век, — разъяснил и это Виталик. Книга датирована 1900 годом. Значит, и запись была сделана в том же году. Ну, в крайнем случае, в 1901-м.

— А шаги и их измерения?

— Вот этого не знаю.

Вовка встряхнулся: ну, наконец-то этот Шерлок Холмс чего-то не знает! Вообразил себя великим сыщиком, который за полчаса любое преступление раскрывает.

— Вопрос третий: кто такой Степанов и какое отношение к нему имеет эта запись?

Наконец-то пришло время Вовкиного триумфа!

— Нет ничего проще, — сказал он. — Нужно съездить в тот двор, где Артем нашел книги, и узнать, кто такой Степанов. Еще проще — сходить к нему в гости и узнать, как в его библиотеку попала книга с записью. А может, он эту запись сам подделал?

— Что значит подделал? — удивился Артем.

— Подделал значит написал, — любезно пояснил Вовка. — Запись-то как новенькая. Если бы не яти, в жизни бы не сказал, что этой записи сто лет.

— Зачем же Степанову подделывать запись? Для кого? Специально для нас?

— Запись никто не подделывал, — вступил в спор Виталик.

— А ты что, эксперт? — язвительно спросил его Вовка.

— Я не эксперт. Просто Степанову подделывать запись нет никакой выгоды. Это ясно.

Артем быстро глянул на Вовку и понял, что сейчас может начаться крупная ссора.

— Вовка прав, — торопливо сказал он. — В тот двор нужно наведаться. Может, в этой записи и нет никакой загадки. Может, Степанов Д. Г. нам все разъяснит.

Виталик обиженно уткнулся в другую книгу, про путешествия Беринга.

— Не Д. Г., а В. Д., — поправил он.

— Буквы русского алфавита забыл? — все еще запальчиво спросил Вовка и ткнул пальцем в экслибрис на томике Пушкина. — Д. Г.

— А здесь В. Д. — И Виталик протянул ему книжку про Беринга.

— В. Д., — обескураженно согласился Вовка.

— Вот оно! — радостно закричал Артем.