Поль-Жак Бонзон - Тайна шкатулки с драгоценностями Страница 2

Анриетта приходилась двоюродной сестрой моему отцу. До вчерашнего вечера мы с ней виделись всего один раз. Это было, еще когда мы жили в Провансе, в маленьком городке Рейянетт. Однако, когда я написал ей о предстоящем путешествии, она тут же предложила нам остановиться в ее домике в пригороде Марселя Сент-Антуане. Вчера вечером она встретила нас с распростертыми объятиями, сокрушаясь, что мы проведем под ее кровом всего одну ночь.

Мне она сказала:

— Не волнуйся, Тиду, я присмотрю за твоей собакой. А когда вернешься, вы еще покупаетесь здесь вдоволь все вместе!

Дело в том, что мы решили не возвращаться в Лион сразу после окончания круиза, а пробыть у моря по крайней мере до середины августа.

Перед нашим приездом муж тетушки Анриетты навел на веранде порядок, так что мы разместились со всеми удобствами. И теперь, прислушиваясь к ровному дыханию спящих друзей, я думал о круизе и о теплоходе «Виль-дё-Нис», на котором нам предстояло провести несколько недель. Я бы сразу отправился в порт, чтобы на него посмотреть, если бы мы добрались до Марселя не так поздно. Как бы там ни было, нам крупно повезло. Вся компания снова оказалась в сборе!

Мали тоже была с нами. Тетушка Анриетта постелила ей на диване в столовой. Пришлось немало помучиться, прежде чем наша подружка получила заветный билет. Директору лицея, несмотря на все его старания, так и не удалось ничего добиться в министерстве. К счастью, служащие пароходной компании оказались более сговорчивыми. За небольшую дополнительную плату они выделили место для Мали. Правда, в качестве компенсации нам пришлось согласиться путешествовать классом ниже.

В семь часов я уже не мог сдерживать нетерпение и разбудил своих приятелей. Точнее говоря, по моему приказу это сделал Кафи. Он несколько раз провел шершавым языком по лысому черепу Стриженого, потрепал черную шевелюру Сапожника, слегка куснул за руку Гия и расстегнул зубами «молнию» на спальном мешке Бифштекса.

Сапожник, любивший поворчать, заныл было, что не собирается вставать чуть свет, но тут в дверь постучали. Это оказалась Мади.

— Эй, лентяи! Чего вы ждете? Пора вставать! Твоя тетушка, Тиду, уже приготовила завтрак. Поскорее умывайтесь — и за стол! А потом отправимся на теплоход. У нас все утро впереди!

Чтобы умыться и позавтракать, нам вполне хватило получаса. Тетушка объяснила, что до порта можно добраться на автобусе, который останавливается на нашей улице. На мой вопрос, не будет ли водитель возражать, если я возьму своего пса на последнюю перед расставанием прогулку, она улыбнулась:

— В Марселе люди очень благожелательные. Я как-то видела, как одна старушка затаскивала в автобус козу. С Кафи у тебя проблем не будет.

И действительно, до порта мы доехали без всяких приключений. «Виль-дё-Нис» стоял у причала в гавани Жольетт. Это был лайнер явно не самой последней модели. Его увенчивали две огромные, выкрашенные в красный цвет трубы. Как рассказал нам один из матросов, раньше он обслуживал линию Марсель — Дакар, теперь же был переоборудован для круизов и несколько раз в год отправлялся в плавание по Средиземному морю.

Разумеется, мы сгорали от желания подняться на борт и посмотреть свои каюты, однако это оказалось невозможно.

— Я не могу вас пустить, пока на судне нет помощника капитана и контролеров, — сказал охранник, стоявший на одном из спущенных на причал трапов.

Пришлось любоваться теплоходом с набережной. Бедный Кафи! Он, наверно, чувствовал, что я скоро расстанусь с ним и скроюсь в этом огромном, стоящем на воде доме. Во всяком случае, он не отставал от меня ни на шаг и время от времени испускал грустные вздохи.

В этот ранний час на набережной было не слишком многолюдно. Лишь матросы и портовые рабочие через специальный люк грузили на судно багаж и съестные припасы. Поэтому мы сразу обратили внимание на двух мужчин, которые неторопливо, с частыми остановками прогуливались по молу, как будто за чем-то наблюдая.

— Полицейские в штатском, — уверенно заявил Сапожник. — Свои серые плащи они оставили дома, потому что на дворе июль, но их все равно ни с кем не спутаешь.

Один из незнакомцев был довольно высокий, другой среднего роста. Когда на причал въехал желтый грузовичок, принадлежавший, судя по надписи на кузове, туристическому агентству, они подошли поближе, как будто хотели проследить за его разгрузкой.

Может, им стало известно, что кто-то подложил в багаж бомбу? — предположил Гий.

Бомбу?! — с иронией переспросил Бифштекс. — Скорее уж ракету с ядерной боеголовкой! Знаешь, старина Гий, судно водоизмещением двадцать тысяч тонн не взлетит на воздух от какой-нибудь пригоршни чудодейственного порошка, спрятанного в дамской сумочке. — И добавил: — Я думаю, эти двое дожидаются преступника, который собирается улизнуть на нашем теплоходе. Как только он появится на трапе, они его схватят, и тогда…

— Ну ладно! — прервала приятеля Мади. — Хватит ломать себе голову над всякими пустяками! Не портите нам своими догадками хотя бы день отъезда!

Когда мы вернулись в Сент-Антуан, на столе нас уже ждал великолепный буйябёс[1]. Бифштекс, шеф-повар нашей компании, попробовал его с видом знатока, со вкусом причмокнул и тут же попросил рецепт.

После обеда мы собрали вещи (что не заняло много времени, потому что в наших рюкзаках было только самое необходимое), и я попросил тетушку:

— Если можно, привяжите Кафи в саду, только покрепче. Он будет готов на что угодно, лишь бы вырваться и догнать меня.

— Не волнуйся, Тиду. Я запру его на веранде. Бедняга Кафи! От его несчастного вида мне самому стало грустно. Хотя я прекрасно знал, что тетушка Анриетта и ее муж, обожавшие животных, будут не просто ухаживать за моим псом, а баловать его.

Когда мы снова оказались в порту, было уже три часа. Машины «Виль-дё-Нис» были уже запущены, винты медленно вращались; казалось, теплоход в любой момент готов сняться с якоря. Пассажиры, стоя на палубе и опершись на леер[2], наблюдали за обычной перед отходом судна суетой на набережной. Между тем их число увеличивалось: одни подходили пешком, другие подъезжали на такси. Мади толкнула меня локтем.

— Смотри! Это те самые полицейские, которых мы заметили утром! Похоже, они тоже решили отправиться в путешествие!

И в самом деле, те двое с чемоданами в руках подошли к трапу, показали контролеру билеты и поднялись на борт.

Мы двинулись вслед за ними. Симпатичные девушки — пароходные служащие — в голубых костюмах провожали пассажиров до их кают. Девушка, к которой обратились мы, взглянула на наши билеты и с улыбкой сказала:

— Вас перевели в туристический класс? Я в курсе. Прошу вас, следуйте за мной.

Она провела нас по бесконечным коридорам и трапам в самые недра судна и открыла дверь одной из кают. Это оказалось тесное помещение, у одной стены которого размещались одна над другой три койки, а у другой, где потолок был чуть скошен, — еще две.

— Компания заранее приносит извинения на случай, если вам здесь покажется не слишком удобно. Обычно в этой каюте размещаются члены экипажа.

— Но здесь же всего пять коек, а нас шестеро! — заметил Стриженый.

— Все каюты туристического класса на нашем теплоходе заняты, поэтому мадемуазель будет путешествовать первым классом.

При словах «первый класс» Сапожник восторженно присвистнул. Изнывая от любопытства, все мы отправились вслед за девушкой и после длинного перехода по новым трапам и коридорам — тут они были застланы коврами — остановились у двери из красного дерева с номером 95.

— Это здесь!

Мади заглянула внутрь и не смогла сдержать возглас восхищения. Действительно, каюта была шикарная— очень просторная, с двумя большими круглыми иллюминаторами и двумя постелями.

— Вам повезло, мадемуазель, — продолжала наша провожатая. — В этой каюте вы будете жить одна.

Англичанка, которая забронировала второе место, в последний момент отказалась от билета. Вот здесь туалет, а это кнопки включения бортового радио и кондиционера. Вот телефон.

— И я буду жить одна в такой роскоши?! — упоенно воскликнула Мади. — Боюсь, я скоро к ней привыкну и решу, что я — принцесса!

— Кстати, где вы будете обедать: в столовой или у себя в каюте? — прервала ее излияния девушка.

— Разумеется, в столовой, вместе с моими друзьями.

Этот ответ, казалось, смутил нашу хозяйку.

— Дело в том, мадемуазель, что вы путешествуете в первом классе, а ваши товарищи — в туристическом. Для каждого класса на нашем судне есть своя столовая и свое меню.

— Тогда я буду есть вместе с моими друзьями в столовой туристического класса.

Девушка что-то пометила в своем блокноте и исчезла. Оставшись одни, мы принялись дотошно рассматривать каюту. Бифштекс особенно восхищался кондиционером, а Гий — белой микротелефонной трубкой.