Владимир Сотников - Простофилей быть непросто Страница 2

Мама еще более подозрительно взглянула на него.

– Филипп, – строго спросила она, – ты где был, когда выходил из машины на заправке?

– Конечно, в туалете. Куда заходят дети, – хихикнул Филя.

– Что-то мне не верится… – задумчиво пробормотала мама.

Через минуту их опять обогнал «Мерседес».

Мама забеспокоилась всерьез:

– А может, он играет с нами, как кошка с мышью? Точнее, с мышами?

– Не волнуйся, у него просто что-то с машиной, – успокоил ее Филя. – Вот он и останавливается, пытаясь узнать причину.

– Почему ты об этом говоришь так уверенно? – обернулась к нему мама.

– Я тоже так считаю, – поддержал Филю папа. – Если водитель часто останавливается и осматривает машину, значит, ищет неисправность. Не находит – едет дальше. Но опять слышит в двигателе подозрительный шум – и опять останавливается. Со мной так много раз бывало. Так что тут особенного ума не надо.

– Понятно, – вздохнула мама. – Вы сговорились. Это ясно по вашим обидным репликам. Особенный ум, конечно, только у вас.

И опять машина стояла у обочины! А водитель… Нет, водитель был не за рулем. И даже не рядом с «Мерседесом». Он… стоял посреди дороги! И совершенно ясно было, что он перекрыл дорогу именно «светофору». Почему-то как раз в этот момент все шоссе, насколько хватало взгляда, было абсолютно пустынным.

Хорошо, что расстояние было достаточным для того, чтобы затормозить плавно. Особенно важно это было, конечно, для начинающего водителя желтой «девятки». Как только машины остановились, здоровяк спокойно сошел с асфальта на обочину, положил ладонь на капот «Мерседеса» и стал выстукивать пальцами какой-то неприятный марш.

– Вам нужна помощь? – высунулся из окна первой, красной, машины Иван Сергеевич Цветков.

Здоровяк молчал, оглядывая путешественников. Тут уж их терпению пришел конец.

– Да объясните же наконец ваше поведение! – вскричал Иван Сергеевич, громко хлопая дверцей.

Захлопали дверцы и двух остальных машин.

Водитель «Мерседеса» хмыкнул:

– Дружненький коллективчик!

«Коллективчик» стал вертеть головами. Десять человек переглядывались, ничего не понимая. У Дани, Фили и Аськи с Аней было целых шесть родителей. Вместе получалась почти футбольная команда. И вдруг ее останавливает на дороге какой-то одиночка, который и на вратаря не тянет, потому что играет без всяких правил!

Филя подумал об этом и сразу же внутренне прикусил язык. Если честно, без всяких правил сыграл и он сам… Подстроил вредность? Подстроил. Тут не отвертишься. Что в оправдание можно сказать? Почти ничего. Кроме того, что Филя таким образом стремился наказать здоровяка за его хамство. Но вся злость на этого хама прошла у Фили уже после первой остановки «Мерседеса». Отомстил – и достаточно. А сейчас дело, видно по всему, усложнялось.

– Как это понимать? – прорычал водитель «Мерседеса». – Папа, мама и я – хулиганская семья?

– В чем дело? – удивленно спросил Иван Сергеевич.

– Мне еще и объяснять вам надо? – презрительно прищурился здоровяк. – А может, наоборот?

– Короче! – вдруг каким-то глухим и совсем чужим голосом произнес Лев Николаевич, папа Фили. – Кончай базар. Ехать надо. В чем дело?

Не только водитель «Мерседеса» с интересом взглянул на Льва Николаевича, но и все его спутники. Такого голоса, да еще и с такой интонацией, от кандидата биологических наук Лопушкова никто никогда не слышал!

– Вы мне машину испортили, – ответил здоровяк Льву Николаевичу.

– Я? – удивился тот.

– Ваша компания. Когда я заправлялся.

– А! – вдруг воскликнула тоненьким голоском Аська. – Это когда вы себя некультурно повели и влезли без очереди? Вот ваша машина от стыда и сломалась.

– Вот! – Здоровяк указал на Аську пальцем. – Слышали? «От стыда!» «Мерсы» от стыда не ломаются! Это вам не… другие тачки!

И он кивнул в сторону «девяток». Наверное, Аська очень обиделась за свою новенькую желтенькую машинку. Поэтому она чуть не подпрыгнула, заверещав:

– Очень даже ломаются «Мерседесы» от того, что в них сидят злые люди! Особенно такие… соловьи!

Здоровяк даже растерялся:

– Это почему же соловьи? Глупости какие…

– А потому! – не унималась Аська. – Соловьи-разбойники! С большой дороги.

То ли потому, что вид у здоровяка был такой удивленный, то ли потому, что Аська эти слова чуть не пропищала, все прыснули смехом. Даже здоровяк. И обстановка, что называется, разрядилась. Напряженность в воздухе спала.

– А что у вас с машиной? – спросил Иван Сергеевич.

Водитель «Мерседеса» пожал плечами:

– Не пойму ничего. Шум. А источник не определю. Неприятно ехать, когда не знаешь, что забарахлило…

– У нас так было! – воскликнул Филя. – Помнишь, пап?

И он упал на руки, будто собирался отжиматься от асфальта. Так, на руках-ногах, Филя обполз «испорченный» «Мерседес». И возле заднего колеса радостно засмеялся:

– Посмотрите! Вы просто наехали на жвачку. А в ней – целых две пивные пробки. Вот они и шуршат по асфальту.

Здоровяк хмыкнул:

– Странно… Я здесь все глянул. Даже катил вручную, чтоб шины осмотреть. Никакой жвачки не заметил…

– Как же не заметили? – удивился Филя. – Вот же, светлое пятно. Все жвачки светлые. Разве вы не знаете?

За несколько секунд до этого Филя быстренько перевернул жвачку светлой стороной вверх. Правда, все же придавил ее ладонью и слегка запачкал пылью, чтобы не слишком свеженькой она выглядела.

– Знаю, знаю, – пробурчал водитель и стал брезгливо счищать с протектора липучку. – Тьфу, гадость! Если б я знал, что это такая мелочь! А то звук такой неприятный – ших-ших-ших… Думаю, вдруг ремень генератора? А у меня запасного нет.

Филя уже подхватился на ноги.

– А вот еще один источник шума! – воскликнул он и сдернул с антенны целлофановый чехольчик. Ленточку, которой целлофан был привязан к антенне, Филя, конечно же, не стал показывать. – Знаете, как на ветру жужжит эта штучка?

– Теперь уже знаю, – пробурчал здоровяк. – Действительно, было такое мерзкое тр-р-р-репетанье. А ты откуда знаешь, какой звук издают и пробки на протекторе, и эти штуки на антенне?

И водитель «Мерседеса» подозрительно посмотрел на Филю. Совсем как мама недавно в машине.

– Опыт, – развел руками Филя. – Простой жизненный опыт. У нас с папой такое уже случалось.

Здоровяк рассмеялся:

– Спасибо, что поделился опытом! – И вдруг он уставился на Филю. – Странное совпадение, а? – медленно проговорил он. – У вас с папой такое случалось, и у меня… Точь-в-точь, да?

Филя пожал плечами. Мол, откуда же мне знать про эти совпадения? На помощь пришла Аня.

– Все машины ведут себя одинаково, – с мудрым видом заключила она. – Правда, если люди не заставляют их нарушать правила хорошего тона. Например, на заправку без очереди лезть.

Здоровяк хохотал долго, от души. Даже глаза заслезились от хохота.

– Ох, ребятки, – наконец выдавил он сквозь смех, – давненько со мной такого не случалось! Развеселили вы меня. И научили… кое-чему. Не будем вдаваться в подробности, как говорится, да? Что ж, – обратился он ко всей группе, – приношу свои извинения за инцидент на заправке. А теперь пора ехать.

И он, постучав по часам уже знакомым жестом, сел в машину, продолжая похохатывать.

Когда уже проехали минут десять, мама спросила:

– Нет, Лева, ты все-таки скажи: где ты набрался таких словечек? «Короче», «кончай базар»… Это же бандитский жаргон!

Папа вздохнул, отмахиваясь.

– Телевизор надо смотреть, – подсказал Филя. – И не тому научишься.

– Хорошо, что по телевизору еще не учат бомбы под машины подкладывать, – не оборачиваясь, сказала мама. – А только так, по мелочам. Пробки там всякие…

Филя замер. Ничего себе! Вот это мама… Вычислила его в два счета! Неужели сейчас примется за нравоучения? Но мама молчала, лишь один раз хитренько покосившись на Филю через плечо. И он восхитился еще больше. Да такую маму можно смело брать в свою компанию! Если бы она была девчонкой, конечно… Как Аська с Аней.

Глава II

Все исчезают по очереди

Всякая дорога интересна. Едет ли человек в поезде, летит ли в самолете, плывет ли на корабле. Но если кто хоть раз в жизни испытал на себе, что такое горная автомобильная дорога, – будет вспоминать ее всю жизнь. Это по крайней мере не уставала повторять Филина мама.

– О господи! – вскрикивала она, отшатываясь от окна, если за ним вдруг открывалась пропасть. – Бедный Кошкин! Представляю, каково ему сейчас приходится! И какой черт дернул нас поехать этим путем? Есть же другая, совершенно равнинная дорога…

Папа виновато откашливался. «Чертом», как ни странно, был именно он. Лев Николаевич, как только машины въехали в Крым, предложил этот маршрут. Дело в том, что дорога раздваивалась. К Коктебелю – цели путешествия – можно было доехать или через Феодосию, по равнине, или через Алушту, после которой часть пути шла по берегу моря. Не сказать, чтобы по горам, но все-таки далеко не по ровной местности.