Людмила Колесова - Тайна разбойника Юраса Страница 2

– Ну, почему же, – великодушно возразила дочь.

– Нет, правда, интересно было, вся ребятня из Калуги в лагеря выезжала, город на лето как вымирал. А кто оставался, те считались, как вы сейчас говорите, просто отстой – Папа взглянул на дочь, проверяя её реакцию. – И вот в том овраге, в Юрасовом рву, стало быть, мы в «Зарницу» играли. Что-то там прятали, пакет, что ли какой-то, и знамя надо было уберечь. Погоны из бумаги раскрашивали, на одежду пришивали и, если неприятелю попался, то они тебе погоны срывали. Оба сорвали – убит. Один погон – ранен. Помню, дружок мой Андрюшка таким образом ранен был. Санитары его на носилки уложили, а он вскочил и убежал… После игры «убитых» и «раненых» подсчитывали… Весело было.

– Да уж, веселей, чем на даче.

– Ну, вон он, Юрасов ров, – отец сбросил скорость и кивнул направо.

Надя во все глаза разглядывала неприметный овражек, начинавшийся сразу от дороги.

– Что-то не впечатляет, – хмыкнула она.

– Здесь-то – да, а дальше – то, что надо.

– Верю на слово, – кивнула дочь.

– Ну, как? – спросила Надя Мишку на перемене.

– Сначала скажи, как расплачиваться будешь, – парировал он.

– Встану завтра под арку желаний.

Мишка открыл было рот, чтобы ещё что-то добавить, но, стрельнув глазами по сторонам, а в коридоре была теснота и шумная толкотня, передумал.

– Ладно, только выходи пораньше.

– Ну, как тебе твой предок глянулся? – спросила Надя.

– Да в книжке он не такой уж и герой, как ты его обрисовала. Ни гусарской шапки, ни сабли с пистолетом, один топорик.

– То, Юрасов, был мой художественный вымысел.

– Ага, игра воображения, а-ля Голливуд, – поддакнул Мишка.

– Вроде того.

– Но только оно у тебя, Надюх, чересчур богатое.

– У тебя научилась.

– О, подумать только! Но и в книжке твоей, Надюх, нестыковка какая-то.

– Какая же?

– Ну, сама посуди, как это… – Юрасов зашелестел страницами, отыскивая нужное место. – «Ватага разбойников здешних – из бора, в чёрных масках, с топориками в руках, во главе со злодеем Юрасом выскочила из-за сосен и, схватив коней под уздцы, карету остановила». Если так легко карету остановить, то, что же это царица совсем одна-одинёшенька разъезжала? Вот в наше время вокруг президента сколько охраны. Он без неё и шагу не ступит.

Надя пожала плечами.

– Так написано ж.

– Да что президент! – развивал Мишка дальше свою мысль. – Какой-нибудь политик помельче, певец попсовый – и тот с охраной на нескольких джипах.

– Ну какие джипы, о чём ты!

– Конечно, не джипы, но… сопровождение какое-нибудь должно же было быть.

– Свита! У царицы должна быть свита, – Надя даже указательный палец воздела вверх, обрадовавшись осенившей её догадке. – Как это говорится, свита делает короля! Во!

– Конечно. Да, только как же тогда шайка беглых крестьян могла справиться с царской свитой? И охраной, естественно? – Юрасов наморщил лоб. – Да и вообще напасть на царицу! Как можно осмелиться с топором против…

– Против кого? С кем же она была?

– Слушай, Надюх, а давай спросим истеричку. Она-то, наверное, знает, с кем Екатерина в Калугу приезжала. И про Юраса.

– А что, идея.

Оглушающий звонок властно оборвал разговор.

– Ну, на большой перемене, – согласилась Надя.

– Только ты спрашивай, а то она меня не любит. А я рядом постою и поддакну, если что.

– Договорились, – шлёпнула Надя Мишке по ладошке, не замечая, как Баринова с Моськиной со значением переглянулись.

Завуч и историчка Валентина Николаевна, по прозванию, как водится, истеричка, широко улыбнулась Наде и холодно зыркнула на Юрасова. Любила она взглядом подчеркнуть своё отношение к ученикам. Видимо, поэтому она обычно прятала свои глаза под полуопущенными веками – для контраста. Валентина Николаевна распахнула дверь своего кабинета, приглашая ребят войти. Включив электрический чайник, она уселась в кресло-вертушку и обернулась к ним.

– Что я знаю о визите Екатерины Второй в Калугу? – переспросила Валентина Николаевна. – А почему вас это интересует?

Конец ознакомительного фрагмента.