Александр Преображенский - Рыбалка на живца Страница 20

Я открыл глаза и увидел, что уже утро, правда, раннее. Это всегда заметно, на улице как-то еще тихо, только поют на разные голоса птицы, а других звуков не слышно.

Я вылез из-под одеяла и взял радиотелефон, который мама принесла с собой в мою комнату.

— Але, — сказал я.

— Сашка, это ты? — узнал я, как и ожидал, голос Светки.

— Ну, — буркнул я, надеясь, что мама догадается и выйдет из комнаты.

— Твой Тамерлан нашелся!

Я не сразу даже сообразил, что сказать, меня как придавило.

— Что ты молчишь? Езжай сюда скорее, к нему никто подойти не может, он никого не подпускает.

— Все, сейчас еду, — отозвался я и отключил телефон, нажав на кнопку отбоя.

— Куда ты едешь? — испуганно спросила мама.

— Тамерлан нашелся.

— Слава Богу!

Я уже натягивал джинсы.

Вихрем домчался я на велосипеде до Новодачной улицы в Митяеве. И только я повернул на нее, как увидел Светку. Я тормознул и соскочил на землю. И тут же услышал знакомый, но приглушенный лай.

— Где он?

Мы стояли как раз напротив той злополучной стройки, и лай моего бультерьера доносился откуда-то оттуда.

— Пошли, сейчас увидишь. Велосипед возьми, — остановилась Светка, заметив, что я просто прислонил велосипед к забору, — не хватало, чтобы еще и его украли.

Светка повела меня за собой и непрерывно трещала:

— Мы с тобой лопухи. Вернее, ты лопух, а я тебя послушала. Мы его на той даче искали, а он на этой, на соседней, был заперт в сарае. Рабочие-то на обеих строят. А спер его тот самый, что ты и думал. Папа его уже выгнал. Еле удержал мужиков, хотели ему морду набить. Да тут вообще такое было!.. Ночью на стройку напали, тут была такая драка… Потом те, кто напал, убежали, оставили канистры с бензином. Папа маме говорил — поджечь хотели.

Под трескотню Светки я дошел до какого-то сарая на территории одной из строящихся дач. Теперь я был уверен — из сарая доносился бешеный лай Тамерлана.

Я подбежал к раскрытой двери. Из глубины сарая, привязанный стальной проволокой к железной скобе, вбитой в заднюю стенку сооружения, рвался ко мне и лаял мой бультерьер. Я бросился к нему и обнял Тамку. Он прыгал на меня, сколько ему позволяла эта чертова проволока, врезавшаяся в шею. Он лизал и кусал меня от счастья. И исцарапал меня своими когтями. Он валился на спину, подставляя живот, и снова вскакивал, визжа и лая. Мне пришлось долго терпеть эти болезненные для меня ласки, пока пес не успокоился и не утих, блаженно развалившись на земле и подставив пузо, которое я чесал.

Затем я попросил кусачки и перекусил проволоку, стягивавшую ему шею. От нее осталась красная, местами кровоточащая борозда. Я даже не представлял, как я одену на эту израненную шею строгий ошейник с железными шипами? Другого-то я не захватил. Но Тамерлан дал надеть его беспрекословно и даже, по-моему, остался страшно доволен.

Один вопрос не выходил у меня из головы. Как же все-таки этот гад умудрился поймать Тамерлана, если никто, кроме меня, не смог сейчас к нему даже приблизиться? Впрочем, и эта загадка скоро прояснилась. Просветил меня тот самый мужик, которого мы встретили с ведром, когда заходили со Светкой на стройку и спрашивали про Тамерлана, он у строителей оказался кем-то вроде прораба.

— Этот Петро собак хорошо знает, потому как сам пес поганый, — рассказывал мне мужик, когда мы уже присели на бревно во дворе строящейся дачи. — Он ему, ну псу-то твоему, на шею сумел стальную удавку накинуть из этой самой проволоки и удавил немного. Но тот все ж его тяпнул. А я все думаю, что это Петро стал в рукавицах работать, раньше-то все голыми руками делал. Потом смотрю, когда ужинать сели, у него одна рука перемотана, говорит, топором попал. А эго, стало быть, его твой бультерьер тяпнул. Ну, когда он его удавкой-то придавил, завернул в куртку, отнес в сарай и там ему из той же проволоки хомут сделал, так, чтобы не душил, но и не снимался, и пока хомут-то прилаживал, твой пес продышался и тяпнул. А не нашли мы его знаешь почему?

Ну, когда вы приходили-то? Мы тогда только у нас смотрели, а он его, вишь, на соседней спрятал, где сам не работал. Надо было и там посмотреть, а мы не посмотрели. У этого Петро там приятель тоже, он знал про собаку, но, говорит, не знал, что украдена. Петро говорил ему, что купил за двести баксов.

«В общем, все хорошо, что хорошо кончается», — думал тогда я, но мне хотелось еще узнать, как и что здесь происходило ночью. От рабочих было мало толку, они, оказывается, спали, а крепче всех сторож. Проснулись от собачьего лая и шума драки. А сторож вообще не проснулся, пока не разбудили. Выскочили, а у них на улице перед забором человек восемь дерутся. Жутко, говорят, друг друга били. Потом двое убежали, а двое побитые лежать остались. Так те, которые их побили, отнесли и свалили обоих просто в канаву у дороги на соседней улице. Те потом оклемались и тоже куда-то убежали. А милиция так и не приехала, наверное, и не вызывали. Потом уж нашли у забора три канистры с бензином и паклю.

Выслушав эту повесть, я пошел с радостным Тамерлашкой в гости к Светке, мне не терпелось позвонить маме и сказать, что пес действительно нашелся. На Светкиной даче меня встретил Андрей Николаевич.

— Саша, — сказал он прямо при Светке и ее маме, — я не знаю, как ты все это узнал, но я тебе очень обязан. Большое спасибо.

И с этими словами он пожал мне руку.

Светка опять ничего понимала и только удивленно смотрела то на меня, то на своего папу.

— Что вы, Андрей Николаевич, как же я мог по-другому. Это само собой как-то… — Мне, конечно, было приятно, но все же я немного смущался. — А вообще-то, Андрей Николаевич, это я вам обязан, ведь пес нашелся. — И я указал пальцем на Тамерлана, который радостно улыбался и от счастья вертел теперь хвостом всем окружающим. Иногда только он вскакивал на задние лапы и толкал меня передними, подставляя свою здоровенную башку под мою ладонь. В общем, все окончилось благополучно.

На сей раз я у Светки не задержался, хотя мне и очень того хотелось, но надо было отвезти домой Тамерлана, там его тоже ждали. Когда мы уходили и все, включая Ксюшу, нас провожали, Андрей Николаевич добавил:

— И еще, Саша, поблагодари, пожалуйста, от меня твоего папу. Большое ему спасибо. За что, он сам знает.

Теперь настала моя очередь удивляться, откуда Светкин папаша знает моего батю? Но я скрыл удивление и пообещал передать благодарность. Лихо катил я домой на велосипеде, а рядом резво бежал Тамерлашка, будто он и не бультерьер, а деревенская дворняга.

В Узорове Нас, конечно, ждала мама. Она угощала нас обоих, а Тамерлана особенно. Пес и ее всю обпрыгал, исцарапал, облизал, покусал, ласково, конечно, но все равно больновато, он по-другому не умеет. А вечером, когда вернулся с работы отец, я узнал еще одну тайну.

Оказалось, что мой папа и Андрей Николаевич давно уже были знакомы. Только Светкин отец не знал, что я сын Владислава Николаевича Губина. То-то он удивился, когда я дал ему наш номер телефона. А я хоть и рассказал отцу про Светку, когда украли Тамерлана, но тоже не упоминал ее фамилии. А познакомились наши отцы, когда на Светкиного в первый раз «наехала» козиновская компания, именно к моему бате обратился тогда Андрей Николаевич за защитой. Вот и этой ночью козиновскую банду встретили возле дачи люди из агентства моего папы. Андрей Николаевич позвонил ему вчера после нашего с ним разговора, и когда я вернулся от Светки, отец уже уехал как раз по его звонку. Все это он рассказал мне наедине, как всегда, в моей комнате, где у нас с ним порой бывали мужские беседы.

— Ну, а теперь расскажи мне, как и зачем ты связался с этой компашкой, — спросил отец, когда окончил свой рассказ.

Я понял, что под «компашкой» он подразумевает козиновскую банду. Пришлось мне опять городить басню. Ту же, что я рассказал вчера Андрею Николаевичу. Да я и не мог теперь выдумать другую, если уж они знакомы, вдруг один другому все перескажет. А правду говорить не хотелось, я еще не окончил дела об убийстве…

Выслушав, отец не стал меня пытать дальше. Только сказал:

— Ладно, не бойся. Это мое дело. Козинов тебя не тронет. А стольник, который он тебе уплатил за шпионство, давай сюда, я ему сам передам.

Я отдал отцу деньги и, честно говоря, был очень доволен, что мне их не придется возвращать лично. Было бы страшновато. Хорошо, что у меня такой надежный отец.

Часть вторая

РЫБАЛКА НА ЖИВЦА

Глава I

НОВАЯ ВЕРСИЯ, НОВЫЙ ДРУГ

Со Светкой я помирился, Тамерлан нашелся, дачи не сожгли, и Козинов не имел ко мне претензий. Даже здоровался при случайной встрече, хотя на пляже я больше не появлялся. Видать, им здорово наваляли, и отец сумел за меня заступиться. Все бы хорошо, в том числе и то, что Козинов все-таки не убийца. Да ведь дело-то осталось, Коломенцева-то убили, и велосипед у Женьки украли, а я так ничего и не распутал. И чем больше я теперь думал об этом, все больше мне становилось непонятно.