Вадим Селин - Такси для оборотня Страница 20

Мне очень хотелось на это надеяться…

Уже когда мое сознание перешло в приятное вязкое состояние где-то на границе между сном и явью, меня вдруг прошиб пот. Я открыл глаза и с некой брезгливостью скинул с себя плед.

«Боже мой… – с ужасом подумал я. – Да я же всегда был животным, только не замечал этого! Вот, даже пледом не укрываюсь как люди, а что-то вроде гнезда вокруг себя делаю… или что-то вроде… ямки… логова…»

А потом я заснул.

Раскрытый.

На следующий день мы не учились. Директриса Прокопьева отменила занятия, сообщив всем, что в школе загорелась проводка и сгорел школьный подвал, пламя перекинулось также на столовую и спортзал, а кроме того, почему-то рухнула подвальная стена. И теперь, сказала директриса, в школе проводится срочный ремонт поврежденных помещений.

Лилия Владимировна была мрачнее тучи. Она стояла на верхней ступеньке парадной лестницы и, захлебываясь в лживых подробностях, рассказывала, как что загорелось и что где рухнуло… Еще прибавила, что в кабинете географии орудовали воры, выпилившие замок, но ничего не укравшие.

Все верили рассказу Прокопьевой. И только я знал всю правду про школьный подвал, то есть про то, что он по вечерам переоборудуется в съемочную площадку. И я знал правду о причине пожара. А в классе были не воры, а всего лишь я, следивший за классной руководительницей…

Мне очень повезло, что вчера в подвале никто не догадался, кто был чужаком. И поэтому я не боялся смотреть в глаза Прокопьевой. И ее взгляд, изредка проскальзывая по моему лицу, не выражал ничего, кроме равнодушия.

– Дети! – вещала с лестницы Лилия Владимировна. – Идите домой и не выходите на улицу! Опасайтесь оборотня! Завтра скорее всего школа тоже не будет работать – я сомневаюсь, что за сегодняшний день рабочие успеют восстановить поврежденные помещения. А раз так – у вас есть время читать книги, сидя дома, и учить уроки. Еще раз прошу вас – не гуляйте по темноте. Слушайте меня, и с вами будет все хорошо!

Все ученики, обрадованные, хлынули со школьного двора: одни обратно домой, другие пошли в парк, третьи куда-то еще. Я же стоял на месте и изумлялся: недавно Прокопьева нас убеждала, что оборотней не существует, а сейчас беспокоится за наши жизни и просит своих учеников остерегаться оборотня. В чем дело?

Внезапно у меня в ушах зашумело, голова закружилась, а перед глазами возникли разноцветные мушки. Я словно отключился от мира. Все люди вокруг меня стали ходить медленно, будто увязли в трясине, а разговаривали они словно нараспев, неимоверно растягивая слова. Птицы на небе летели еле-еле, где-то вдалеке на лестнице Лилия Владимировна что-то говорила, размахивая руками, но тоже медленно, тягуче. Зато все осенние события стали проноситься в моем сознании, как кадры фильма перед моими глазами на фоне школьного двора, парней и девчонок. Я видел как будто два мира сразу. Один сегодняшний, сиюминутный, другой – состоящий из прошедших событий. Прошлое мелькало быстро-быстро, а настоящее растянулось, замедлилось.

Вот мама сидит со мной на кухне, смотрит телевизор и бледнеет: корреспондент рассказывает о третьей жертве, и камера показывает осенний парк с разорванными вещами, лежащими на дорожке…

Я вспоминаю о старинном охотнике, принесшем домой лапу волка, которая оказалась человеческой ступней…

Кто-то нападает на меня, и я думаю, что это оборотень – гроза Холодных Берегов, а на самом деле это Кузя – веселая собачка моей крестной…

Тем же вечером я засыпаю у себя на кровати, и оборотень врывается в мою комнату, оторвав решетку от стены и разбив стекло. Милиция. Журналисты. Статья про Аллу Сухову…

Еще одна встреча с оборотнем. На этот раз в автобусе…

Я в палате Аллы слушаю ее рассказ…

Высокий глухой забор вокруг школы. Я четко и ясно вижу изумленные лица учащихся школы, пришедших после каникул в родное учебное заведение, и их гордость за «крутой» забор. Он всем понравился…

День города. Оборотни поют песни и прыгают по сцене, не жалея лап. Лилия Владимировна наблюдает за превращением участников группы в оборотней и связывается с кем-то по телефону…

Я в лесу. Узнаю страшную новость, перевернувшую всю мою жизнь…

Прокопьева выступает на музыкальном канале. Я снова испытываю потрясение. Шок за шоком. Стресс за стрессом…

Я выпиливаю замок из кабинета географии и обнаруживаю в школьном подвале группу «Вкус крови». Она снимает новый клип…

Мама сидит на кресле и радуется своим успехам в области программирования людей. Я еще тогда подумал: «Интересно, сколько человек читало эту книгу? Что, если те, кто с ней знаком, теперь программируют друг друга, не подозревая о том, что программируемый собеседник накладывает на программирующего свою программу?»…

«Слушайте меня, и с вами все будет хорошо», – стоя на парадной лестнице, разглагольствует Прокопьева. Во время речи она нервно пристукивает ногой о бетонный пол, как будто танцует чечетку…

После «просмотра» этих параллельных картин, в конце концов соединившихся в одну, самую последнюю по времени, в моей голове сильно зазвенело, и я почувствовал, что земля уходит у меня из-под ног. Мелькнула заключительная мысль: «Надо вывести из игры музыкантов-оборотней», и я упал на усыпанный листьями асфальт. Наступила темнота.

– Говорила же я ему, говорила: сходи к врачу! – чуть ли не рвала на себе волосы Лилия Владимировна, нервно скользя среди медиков. Нервничала и рвала волосы на себе она, на посторонний взгляд, может быть, и естественно, но мне хватило один раз на нее посмотреть, чтобы понять: она играет. Фальшиво.

– У мальчика сильное нервное потрясение после всего, что с ним произошло, – сообщил врач, выписывая мне справку. – Пусть побудет дома несколько дней.

– Да пусть хоть месяц сидит дома! Я ради этого мальчугана все сделаю! Даже учителям прикажу ходить к нему домой! Переведу его на домашнее обучение, – пообещала Прокопьева.

– Это будет весьма кстати, – одобрил врач.

Я посмотрел на Прокопьеву. Конечно, ей лучше, чтобы я сидел дома и не мешал ее планам.

В скором времени я был дома со справкой в руках, освобождающей меня от занятий. Мне это, кстати, тоже на руку, как говорится. Но отдыхать я не буду. За это время я успею разоблачить Прокопьеву. Но самому мне справиться будет трудно, в этом деле требуется помощь как минимум еще одного человека. Одна голова хорошо, а две лучше…

– Привет, Алла, – сказал я в трубку телефона.

– Егор? – немного удивилась девушка. – Рада тебя слышать. Как дела?

– Как сажа бела, – использовал я народный фольклор для определения моих «дел». – Алла, я ведь не просто так звоню. Помнится, ты говорила, что я могу рассчитывать на тебя? Предложение все еще в силе?

– В силе, – немного неуверенно ответила Алла.

– Тогда давай сегодня встретимся в шесть вечера у памятника Охотнику на оборотней? Тебе так удобно?

– Давай. Удобно. Как раз у меня сегодня выходной.

– Вот и хорошо. И еще. Не сочти за наглость, скажи, есть ли у тебя дома ненужные серебряные украшения?

Алла замолчала на несколько секунд – наверное, она была удивлена вопросом, – а потом ответила:

– Да вроде бы у младшей сестры есть старая цепочка, порванная в нескольких местах. А у меня кольцо – у него потерялся камень. Это все, сам понимаешь, уже не украшения…

– Если не жалко, принеси их с собой. Можешь быть уверена, твой поступок останется в памяти многих людей.

– Принесу, – пообещала заинтригованная Алла.

– Спасибо. И знаешь… Послушайся моего совета…

– Какого? – поинтересовалась девушка.

– Перед выходом прими успокоительное и сердечные капли. Поверь, мне есть чем тебя удивить.

В условленном месте и в условленный час мы с Аллой встретились около нашего знаменитого памятника Охотнику на оборотней. Он представлял собой мужчину грозного вида, одетого в шкуры животных и держащего в руках арбалет, заряженный серебряной стрелой. Сам памятник был отлит из бронзы, а стрела – из настоящего серебра. Именно этой стрелой был убит оборотень, которому Макар отрезал ступню. Даже удивительно, что за столько времени ее никто не украл. Все считали памятник чем-то вроде святыни и не посягали на благородный металл. За три века выдавленная на постаменте надпись с именем охотника стерлась, а некоторые ее части пострадали во время войны. Мы не знаем имени своего спасителя. Только образ его видим и волшебную стрелу. Изо дня в день.

Мы с Аллой сначала прошлись по аллее, а потом присели на лавочку.

– У тебя возникли проблемы? – первой начала разговор Алла.

– Возникли. И еще какие! Такие, что мало не покажется.

– Проблемы с… – Алла замялась. – Они с оборотнем связаны, да? Серебро для него?

– Да. Короче, дело вот в чем…

Я помолчал, собираясь с мыслями, и рассказал Алле свои новости, также и результаты расследования выложил все подчистую. Она слушала меня, не перебивая, порою замирая от ужаса и вздрагивая. Когда я дошел до Дня города, девушка вклинилась в мою речь: