Р. Стайн - Пропавшая девушка Страница 20

Я пытался сообразить, что делать, как вдруг меня легонько постучали по плечу. Обернувшись, я увидел незнакомую девчонку. Симпатичную, с круглыми голубыми глазами и коротким хвостиком светлых волос. Должно быть, девятиклассница, а выглядела она и вовсе не старше двенадцати лет.

— Привет, — сказал я.

Она протянула мне коричневый бумажный пакет.

— Это тебе, — сказала она и сунула его мне в руки.

Я не мог скрыть удивления:

— Что? Ничего не понимаю. Я…

— Тот парень попросил меня передать его тебе. — Она махнула рукой в сторону дверей.

Я увидел двух девушек, направлявшихся к выходу, но никакого парня не оказалось.

— Ой, он ушел, — сказала она и снова повернулась ко мне. — Он тебе обед принес, да?

— Не знаю, — ответил я. Поднял пакет. Он оказался совсем легким, словно внутри ничего не было. Даже сэндвич весил бы больше.

— Ну, пока. — Она повернулась и пошла прочь, хвостик мотался у нее на затылке.

Энджел предупреждал меня насчет пакета с едой, вспомнил я. Неужели началось?

Вертя его в руках, я направился к свободному столику в углу. Кто-то окликнул меня с другого конца зала, но я даже не остановился, чтобы ответить.

Я сел за стол и развернул верхнюю часть пакета. На боку обнаружил зазубренные буквы, выведенные жирным красным фломастером:

ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ

Дрожащими руками я открыл пакет и заглянул внутрь. Сперва я не понял даже, на что смотрю. Какая-то шерсть? Я полез в пакет и достал немного.

Оно было цвета меди, оранжево-рыжее. Очень мягкое. Комок волос. Да. Да…

Наконец, я понял, что держу в руках.

Я запустил пальцы в пакет и извлек большую часть его содержимого.

Волосы. Пакет был полон медно-рыжих волос.

Я сжал их в руке. Потом позволил им просыпаться сквозь пальцы.

А потом я бросил пакет и вскочил, окончательно осознав, что это было.

Волосы Пеппер. Пакет был доверху набит волосами Пеппер.

Главная городская больница расположена на Ривер-Роуд, в нескольких милях от магазина моего отца. После уроков я смог дозвониться до матери Пеппер, которая сообщила мне, что Пеппер положили туда для лечения нанесенных ей травм. Вероятно, она останется там на всю ночь.

У меня накопился миллион вопросов, но задавать их я не стал. Сказал, что уже еду и дал отбой. После чего поспешил домой, чтобы взять мамину машину.

Весь день шел снег, температура упала до минус десяти, и дороги в моем районе еще не успели расчистить. На дорогах была гололедица. Но мне не терпелось добраться до больницы и увидеть, в каком состоянии Пеппер.

Мне потребовалось немало времени, чтобы соскрести снег с ветрового стекла и заднего окна машины. Я уже сдавал назад по подъездной дорожке, хрустя шинами по свежевыпавшему снегу, как вдруг увидел, что к дому, размахивая руками над головой, бежит Гейб.

Я дал по тормозам. Автомобиль проскользил задом несколько дюймов, прежде чем остановился. Гейб постучал в окошко рукой в перчатке. Я опустил стекло. Он шумно пыхтел от быстрого бега, дыхание вырывалось с паром.

— Я в больницу, — сообщил я.

Он кивнул. Его синяя лыжная шапка была натянута почти до самых глаз. Лицо разрумянилось от мороза.

— Я слышал о Пеппер. Я с тобой.

Он обежал машину, распахнул дверцу, закинул рюкзак на заднее сиденье, а сам уселся рядом со мной.

— Я слышал, на нее напали.

Автомобиль с хрустом съехал с дорожки и выкатил на улицу.

— Я совершенно уверен, это Энджел, псих, постарался, — сказал я. Я стал поворачивать на Парк-Драйв. Машина пошла юзом, резко накренившись на правый бок. Я жал на тормоз, одновременно выворачивая руль, пока не восстановил управление.

— Да уж, поездочка предстоит та еще, — сказал Гейб, поправляя ремень безопасности.

— Может, снегоуборщики уже расчистили Ривер-Роуд, — предположил я, тормозя перед светофором.

— Ты говорил с Пеппер?

Я покачал головой.

— Нет. С ее матерью. Говорит, Пеппер не сильно пострадала. Но очень подавлена. Полагаю, она не совсем еще отошла от шока.

— Что это означает? — Гейб пытался протереть окошко рукой в перчатке. — Быть в шоке. Мне всегда было интересно, что это значит.

— Думаю, это означает, что твой мозг не может принять то, что с тобою произошло, — сказал я.

Гейб помрачнел.

— Получается, этот парень куда-то затащил Пеппер и срезал ей все волосы? Он что, сперва ее оглушил?

— Без понятия, — отозвался я. — Не хотелось висеть на телефоне с ее матерью. Поскорее бы туда добраться.

Гейб покачал головой.

— Теперь у нас нет выбора. Нужно заявить на Энджела в полицию.

Огромные хлопья снега бомбардировали лобовое стекло; метель разгулялась с новой силой. Всего четыре часа пополудни, но темно было как поздним вечером. Свет фар упирался в плотную завесу снегопада.

Я вздохнул.

— Пожалуй, ты прав, Гейб.

Мы миновали магазин моего отца и начали извилистый подъем на Ривер-Роуд, с его крутыми поворотами и опасными обрывами по правую сторону. Этот пейзаж вновь напомнил мне о нашей субботней гонке на снегоходах, которая так скверно закончилась. Вновь я почувствовал, как мой снегоход на полном ходу врезается в Энджела, вновь увидел его черное пальто, его изумленное лицо, когда страшный удар взметнул его в воздух.

Ты убил меня, Майкл.

По временам огни встречных автомобилей озаряли желтым сиянием лобовое стекло, отчего становилось трудно хоть что-нибудь разглядеть. Снег кружился вокруг машины, истошно завывал ветер. Ощущение было такое, словно мы движемся внутри снежного смерча.

Гейб говорил что-то о «Макбете», но я слишком сосредоточился на вождении, слишком волновался за Пеппер, и его слова звучали для меня фоновой музыкой. Я даже не пытался слушать. Я как можно дальше подался вперед, вглядываясь в запорошенное снегом стекло и обеими руками вцепившись в руль.

А потом я почувствовал резкий удар сзади. Машина подпрыгнула. После чего проскользила несколько метров.

Глаза Гейба расширились.

— В нас кто-то врезался.

Дорога делала крутой поворот. Свет фар выхватил из темноты невысокое ограждение.

— Должно быть, забуксовал, — сказал я. — Случайность.

— Будешь останавливаться? — спросил Гейб.

Еще один мощный удар вытолкнул машину на встречную полосу. На мгновение мое сердце оборвалось. Я крутанул руль, поворачивая обратно. В тот же миг еще один сокрушительный удар с силой швырнул нас вперед.

— Это не случайность! — заорал Гейб.

Я вглядывался в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть, кто сидит за рулем преследующего нас автомобиля. Однако заднее стекло было целиком заметено снегом. Я ничего не мог разглядеть.

— Тормози! — кричал Гейб. — Тормози! Он пытается нас убить!

— Здесь негде тормозить, — проговорил я срывающимся от страха голосом. — Нет обочины.

БУММММ.

Мощный толчок сзади отправил машину юзом прямо к ограждению и крутому обрыву за ним.

— Не может быть! Не верю! — яростно закричал я. Я вывернул руль влево, резко крутанул, и автомобиль вернулся на дорожную полосу.

Гейб крепко зажмурился, вцепившись руками в колени.

— Этого не может быть, — бормотал он. — Это тот самый больной кретин…

Договорить он не успел.

Я вцепился в рулевое колесо, замедляясь до почти черепашьей скорости, моя нога замерла над педалью тормоза. Но осторожность нас не спасла.

Очередной сокрушительный удар от преследовавшего нас автомобиля — и мы неудержимо заскользили вперед. Из темноты внезапно выросло защитное ограждение. Фары осветили невысокие металлические перила, а потом машина треснулась о них под оглушительный скрежет и звон корежащегося металла.

Удар пришелся со стороны Гейба. Я видел, как его подкинуло на сиденье. Видел, как его голова резко мотнулась назад. Он издал испуганный возглас.

Автомобиль заскрежетал по металлическому ограждению, потеряв управление и, похоже, стремительно набирая скорость. Дребезжащий грохот наполнил уши. Словно вопль. Вопль металла, раздираемого о металл. Я как безумный выворачивал руль…

Но было уже поздно.

Сквозь запорошенное снегом лобовое стекло я увидел, как ограждение лопнуло, пропуская машину. Автомобиль прорвался через пролом и вылетел в пустоту. Ощущение было такое, словно мы взмыли в ночное небо.

Дребезжащий грохот резко оборвался. Воцарилась тишина. Какое-то мгновение вокруг не было ничего, кроме густой клубящейся черноты.

А потом мы с Гейбом разинули рты в крике ужаса, когда автомобиль устремился вниз, и мы полетели с обрыва, и падали… падали… кувыркаясь… переворачиваясь… на скалистый берег внизу… падали в темноту, какой мне никогда не приходилось видеть.

Очнулся я в больнице. Голова кружилась, перед глазами стояли мерцающие вспышки. Тем не менее, я моментально сообразил, где нахожусь. Увидел трубку, выходящую из моей руки, прозрачный пакет с жидкостью на капельнице, установленной возле моей кровати, попискивающий монитор на стене. Я знал где я, и находился в сознании, но не был уверен в том, что готов… готов говорить с окружающими… готов к встрече с окружающим миром.