Евгений Некрасов - Блин, победитель мафии Страница 21

Князь Голенищев-Пупырко-старший горбился, горбился, и ходуном ходил краешек его бороды. Что-то князь говорил, но Аркадий Птичкин, конечно, его перекрикивал. А генеральный спонсор подложил себе на блюдечко маслин и приканчивал, приканчивал их одну за другой.

Вообще-то, хотя Блинков-младший не слышал ни слова, все было ясно, как в балете: князь уговаривает, а этот Козобекович не соглашается. Ну и наплевать бы на них, если бы эти чужие неприятные люди, разговаривая о пиве и о кредите, не решали судьбу старшего Блинкова.

И ведь вряд ли они хотя бы мельком подумали об этом. Вот что самое страшное.

Глава одиннадцатая

Грязные бизнесмены переходят в атаку

Улица была совершенно пуста, если не считать «Жигулей» Игоря Дудакова, которые непостижимым образом как раз всю улицу и занимали. Сейчас, например, они болтались от тротуара к тротуару шагах в двадцати за «БМВ» Нины Су, а через секунду могли выскочить где-нибудь сбоку.

Фонари тлели вполнакала, но и без них можно было разобрать даже буквы на афишах, только и эти буквы, и дома, и дудаковские «Жигули», вообще-то желтые, казались серыми. Блинкову-младшему случалось вставать в такую рань — у дедушки в деревне, на рыбалку. Но так поздно возвращался домой он первый раз и думал понятно, о чем.

— Когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, я была влюблена в твоего папу, — сказала Нина Су и вдруг так резко крутанула руль, что Блинкова-младшего бросило сначала к ней, а потом к дверце. В сантиметре от бампера проскочила ревущая машина Игоря Дудакова.

Блинков-младший отсчитал назад семь лет. Нину Су в то время он совсем не помнил и вместо нее представил себе Ломакину и Суворову. А потом Кузину с милицейским курсантом Васечкой.

— Папа хороший человек, но девчонки влюбляются в спортсменов и гитаристов, — сказал он с пониманием вопроса.

— Это глупые девчонки, — уточнила Нина Су, — а умные влюбляются в таких, которые знают, чего хотят. Я была умная.

Блинкову-младшему этот разговор показался неприятным и ненужным.

— У него есть мама, то есть жена, — сказал он. А Нина Су сказала:

— Конечно. Просто я была в том возрасте, когда влюбляются. Без планов на будущее, но с фантазиями. У тебя разве нет девочки, о которой ты мечтаешь?

Блинков-младший снова подумал о Кузиной, а потом о Ломакиной и Суворовой. Эти двое у него почему-то всегда шли парой, даже во сне.

— Сейчас, надеюсь, у вас это прошло, — сказал он вместо ответа.

— Не вполне, — призналась Нина Су. Дудаков, который теперь болтался впереди, стал по каким-то своим соображениям притормаживать, и она тоже тормознула. — Ты, Дима, завтра не приходи. Не место тебе в ночном клубе и вообще… Ты на лето никуда не уезжаешь? В лагерь какой-нибудь?

— К дедушке, маминому папе. Он живет под Керчью у Черного моря, — сообщил Блинков-младший, соображая, отчего это Нина Су интересуется такими вещами. Сообразил, не поверил себе и решил проверить.

— А сейчас вы скажете, чтобы я уезжал поскорее.

Дудаков погнал машину как на пожар, Нина Су прибавляла скорость постепенно, давая ему оторваться.

— Догадался, — грустно сказала она. — Понимаешь, в этот пивной бар вложены чужие деньги. Если у князя ничего не получится, ему придется продать свои киоски, свою квартиру — и все равно не хватит, чтобы вернуть долг. А человек, у которого он занимал эти деньги, долгов не прощает.

— Георгий Козобекович, — показал осведомленность Блинков-младший. — Он что, убить может?

Нина Су резко затормозила.

— Не болтай о взрослых делах, — сказала она. — Не болтай никогда и ни с кем. С незнакомыми вообще ни о чем не болтай, даже о погоде. Не ходи по краю тротуара. Если рядом остановилась машина, спрашивают, как проехать куда-нибудь — беги. И уезжай ты скорее к своему дедушке!

— Что с вами? — спросил Блинков-младший, хотя мог бы и не спрашивать. И так было видно, что фотомодель плачет.

— Я разговаривала с твоим папой, — слезы прокладывали по ее лицу дорожки там, где потом станут морщины. — Сказала, что эти люди — опасные, и пусть он лучше найдет себе другую работу. Теперь он меня презирает. Он считает, что меня нарочно подослали его напугать. Я не знаю, как ему объяснить, что этот пивной бар все равно откроют. Надо будет — подкупят директора. Или покалечат. И папу твоего могут покалечить, и тебя. Поговори хоть ты с ним. Скажи, что не хочешь страдать из-за его упрямства.

— Это не упрямство, — сказал Блинков-младший. — Я сам не все понимаю, но это не упрямство. Папа такой вежливый человек, его обругают в троллейбусе, и он же извиняется. Потому что это неважно. Он уступает, если неважно, а важных вещей для него в жизни мало, поэтому он уступает почти всегда. Некоторые думают, что он слабохарактерный, а на самом деле вы правильно сказали: он знает, чего хочет. И не отвлекается. Но если он чего-то не хочет, его невозможно заставить.

Нина Су достала из бардачка носовой платок и обстоятельно высморкалась.

— Это для тебя невозможно, — прогундосила она, утирая нос.

— И для мамы, и для бабушки… Если его любимые люди не могут заставить, то нелюбимые и подавно, — возразил Блинков-младший. — И мне это нравится.

Нина Су молча тронула машину.

— Вам надо поговорить с мамой, она лучше разберется, — решил Блинков-младший. — Контрразведка сейчас борется с организованной преступностью.

— Нет уж. Я все сказала, а вы поступайте как знаете. И потом, твоя мама должна меня ненавидеть. Меня ненавидит двести тридцать тысяч жен, — с гордостью заявила фотомодель. И пояснила:

— Самый большой тираж моих плакатов был двести тридцать тысяч.

До дома оставалось минут двадцать езды, и все это время Нина Су молчала. Блинков-младший думал, что на роль заболевшего лилипута запросто можно было взять Суворову. Публика бы не разобралась, кто там в парике и с накладными усами: мальчик или девочка. По всему выходило, что Нина Су не взяла собственную сестру, а взяла какого-то Блинкова-младшего специально для того, чтобы с глазу на глаз предупредить его об опасности. Это лучше всяких слов говорило о том, что фотомодель считает опасность очень серьезной.

У подъезда они немного поспорили: Нина Су хотела проводить Блинкова-младшего до квартиры, как маленького, а ему это, само собой, не понравилось. Договорились, что он пойдет один и помашет ей в окошко на лестничной клетке, что все в порядке.

На прощание Нина Су втолкнула ему в кулак скомканные деньги. Пересчитать их почему-то не хотелось. А войдя в подъезд, Блинков-младший совсем забыл об этих деньгах. Он их чуть их не выбросил по рассеянности, когда надо было достать ключи, а рука с зажатыми деньгами не проходила в карман.

В подъезде было накурено. Дверь в подвал, обычно запертая на висячий замок, покачивалась на сквозняке, замок висел на одном ушке, а второе было вырвано из дверного косяка. И кто-то вымыл лестницу. В четвертом часу то ли ночи, то ли утра все это выглядело странно и даже страшно.

Блинков-младший приготовил ключи и, прижимаясь к стенке, взвился к себе на второй этаж. От страха щекотало в затылке. Казалось, что кто-то затаился наверху и смотрит, перегнувшись через перила. Ничего так не хотелось, как поскорее влететь домой и закрыть за собой дверь, но Блинков-младший все-таки поднялся еще на один лестничный пролет и помахал в окошко Нине Су. Фотомодель сделала в ответ ручкой и стала разворачивать машину — у нее рядом был гараж-ракушка. Свет фар заскакал по непривычно пустому двору.

Блинков-младший понесся к своей квартире, а в глазах еще стоял двор, исполосованный яркими лучами, и что-то там было не в порядке. Вставляя ключ в замок, он сообразил, что именно. За детской площадкой, у второго корпуса, стояли незнакомые машины — микроавтобус и две легковушки. Они стояли неправильно. Они стояли нахально, загородив проезд и вход в парадное, где жила Кузина. А «Жигулей» Игоря Дудакова не было видно, хотя Дудаков должен был приехать домой первый, до Нины Су. Если он ехал домой.

Дверь сама собой открылась, и Блинков-младший оказался перед грудью, затянутой в черно-белый камуфляж «Ночка». Грудь была похожа на вторую дверь. Голова и руки терялись где-то на окраинах ее необъятных просторов. Блинков-младший бросился бежать! И бежал шага три, пока не сообразил, что пойман за шиворот и перебирает ногами в воздухе.

Грудь хохотнула басом, втащила его в квартиру, и дверь захлопнулась.

В прихожей стояла мама, и лицо у нее было чужое.

— Задержан при попытке к бегству, — отметила грудь, ставя Блинкова-младшего на пол. Он узнал полковника налоговой полиции Кузина Ивана Сергеевича, Иркиного папу.

Раньше Иван Сергеевич служил в контрразведке вместе с мамой Блинкова-младшего. Однажды они спасли друг другу жизнь. Сначала Иван Сергеевич маме, потом она ему или наоборот. Мама никогда не давала Ивану Сергеевичу толком рассказать эту историю. Она не хотела, чтобы ее Блинковы волновались.