Валерий Гусев - Вредные игрушки Страница 22

Катер пролетел мимо нас, вылетел на берег и врезался носом в ствол дерева. Ринулись во все стороны щепки корпуса, осыпалась на катер листва – и все стихло.

По правде сказать, мы не сразу пришли в себя. Согласитесь, это как-то странно, когда речной катер врезается в земное дерево. Такое не часто бывает.

– Во здорово! – присвистнул Алешка. Даже немножко с завистью. – Дим, а больше там помидоров нет? – А это он спросил с надеждой.

Так или иначе, но мы победили. И гордо, не спеша, проплыли мимо разбитого вражеского судна, из обломков которого выбирались, кряхтя и ругаясь, наши бывшие преследователи.

– Помощь нужна? – издевательски кинул им Алешка. – Пейте томатный сок!

– Ну вот, – сказала тетя Геля. – Можно плыть дальше.

И тут вдруг в лодке что-то заверещало. Или запищало. Мы даже вздрогнули. И вскочили на ноги, едва не опрокинув лодку.

– Это рация, – успокоил нас Алешка небрежным тоном. И достал из кармана… рацию. Тети-Гелину. Живую и здоровую.

– А… – раскрыла тетя Геля рот. – А… Как? Она же… сломалась.

– Ничего она не сломалась. У нее просто батарейки сели. Я новые поставил.

Тут мы и сами сели!

Глава XX

ЕЩЕ ОДИН СЮРПРИЗ

Тетя Геля захохотала. И сквозь этот бурный хохот едва прорывались обрывистые слова:

– Радист… Специалист… до последнего диодика разобрал… Сложная система… Батарейки…

Мы тоже хохотали. Но я думаю, не столько из-за батареек, сколько из-за облегчения. Из-за того, что миновала опасность быть схваченными жестокими врагами.

– Хватит ржать! – грубо прервал нас Алешка, самый хладнокровный и практичный в нашей компании. – Вас же вызывают, тетя Геля! – И сунул ей в руку пищащую пойманным зверьком рацию.

– Ах, да! – спохватилась тетя Геля. – Марш на корму! Не подслушивать! – И сама перебралась на нос лодки, подальше от нас, включила рацию на прием.

Это ей, конечно, помогло только отчасти. Кое-что мы все-таки с интересом прослушали. Не зажимать же каждое среднее ухо.

– Седьмой на связи… Почему молчала? Связь отказала… Где нахожусь? Если бы я знала! В зарослях… В каких? В густых. Никакие не шутки. Срочно высылайте группу захвата на остров Лепешка. Да. И весь товар там. Что? Трое. Капитан Зеленчук, старший механик и старший матрос. Нет, не все. Еще одну группу на пароход… Где он находится? Если бы я знала! Ищите, Первый. Нет, опять не все. Еще одну группу высылайте по моему местонахождению. Два катера. Один еще плавает, а другой на дереве… То есть в дереве, на берегу. Какие шутки? Мы его обезвредили. Чем? Помидором…

К счастью, в милиции служат люди, которые и не такое слыхали. И не в таком разбираются.

Тетя Геля отключила рацию и вздохнула:

– Как вы думаете, он мне поверил?

Мы дипломатично отмолчались.

Когда мы выбрались из зарослей на чистую воду, открытый катер болтался где-то у другого берега. Он было пытался погнаться за нами на веслах, но где катеру на веслах догнать весельную лодку?

Бандиты еще что-то покричали нам вслед, а мы снова скрылись в зарослях и поплыли к пароходу.

– Где ты бумаги видел, не вспомнил? – спросила тетя Геля Алешку, когда вдали показался «Илья Муромец».

– Где-то, – очень неопределенно ответил мой брат. – Смотрите! Что это рядом с пароходом?

Наш пароход спокойно стоял на том же месте, где мы его оставили, недалеко от берега, а рядом с ним сидел на воде маленький вертолет на поплавках. А со стороны основного русла спешил к пароходу, ревя сиреной, милицейский катер.

– Поверил, значит! – гордо заявила тетя Геля. – Группа захвата идет.

В это время вертолет закрутил своими лопастями и приподнялся над водой. Пассажиры замахали ему руками и шляпами.

– Илюша удирает, – сказал я. – На катере его не догнать.

Вдруг с парохода кто-то плюхнулся за борт, подняв кучу брызг. И поплыл, махая руками, к вертолету.

– Спорим, что это третий сообщник! – воскликнул Алешка. – Который все трогает, прежде чем в руки взять.

Я не стал спорить – все было ясно. Илья Муромец удирал, а робкого пассажира бросал на произвол судьбы. В этом вертолете ведь только одно пассажирское кресло, да и зачем он ему теперь, такой робкий? И без него проблем хватает.

А робкий между тем доплыл до низко висящего вертолета и вцепился в его поплавок. А вертолет будто только этого и ждал – стал плавно и неудержимо подниматься над водой.

– На буксир, что ли, взял? – с недоумением спросил Алешка.

Он ошибся. Уже на довольно приличной высоте, примерно над нашей лодкой, робкий пассажир разжал руки и, болтая ногами, бухнулся в воду. И такую волну выдал, будто с вертолета не его, а слона сбросили.

На пароходе засвистели и захлопали в ладоши. Они, наверное, думали, что все это – продолжение нашего аттракциона. Вставной, так сказать, номер – головокружительный прыжок в воду из-под облака.

Робкий пассажир вынырнул неподалеку от нас, поплыл к лодке, вцепился в борт. Сразу двумя руками, не ощупывая его перед этим.

– Вам чего? – хмуро спросил его я.

Он отдышался, выплюнул воду и сказал:

– Я заплачу вам. Доставьте меня на пароход. Или на берег. В любое место.

– Милиция в Астрахани вас устроит? – любезно спросила тетя Геля.

Он подумал и согласился.

Мы с Алешкой втащили его в лодку. Он сел на корме, съежился и опять стал тем робким и застенчивым пассажиром, к которому мы привыкли на пароходе.

– Извините, – пробормотал он, – я тут у вас намочил.

С него текла вода, он начал мелко дрожать.

– Теперь заболеете, – мстительно сказал Алешка. – Средним ухом.

– Ничего, сейчас ему жарко станет, – пообещала тетя Геля, глядя на приближающийся милицейский катер.

– А я все расскажу, – заскулил робкий пассажир. – Я ведь ничего особенного и не делал. Только наблюдал за выгрузкой товара и вел учет. Ну еще за вами начал присматривать, – обернулся он к тете Геле, – когда капитан стал вас подозревать. Я ничего не скрою, все расскажу.

– Где может скрываться Муромцев? – жестко спросила тетя Геля.

– Вот этого я не знаю. Говорят, у него есть какая-то секретная дача. Но никто не знает, где.

Тут возле нас остановился катер. Тетя Геля поднялась на него, о чем-то коротко переговорила с каким-то полковником и вернулась в лодку. А двое милиционеров перегнулись через борт катера и вздернули на палубу робкого пассажира прямо за шиворот.

– Вот и все, – сказала нам тетя Геля, – возвращаемся на пароход и плывем на нем в Астрахань.

– А где она? – спросил Алешка. – На севере или на юге?

– Они нас проводят немного, а потом заберут наших преследователей. – Тетя Геля накинула на плечи пятнистую куртку, которую ей дали на катере.

– А капитан? – спросил Алешка.

– С острова уже всех забрали. И даже игрушки. Полковник говорит, робота никак поймать не могли. Веслом отбивался.

Это ясно, капитана починил, потом за милиционеров взялся.

– Поплыли, а? – сказал Алешка. – Я голодный, как крокодил.

– Поплыли, – вздохнула тетя Геля. И добавила, передернув плечами: – А за утрату табельного оружия мне ой как влетит…

На пароходе был полный порядок. Дядя Вова так и доложил. Только Дама с пальчиком спросила: за что забрали в милицию такого отважного каскадера?

– За хулиганство, – отрезала тетя Геля. – Готовимся к отправлению, курсом на прекрасный город Астрахань, где нас ждут экскурсии и отдых перед отплытием в обратный путь.

Тетя Геля отдала необходимые распоряжения и пошла за своими племяшами. Они вырвались на палубу, и пароход содрогнулся от их радостных воплей. Вот так пассажиры и зарабатывают воспаления средних ушей.

Мы с Алешкой пошли сначала в кают-компанию и наелись так, что тошно стало. И уже не верилось, что десять минут назад мы были голодные, как крокодилы. А потом забрались в свою каюту отдохнуть.

Ничего мне теперь так не хотелось, как крепко и долго поспать. Чтобы хоть немного оклематься после всех пережитых волнений.

Я плюхнулся на свой рундук и блаженно, не торопясь, закрыл глаза.

– Вспомнил! – тут же разбудил меня звонкий Алешкин голос.

Я открыл глаза, повернулся на бок, чтобы братец оценил мой взгляд, и сердито спросил:

– И что же ты вспомнил? Таблицу умножения?

– Вспомнил, где я видел эти ваши документы.

Сон из меня исчез, будто его там и не было.

– Где?

– А вот здесь, – Алешка показал на столик, где и вправду лежала стопочка деловых бумаг.

Я вскочил, перебрал их дрожащими пальцами. Никакого сомнения – это бумаги Муромцева из кожаной папки.

– Откуда они взялись?

– А я знаю? – Алешка был удивлен не меньше меня.

«Не хватит ли с нас загадок?» – подумал я.

Тут в дверь забарабанили четыре ноги. И заорали два голоса:

– Дядя Леша, выходи скорей! Дядь Леш, пойдем к нам! Будем дальше клеить!

– Бумага кончилась, – буркнул Алешка, чтобы отвязаться.

– А мы достали! – продолжался ор за дверью. – Она у вас в комнате! Красивая, с дядькой на мячике!