Алексей Биргер - Тайна волжской Атлантиды Страница 22

— Послушай… — у меня возникло какое-то странное состояние: встряхнуло нас так, что я сам себе казался невесомым, будто вот-вот взлечу и начну плавать под потолком как воздушный шарик, и от этого невесомого ощущения мне было тоскливо и неприятно, но при этом мозги заработали на полную мощь, не хуже мотора яхты, будто испуг от просвистевшего рядом выстрела какую-то пробку из головы вышиб. И мне многое сделалось понятным… Все было так просто! Это мы переусложнили, придумывая новые и новые версии. — Послушай, ведь на яхте есть средства связи?

— Судовая рация, — ответил Алик. Он вздрогнул и вскинул голову, прислушиваясь: это по яхте опять выстрелили, и Павел выстрелил в ответ. Судя по звуку выстрела, катера опять малость поотстали. — Но мы ей не очень умеем пользоваться. То есть, можем принимать сведения о погоде, о состоянии судоходных путей, можем передать какое-то сообщение, но… Но даже если мы что-то передадим, любая помощь запоздает. Мы должны выкручиваться собственными силами. Мы уже думали об этом.

— Но ведь у вас ещё были мобильные телефоны?

— Были. Но и они не помогут. Мы не знаем телефонов ни рыбинской милиции, ни других ближайших служб. Пока мы дозвонимся в Питер, чтобы там нашли телефоны Рыбинска и связались с Рыбинском, пока в Рыбинске поймут, в чем дело и вышлют нам на выручку патрульный катер со спецназом… Для нас все будет кончено, так или иначе. И потом, мы должны точно передать координаты, где нас искать — ведь море огромное. А из-за этой гонки мы сами немного сбились, и нам ещё определяться надо, в какой мы стороне. Если бы мы сразу, едва завидев катера, отзвонили в Питер по мобильному, то, может, и вышел бы толк, хотя вряд ли. Но мы ещё не знали, ложная тревога или нет. А теперь… А теперь мы можем только передать, что за нами гонятся такие-то катера с такими-то людьми, и что в нас стреляют. Но в любом случае эти катера сумеют начать искать только задним числом — и, конечно, ничего и никого не найдут, у них будет достаточно времени смыться куда угодно. Ничего, до людных мест осталось не так далеко!

— Я не о том! — сказал я. — Ведь с мобильного и в наш город можно позвонить?

— Можно, конечно, но…

— Так давайте его сюда! — сказал я.

Алик спустился в кают-компанию, вытащил из шкафчика свою спортивную сумку, а из неё телефон, и включил аппарат.

— Держи! Он был отключен от связи, чтобы нас не дергали во время отпуска. Но что ты хочешь сделать?

— Все узнаете! Мы продержимся ещё буквально пятнадцать минут?

— Продержимся. Пока они побаиваются выстрелов и сохраняют дистанцию. В конце концов они пойдут на решающий штурм, и нам будет не очень хорошо. Но минут на пятнадцать можно рассчитывать. Но как ты за это время?..

— Если я прав, — сказал я, начиная набирать номер, — то меньше, чем за пятнадцать минут мы решим все наши проблемы! А я думаю, что я прав!

— Ты не преувеличиваешь? — недоверчиво спросил Алик.

— Борька никогда не преувеличивает! — ответил воспрявший духом Ванька. — Он — голова! Он до такого может додуматься и такое сообразить…

В это время в трубке послышался знакомый мне хрипловатый голос.

— Алло?..

— Это я, Борис Болдин, — сказал я.

— Борис! Рад тебя слышать! Как дела? — Степанов хмыкнул. — Нашли вы клад?

— В том-то и дело, что нашли! И потрясающий — чуть ли не на миллионы долларов!

— Что-о? — я услышал, как Степанов поперхнулся и закашлялся. Очень может быть, проглотил от изумления сигару — он почти наверняка сидел с сигарой в зубах, как всегда в своем рабочем кабинете.

— И теперь за нами гонятся какие-то бандюги! — выпалил я. — Может, и вам слышны выстрелы: это они стреляют, а Павел отстреливается с палубы от их катеров!.. А до этого, когда я клад нашел, в меня стреляли из подводного ружья и чуть не убили!.. Скажите, кто знал о вашем договоре с телевизионщиками и об условии насчет клада?

— Кто знал? Мы сами, адвокат, нотариус, секретарь нотариуса… похоже, Степанов с трудом приходил в себя, хотя любые передряги и бандитские разборки были ему не в диковинку.

— А еще? Кто-нибудь из охранников?

— Олег, например. Он к нотариусу гонял, документы возил. Но он человек железный!

— Кто-то из них рассказал знакомым, что мы едем клад искать!

— Понял! — голос Степанова сразу посуровел. — Сейчас всех тряханем!

— Только быстрее! Мы продержимся не больше пятнадцати минут! И за эти пятнадцать минут нам надо сказать бандитам, что вы знаете, кто они такие!

— Этого не требуется! Я и так могу сказать, что я знаю, кто они такие! Давай их сюда!..

— Даем! — я кивнул Алику. — Машите белым флагом! И крикните, что с ними Степанов хочет поговорить!

— Так это люди Степанова?! — чуть не одновременно воскликнули Алик, Ванька и Фантик.

— Нет… Я потом все объясню! Да вы же многое слышали!

— Ладно! — и Алик стал подниматься на палубу. — Только вы все равно не высовывайтесь!

Он только поднялся на вторую ступеньку, как всю яхту сотряс глухой удар — такой силы, что мы все покатились кубарем. Мне показалось, что весь мир переворачивается, в глазах потемнело, а в ушах раздался такой звон, что куда там церковным колоколам! Падая, я выронил телефон, и он отлетел куда-то — я не мог сообразить куда. Барахтаясь на полу, я слышал, как заглох мотор, ощущал, как яхта кренится набок…

Снаружи доносились торжествующие вопли бандитов. Алик попытался подняться, чтобы поспешить на помощь Сергею и Павлу, но рухнул со стоном.

— Ч-черт! Похоже, ногу подвернул!..

— Что это?.. — пробормотала Фантик.

— На мель сели… — ответил Алик, сквозь стиснутые от боли зубы. — В этом районе обозначены опасные мели, прямо посреди моря, поэтому надо очень четко следить за курсом… Но мы так гнали, что, естественно, не следили… А у катеров осадка меньше, чем у нас, вот им мель и не страшна.

С палубы слышалась какая-то возня, шум борьбы, быстро умолкшие: силы были неравны.

— Телефон!.. — воскликнул я. — Куда делся телефон?..

— Вон он… — показал Ванька и пополз к нему.

Он схватил аппарат и швырнул его мне в тот момент, когда трое бандитов стали один за другим стали спускаться в кают-компанию. Трое других, судя по возгласам с палубы, крепко связывали Павла и Сергея.

— Алло!.. Алло!.. — надрывался голос Степанова. — Что у вас происходит?

— Мы сели на мель, — ответил я. — Они уже тут…

— Все точно, это Олег побазарил с дружками, — сказал Степанов. — Я успел спросить, и Олег уже на ходу, сам все исправит…

— С кем это ты? — осведомился первый из бандитов, грубо вырывая у меня аппарат. — Кому сообщаешь, что «они уже тут»?

— Степанову, — ответил я. — Он хочет с вами поговорить… Только не с тобой, — добавил я мстительно, потому что это ты стрелял в меня из подводного ружья, чтобы в одиночку, ни с кем не делясь, прикарманить то, что, как ты вообразил, мы нашли…

Я узнал этого гада, хоть и видел его мельком.

— Прикарманить?.. — спросил второй бандит.

— Братва!.. — сказал первый. — Да что вы его слушаете?..

Второй, ни слова больше не говоря, вырвал у первого «мобильник» и так приложил первого в челюсть, что отправил в глубокий нокдаун. Третий бандит довольно хмыкнул.

— Своих, значит, кинуть решил, подлюга?..

И хотел добавить первому ногой под ребра, но, из-за того, что яхту слегка качнуло, промахнулся.

А из аппарата донесся такой рев Степанова, что всем было слышно.

— Эй, вы! Ответить немедленно! Кто там не желает со мной разговаривать?..

И, в дополнение, такое красочное мнение о тех, кто не хочет с ним разговаривать и о признаках их породы, что, думаю, в других обстоятельствах Фантик густо покраснела бы, услышав подобную тираду, да и всем стало бы по себе. Но сейчас, в шоке, она никак не отреагировала, как будто и не восприняла.

А Ванька восторженно шепнул:

— Вот это да!.. Надо запомнить!..

— Я тебе запомню!.. — и я показал ему кулак.

У моего братца есть такой вывих: он с полулета схватывает весь «словесный сор», который услышит, и этот сор ему очень нравится.

А взявший аппарат бандит говорил в него:

— Да… да… понял… Да мы… Да это все этот гад, мы его…

В это время сверху всунулась голова четвертого бандита.

— Да что вы там телитесь? — рявкнул он. — Не разобрались, что ли?

Третий бандит, скорчив зверскую гримасу, показал ему кулак, и четвертый, поняв, что происходит что-то неладное, добавил уже шепотом:

— С кем это он?..

— Со Степановым… — тоже шепотом ответил ему третий.

— А этот?.. — четвертый бандит кивком показал на первого.

— А этот нас продал, скотина! — сообщил третий.

Четвертый присвистнул.

Второй тем временем закончил разговор и отключился от связи. Вид у него был как у побитой собаки.

— Отбой, братва! — сказал он. — Уходим, если жить хотим.