Екатерина Вильмонт - Секрет драгоценного мусора Страница 23

Но Петька подбросил вверх полученную от нее монетку, поймал и нагло ухмыльнулся.

— Обознатушки! — крикнул он и скрылся из вида.

Ты чего к ней полез? — напустился на него Денис, когда они сошлись за углом. — Она тебя узнала?

Узнала, черт бы ее побрал! Я думал, она скажет, куда едет!

— Ага, скажет она, как же!

Денис, а может, нам двинуть за ней, а?

Это куда? В Минск, например?

Почему ты решил, что она едет в Минск? А может, в Перхушково?

Может, и в Перхушково, только нам туда соваться незачем. На фиг нам сдалась какая-то мерзкая, злобная старуха? Нам бы за этим Максимом угнаться.

Тоже верно. Вот только у меня впечатление, что старуха дает деру!

От кого?

А я знаю? Может, даже и от милиции!

Тут они увидели, что Максим схватил старухины вещи и направился в здание вокзала. Старуха едва поспевала за Максимом. Друзья на почтительном расстоянии следовали за ними. Они вышли на платформу, откуда уходили поезда дальнего следования.

Денис, вот бы тебе подсуетиться к тому моменту, когда проводник будет у них билеты проверять.

Попробую.

Денис вытащил из-под куртки шарф и замотал им пол-лица. Трудно угадать в этом веселом юноше давешнего дебила, особенно если он стоит спиной. Между тем Максим и старуха прошли уже далеко вперед по перрону. И остановились у еще запертого вагона поезда Москва — Брест.

Петь, ты дальше не ходи! — распорядился Денис и быстро пошел вперед. Проходя мимо старухи с Максимом, он услышал, что они ругаются. Остановился поодаль, но ветер доносил до него их слова.

Максимушка, ты уж меня совсем умотал!

— Я — тебя? Да если бы не ты, старая дура, все было бы нормально. Ишь, прошлое вспомнила, кикимора!

А ты не больно-то заносись, ты, милой, у меня в руках!

Это я у тебя в руках? — почти заорал Максим. — Чертова перечница! Да одно мое слово…

Одно твое слово — твой приговор!

Она произнесла это таким тоном, что Денис содрогнулся. Но в этот момент проводница открыла вагон и спрыгнула на платформу.

— Ваши билетики, граждане!

Денис повернулся и увидел, что Максим подал проводнице два билета.

— Вот, прошу вас! — с изысканной вежливостью сказал он.

— Проходите, третье купе!

И она помогла старухе войти в вагон. Максим нес за нею вещи.

Итак, они уезжают вместе. Ждать больше нечего. Денис во всю прыть понесся по перрону к Петьке.

Ну, куда она едет? — набросился на него Петька.

Они вместе едут, а куда — я не знаю. Только, Петя, там такое…

И Денис пересказал Петьке то, что донес до него ветер.

— Да, старушка-то еще та… Видно, из уголовниц! У нее на руке, между прочим, наколка! Буквы какие-то, я не разглядел! Ну что ж, все-таки кое-что мы теперь знаем! Этого зовут Максим, и именно он напарник Алисы. Хорошая компашка — прелесть просто. Да, не зря я сегодня встал пораньше… Слушай, Денис, а между прочим, как ты там оказался? Ты мне, по-моему, мозги пудришь на счет ранних прогулок, а?

— Точно, — рассмеялся Денис. — Это Даша меня навела. Позвонила вчера, мол, чувствует, что Петька с утра в отрыв собрался, вот и попросила тебя подстраховать!

У Петьки стало тепло на душе. Значит, Лавря беспокоится о нем, значит, никак нельзя сказать, что она к нему равнодушна. Но я все-таки не понимаю, как вы могли меня так точно вычислить?

Ну, это уже проще простого! Она знала район поиска, а я твое любимое время — восемь утра. Вот и все дела!

Потрясающе! Плохо, конечно, что я такой предсказуемый, но ты оказался очень даже кстати. Дай пять!

А сейчас куда? — спросил Денис.

Сейчас — к Лавре. У нее там должна быть эта Милка. Она может много интересного рассказать. Но одно мне все-таки ясно — эта старуха с наколкой не сестра той испанской покойнице. Нет, не сестра!

А кто же она такая?

Может, домработница?

Да, это вполне вероятно. Но почему же, интересно знать, этот Максим увез ее не из Лавриного дома, а из своей мастерской?

Петька остановился и внимательно посмотрел на Дениса.

Это мне в голову не пришло! Действительно, интересно!

Конечно, может, она была приходящей домработницей, а живет с Максимом в одном доме. Но что ж их связывает?

Преступление!

Какое?

Я думаю, тут все ясно! Она работала на сестру плантаторши и медленно обкрадывала ее. Бросала драгоценности в мусоропровод, а Максим их подбирал. А поскольку из-за смерти плантаторши там начался шухер, она и предпочла слинять.

Да, похоже. Очень интересно, что нам расскажет эта Милка.

Может, и ничего, — заявил вдруг Петька. — Она такая… Балаболка. А плантаторша и ее сестра — родственницы Милкиного отчима. Она может запросто вообще ничего не брать в голову. Я рассчитываю получить от нее только одну информашку — своей смертью померла старуха или нет?

А как ты думаешь, мог этот Максим ее пришить?

Вполне! Даже очень похоже на правду. Иначе какого черта он мотался в Шереметьево только за тем, чтобы на нее посмотреть?

Погоди, давай предположим, что она умерла без посторонней помощи — просто вышла подышать воздухом на Тверской бульвар, и сердце остановилось…

Ну и что?

Тогда зачем, действительно, он в Шереметьево мотался?

А вдруг он хотел ее кокнуть, но просто не успел? Она взяла и сама преставилась?

Тоже возможно.

— А вот если ее убили…

— Погоди, об этом мы подумаем, когда выясним!

И они поспешили к Даше, где надеялись разжиться интересующими их сведениями.

Даша открыла дверь на звонок. На пороге стояла высокая тоненькая девочка в очках.

Ты Мила? — на всякий случай спросила Даша.

Да. Привет! А ты Даша?

— Да. Заходи!

А Стас дома?

Он в магазин побежал. Сейчас вернется! Ну, здравствуй! — Даша протянула девочке руку.

Та от души пожала ее.

Раздевайся и проходи. Ты завтракала?

Да, спасибо!

Тут в прихожую выглянула тетя Витя.

— Здравствуйте, — сказала Мила и сделала книксен.

Здравствуй, здравствуй, деточка, заходи!

Даша провела Милу к себе в комнату.

Садись!

Она не знала, о чем говорить с незнакомой девчонкой, и уже сердилась на Стаса: не мог раньше сбегать в магазин.

Знаешь, — начала Мила, — я так хотела с тобой познакомиться — с той минуты, как узнала, что у Стаса появилась сестра. Только не думала, что это случится уже на следующий день. Не было бы счастья, да несчастье помогло, знаешь такую пословицу?

Конечно, — улыбнулась Даша.

И мы с мамой очень благодарны вам за приглашение…

Ну что ты, ерунда…

Нет, правда, мама сама уже думала, куда бы меня отправить, а тут как раз Стас позвонил…

Даша почувствовала, что Мила говорит искренне, и это ей понравилось.

Тебя мама привезла? — спросила она, просто чтобы что-то сказать.

Нет, отчим. Ты же, наверное, знаешь, что в вашем доме живет сестра этой… Ну, которая умерла…

Знаю, — кивнула Даша. — Но как странно ты говоришь о ней… Ведь у нее же есть имя…

— Да, ее звали Констанция Львовна, но…

Констанция? Красивое имя. А сестру как зовут?

Агриппина Львовна.

Представляю, какое для нее горе…

Наверное…

Они какие-нибудь аристократки? Из старинного рода?

Да, они княжны Микульские.

А как вышло, что одна сестра в Испании, а другая в России?

Я не очень много об этом знаю…

Расскажи что знаешь, интересно же!

Ну, в общем, они родились в Париже, в эмиграции. Констанция вышла замуж за испанца, а Агриппина — за французского дипломата. Его послали в Москву, и, в общем, каким-то образом у нее начался роман с одним русским. И ни одна живая душа об этом не знала. Только у нас в те годы нельзя и думать было жениться на иностранке. Потом она уехала из России и жила со своим мужем еще долго. А потом он умер. И у нас все изменилось. Она разыскала своего бывшего возлюбленного, и они поженились. Уже немолодыми людьми. Вот какая бывает любовь!

Да, — грустно сказала Даша, вспомнив о Юре, который так и не сможет приехать на пасхальные каникулы из своей окаянной Бельгии. — Красивая история. Слушай, а твой отчим кем же им приходится?

Ростик? Он внук их двоюродного брата.

Тоже князь?

Нет, он не князь и даже не граф.

Тут в комнату вошел Стас.

О! Вы уже познакомились! Отлично!

Милка вспыхнула.

Здравствуй, Стасик!

«Кажется, она в него влюблена, — догадалась Даша. — А что, она мне нравится, хоть и некрасивая».

Ой, Стас, — воскликнула Даша. — Мила мне тут такую романтическую историю рассказала про нашу соседку!

Да? Мне тоже интересно!

Мила вкратце повторила своей рассказ.

А муж Агриппины Львовны жив?

Нет, умер. Констанция приехала, чтобы забрать ее с собой в Испанию, потому что она почти ничего не видит.

Ас кем она живет? — поинтересовалась Даша.

Я не знаю, вроде домработница есть и еще какие-то родственники мужа… Но я точно не знаю. Я до приезда этой Констанции вообще о ней ничего не слышала.