Сергей Сухинов - Четверо против оборотня Страница 23

– А ты откуда знаешь? – сквозь зубы спросил Тёма.

– Знаю. Мы с отцом их следы не раз видели. А иногда встречались и дымящиеся черные шарики, вроде маленьких слив – это лосиные какашки.

– А почему они дымились? – поинтересовался Лёнька.

– Потому, что были свежими. Правда, самих лосей я здесь не видел.

Тёма нахмурился.

– А почему же вы тогда решили, что видели именно лосиные следы? Я от отца не раз слышал, что в наших лесах не только лоси, но и кабаны порой встречаются.

Лёнька остановился, словно вкопанный.

– Кабаны… – выдохнул он. – Где-то я читал, что кабаны порой бывают очень злобными, а иногда даже на людей нападают. Особенно осенью.

Тёма озадаченно почесал затылок.

– Верно… Слушайте, а может тот зверюга, который недавно ломился сквозь ельник, и был кабаном? Лося бы мы разглядели, а тот зверюга какой-то больно низенький был. А лоси высокие!

Антон попытался возразить:

– Но я же своими глазами видел лосиные какашки!

Тёма пренебрежительно махнул рукой.

– Много ты в какашках разбираешься… Братцы, я не трус, но я боюсь. Кабан – это же жуткий зверюга! Один здоровенный секач моего дядю из Воронежа однажды аж в болото загнал, и правую ногу бивнем распорол.

– Каким бивнем! – страдальчески поморщился Лёнька. – Ты еще скажешь, что кабан твоего дядю чуть на рога не поднял. Нет у кабана ни рогов, ни бивня!

– Зато клыки есть! Да еще какие! – поспешно поправился Тёма.

– Ну, клыки – это не рога… Вы скажите прямо: мол, струсили мы, испугались какой-то дикой свиньи. А как же Родька?

– Ладно, не кипи и не булькай, Книгочей, – вздохнув, примирительно сказал Антон. – В конце-концов, кабан – это не хищный зверь. Как-нибудь отобьемся. В случае чего, можно на дерево залезть. Кабаны, они в отличие от медведей лазать по деревьям не умеют.

– И я тоже не умею, – поспешно предупредил Лёнька.

– Ничего, если на тебя попрет секач весом в полтонны, живо научишься! – утешил его Тёма.

Луна быстро поднималась в небо, и кроны деревьев пронзили длинные шпаги ее серебристых лучей. Идти стало немного полегче, и ребята прибавили шаг.

Минут через двадцать они наконец-то вышли из леса. Налево от них, совсем близко, текла Истра. Над ней находился навесной мост. До Тимошенского отсюда было не больше километра.

– Вот он, Мокрый луг, – сказал Антон, показывая рукой вперед, на большую округлую поляну. – Это сейчас, в темноте, он кажется ровным да гладким. А на самом деле, Мокрый луг весь устлан высокими кочками, похожими на здоровенных ежей. И трава здесь растет острая, колючая. Я даже камыши там видел, и кугу. Любому дураку ясно, что когда-то здесь болото было.

– А где… где Тёмное урочище? – тихо спросил Лёнька.

Антон махнул в сторону леса.

– Туда тропинка идет. Метров двести пройдем, а потом надо свернуть налево. Это самая трудная часть пути. Деревья там на земле валяются, словно после бурелома. Но луна здорово светит, думаю, пройдем.

Дальнейший путь к урочищу ребята впоследствии вспоминали во многих кошмарных снах. Само собой, ни одна тропинка к урочищу не вела, и потому им приходилось идти друг за другом буквально шаг в шаг. Сначала Антон шел впереди. Но затем, перепрыгивая через очередное поваленное дерево, сильно ушиб колено, и его сменил Тёма. Через три метра он внезапно вскрикнул и присел на корточки. Отказалась, что его левая ступня провалилась в какую-то расщелину среди корней.

– Черт, как больно… – пробормотал Тёма, скрипя зубами.

Антон присел рядом с ним и при свете фонарей осторожно снял с Тёмы кроссовку, в затем и носок.

– Вроде, ступня распухает, – озабоченно сообщил он. – А может, и нет. В темноте разве поймешь! Идти-то дальше сможешь, Тёмка?

– Попробую, – сквозь зубы ответил Тёма и пошевелил пальцами левой ноги. – Вроде, потихоньку боль проходит. Хорошо еще, что ногу не сломал! Пришлось бы вам тогда меня тащить до лагеря на носилках.

– Еще чего захотел! – возразил Лёнька. – Дотащишь тебя, как же…

Тёма осторожно снова обулся, затем встал и сделал несколько шагов на месте.

– Больно, но идти можно, – наконец, сообщил он. – Как-нибудь дойду. Только спешить мне теперь никак нельзя.

Антон молча вновь пошел вперед. Перебираясь через очередное дерево, он тревожно думал о том, каким же будет возвращение.

Что с Родионом? Жив ли он, или… А если он ранен, и лежит сейчас на земле без сознания? Теперь, когда Тёмка повредил ногу, стало ясно, что Родика они в лагерь на руках не дотащат. Тогда придется кому-то бежать в лагерь за помощью. Ох, ну и достанется им от ВГ! А потом, если хорошенько подумать, и самому ВГ влетит от директора школы. Клавдия Степановна наденет свои большие очки в роговой оправе, сурово посмотрит на учителя истории и холодно промолвит: «Виктор Григорьевич, мы доверили вам ребят, а вы не оправдали это высокое доверие. Четверо ребят из-за вашего попустительства бежали ночью в лес. Это ужасно! Наш дружный педагогический коллектив на общем собрании постановил: не нужен никому ваш краеведческий кружок!» Тьфу, как же все может паршиво обернуться, даже если им удастся вызволить бедного Родьку из лап проклятой зверюги. А если не удастся… Нет, об этом даже думать страшно!

Но вскоре бурелом закончился, и ребята вышли на край большой впадины в земле. По краям она заросла здоровенными елями.

– Вот оно, Тёмное урочище… – прошептал Антон. – Ну, держитесь, парни…

Обойдя большое дерево на склоне, он вдруг увидел при свете луны большую темную нору на склоне. Рядом с ней ничком лежал Родион.

Глава 15

Найти и потерять

Забыв обо всех страхах, ребята подбежали к нему. Антон сразу же стал ощупывать шею Родика.

– Живой… – прошептал он. – Слава Богу, живой!

Тёма тревожно сказал:

– А на боку у него на самом деле рана… Вроде, неглубокая. И кровь, кажется, больше не идет… Помогите его перевернуть!

Они перевернули Родика. Тёма осторожно выпростал из-под его брюк край рубашки и задрал его. При свете фонарей ребята увидели на боку Родика округлый след волчьих зубов. Кровь на местах прокусов уже запеклась.

– Аккуратно укусил зверюга, – нервно всхлипнул Лёнька. – Пожалел свою приманку.

– Как же, пожалел… – недоверчиво хмыкнул Тёма. – Наверное, он еще не набрался достаточно сил, чтобы убивать нас, людей… Куда же он подевался, гад?

И в этот момент где-то вдали послышался жуткий вой, а потом чей-то протяжный вопль.

Ребята оцепенели.

– Что это было? – облизнув пересохшие губы, спросил Лёнька.

Антон угрюмо посмотрел на него.

– Разве не понял? Оборотень вышел на ночную охоту. Наверное, учуял какого-нибудь зверя. Вряд ли это была бродячая собака. Уж скорее тот самый кабан, на которого мы чуть не наткнулись там, на берегу Истры.

– Ого… Повезло зверюге! – выдохнул Лёнька.

– Да уж, теперь силы у него прибавится… Но и нам, если подумать, повезло. Мы еще можем унести ноги, если очень повезет. Тёмка, как твоя нога?

– Ничего, – сквозь зубы произнес Тёма. Его правая лодыжка очень болела, но сейчас было не до таких пустяков.

– Ладно, тогда попытаемся нести Родьку на руках. Доберемся до подвесного моста, перейдем на другую сторону. А оттуда до Тимошенского рукой подать. Ну, помогайте!

Общими усилиями они поставили Родика на ноги. В этот момент кольцо на пальце Лёньки вдруг засветилось ровным розовым светом.

Родик вздрогнул всем телом и застонал.

– Да он же приходит в себя! – радостно сказал Антон. – Родька, Родька!

Он схватил друга за плечи и с силой затряс. А Тёма побежал на дно лощины, принес в ладонях немного прохладной воды из родника и плеснул ее в лицо Родиона.

Тот медленно открыл глаза.

– Где я? – хрипло вымолвил он.

– В лесу, – торопливо ответил Антон. – Как ты себя чувствуешь?

– Ничего… В голове какой-то туман…

– Ты хоть что-нибудь помнишь?

Родик покачал головой. Он осмотрелся вокруг и вздрогнул.

– Постойте, да где же мы? И где наш лагерь?

– Далеко, – коротко ответил Антон. – Ты идти-то сам можешь?

– Вроде, могу… Хотя тело почему-то плохо слушается…

– Еще бы!

– А что случилось-то?

– Долго рассказывать….

Вдали вновь послышался вой волка.

– Побежали! – крикнул Антон, но Лёнька остановил его.

– Смотрите! – прошептал он.

Он указал рукой на волчью нору. Кольцо на его пальце вспыхнуло розовым светом еще сильнее. И ребятам показалось, будто из глубины ямы тоже пошло какое-то слабое сияние.

– Что же это такое? – пробормотал Антон. – Неужели в норе… кто-то есть?

Лёнька криво усмехнулся.

– Не «кто-то», а «что-то». Неужели, не ясно? Оборотень спрятал в норе крестик – тот самый крестик!

– Да какой там крестик? – страдальчески поморщился Антон. – Бежать нам надо пока не поздно, понятно?

Но Тёма поддержал Лёньку.

– Куда бежать? Разве от этого зверюги просто так убежишь? А вот если мы завладеем крестиком, то все три магических предмета будут у нас у руках. Тогда Ваське Бешенному конец! Ну, я полез…