Екатерина Вильмонт - День большого вранья Страница 24

Да так. Это совсем из другой оперы. Это связано с сестрой Игоря, у нее там свои заморочки.

Георгий Алексеевич не стал вдаваться в подробности, к великому облегчению Петьки. Он узнал имя, притом достаточно редкое, теперь уж Игорь выяснит, кто это и где живет.

Они еще довольно долго проговорили, а потом Георгий Алексеевич отвез Петьку домой. О пистолете он не сказал ни слова. К счастью, родителей дома не было, и Петька мог спокойно все обдумать. Но чем больше он думал, тем меньше нравилось ему то, что он сегодня узнал. А особенно не нравилась ему Марьяна, ох, как не нравилась! Подозрения одно хуже другого роились у него в голове. Скорей бы позвонил Крузейро! И еще ему не нравилось действовать параллельно с милицией, ибо это очень ограничивает свободу поиска, да и вещдоки почти все в руках ментов. Но вот раздался долгожданный звонок.

Ну что? — выдохнул он в трубку. — Удалось что-нибудь узнать?

Не очень много, но все же! И самое, по-моему, интересное, что познакомила ее с этим типом Марьяна!

Да ты что?

Именно!

Слушай, Круз, давай подваливай ко мне, я сейчас один.

Хорошо, скоро буду, я только домой заскочу, жрать очень хочется!

Крузик, я тебя накормлю! Своей фирменной яичницей! Нет сил ждать!

Ладно, — засмеялся Крузенштерн, — жди!

Петька отправился на кухню, чтобы к приходу Игоря яичница была уже готова. Обычно он жарил ее с превеликим удовольствием, один раз даже ему случилось жарить яичницу с помидорами и черным хлебом в бандитском логове, но сегодня он был так сыт, что даже вид еды был ему неприятен! Но ничего не поделаешь, друга надо кормить, и Петька взялся за дело.

Едва переступив порог квартиры, Игорь застонал:

— Ой, как вкусно пахнет, Петька!

Он буквально набросился на яичницу и вскоре подчистил все и даже по сковороде поскреб корочкой хлеба. Запил все это стаканом томатного сока и сказал с удовольствием:

Как говорила моя бабушка: наелся, напился, захотел быть царем! Спасибо, друг, это было здорово!

Ну все, Крузейро, с кулинарной темой покончили! Давай выкладывай, что ты узнал!

Понимаешь, Верке сегодня уже разрешили вставать. Врачи сказали, ее счастье, что она не встряхнула флакон… а то бы ей сразу конец пришел… В общем, вроде бы в этом флаконе было какое-то вещество, которое часто присутствует в духах, но в предельно малой концентрации, тогда оно совсем не опасно, к тому же вместе с ним обязательно должно присутствовать другое вещество, которое нейтрализует вредные качества.

Крузейро, откуда такие сведения?

Из больничной лаборатории! Они там анализ провели, чтобы знать, чем лечить.

А тут, надо думать, оно присутствовало в предельно сильной концентрации и без нейтрализатора, — сообразил Петька.

Вот именно!

А Вера не знает, в каком магазине покупались духи?

Знает! Они были в фирменном пакете, знаешь, такие маленькие мешочки. И милиция, конечно, проверит всю партию.

Как интересно! А результатов проверки ты не знаешь?

Откуда? Я не уверен, что они уже все проверили. Хорошо, если из продажи изъяли…

Круз, а ты этот магазин знаешь?

Называется «Золотой фламинго»!

Ага, это уже кое-что! Надо будет туда наведаться. Ну, дальше что?

Дальше я спросил, откуда она этого типа, Славочку, знает, она и сказала, что их познакомила Марьяна.

А где? Как? При каких обстоятельствах?

У нее дома, у Марьяны. Он зашел к ней, когда Верка там была, и вроде бы влюбился с первого взгляда, начал за ней ухаживать, встречать-провожать, и денежки у него якобы водились, он ее по ресторанам таскал, одним словом, у Верки крыша поехала, она втюрилась.

— Погоди, Игорек, дай подумать. Игорь умолк.

Не пойму я что-то… На кой черт так сложно действовать, знакомить Верку с этим типом, пудрить ей мозги, и все — чтобы вручить коробочку с ядовитыми духами? Чушь какая-то…

А вообще, зачем Марьяне Верку травить? Чем она ей помешала?

Кому еще она могла помешать? Может, Марьяна тут и ни при чем? Может, это цепь случайностей? Да, кстати, Марьяна-то тю-тю!

Посадили? — ахнул Игорь.

Ни фига! За границу укатила! Этот рохля Скуратов ее туда спровадил. И утаил от милиции половину сведений ради ее безопасности.

Любовь! — определил Игорь.

И не говори, от этой любви одни неприятности. И дело какое-то паршивое, с какой стороны ни подберись к нему — увязнешь! Теперь вот с отравой новые новости. Да, совсем забыл! Ты знаешь, кто такая Ангелина?

Ангелина? Нет, первый раз слышу. А кто это?

Это та, у которой день рождения был. Ты когда к Верке-то пойдешь опять?

Завтра вечером скорее всего, а что?

Вот бы спросить, кто такая Ангелина!

Зачем она тебе?

Интересно, у нее с духами все в порядке?

Ты думаешь, что…

Предполагаю! Может, это новая система убийства — духами травить. Тут концы трудно найти. Зато интересно!

Тогда, значит, ты считаешь, что Верку отравили не случайно?

Может, и случайно, а может, и нет! Фифти-фифти! Слушай, а она как, очень напугана?

По-моему, она больше из-за этого типа страдает. Что он исчез. Дурью мучается! Я вот тут по ее словам накалякал что-то вроде фоторобота, она сказала, похож!

Петька с любопытством уставился на карандашный портрет, нарисованный Игорем.

Слушай, Крузейро, а ты здорово рисуешь!

Верка сказала, что я даже характер его схватил. Она мне так его описала… У ментов, говорит, хуже получилось. Только что нам с этим портретом делать?

Еще не знаю. Но пригодится, ты его не выбрасывай, надо ксерокопии сделать, чтобы у каждого на всякий пожарный случай его рожа при себе была.

Но ты же не хотел никому говорить! — напомнил Игорь.

Говорить ничего не станем, просто раздадим всем по копии, а вдруг кому-то повезет, и он встретит этого типа.

Но ведь все равно придется объяснять, — растерялся Игорь.

Не волнуйся, Крузейро! Это я на себя возьму, скажу только самое необходимое. А ты… Постарайся выяснить, где искать Ангелину. Мама твоя не может знать?

Мама? — задумался Игорь. — Вообще-то она в курсе многих Веркиных дел. Ладно, спрошу! Хотя постой, Ангелина… Ангелина… Я вот подумал… У Верки есть подружка Геля и подружка Лина…

Геля и Лина? — переспросил Петька. — Это интересно! Даже очень. А ты их координаты знаешь?

Геля у Верки часто бывает и у нас тоже была не сколько раз, а вот про Лину я только слышал. Попробую узнать у мамы, как их на самом деле зовут, может, кто-то и окажется Ангелиной.

Погоди, Круз, давай покумекаем. Гелю ты знаешь. Вот давай и поговорим про Гелю. Адрес ее тебе известен?

Нет, откуда?

Кто она по профессии?

Журналистка. Работает в какой-то газете.

Журналистка? А это интересно. Фамилию знаешь?

Может, и знал, но не помню.

Ты что, склеротик?

Да на кой ляд мне ее фамилия?

Тоже верно! Она красивая?

Ничего особенного, так, мартышка в очках.

Слушай, а с Марьяной она знакома?

С Марьяной? Вроде бы знакома. По-моему, они у нас вместе были… Да, точно! Знакома!

Так, может, она и есть Ангелина?

Может, да, а может, нет!

— Слушай, Крузейро, а мама твоя сейчас дома? Игорь взглянул на часы.

Наверное, еще дома, потом к Верке пойдет. А зачем она тебе?

Ты не мог бы позвонить маме и спросить фамилию Гели и в какой газете она работает?

Спросить-то можно, но мама сама спросит, зачем мне это понадобилось.

А ты ей скажи… скажи, что это мне понадобилось, вернее даже, моим соседям, они хотят обратиться в газету по одному делу, но не знают, с какого конца за это взяться.

— Гениально, старик! Мама сейчас в таком состоянии, что углубляться в чужие дела не станет.

Игорь позвонил домой.

Мамочка, это я! Я у Квитко! Мам, тут такой вопрос возник, ты помнишь Гелю, Верину подругу?

Помню, а что?

Как ее фамилия и в какой газете она работает?

А зачем тебе это?

Да не мне, просто Петькины соседи хотят поговорить с каким-нибудь журналистом, но не знают, где их отлавливать, вот я и подумал про Гелю.

А, понятно… Ее фамилия Мирославцева, а работает она в… Ох, я забыла, как эта газета называется… Кажется, «Экскурс», или «Экспромт», или «Экспресс»…

Мам, а Геля это ее полное имя?

Нет, Игорек, ее полное имя Ангелина. Игорь победно вскинул руку.

Спасибо, мама, да, пока!

Крузейро, это было настоящее озарение! Геля, Ангелина!

Но вот мама не помнит названия газеты! Не то «Экспромт», не то «Экскурс», не то «Экспресс»…

«Экспресс» мама часто покупает, что-то я там ни одной Ангелины Мирославцевой не видел.

А ты запомнил бы?

Ага, если б какая-нибудь Людмила Иванова, я бы не запомнил. А Ангелина Мирославцева… Это звучит гордо!

Но как же нам ее найти?

Проще пареной репы! Возьмешь дома телефонную книжку и поглядишь на Г — Геля, на А — Ангелина и на М — Мирославцева. Простенько и со вкусом!

А если у нас не записан ее телефон?

Но уж у Веры-то он наверняка записан!

У Верки? Да она никогда ничего не записывает, у нее на номера телефонов память обалденная!