Энид Блайтон - Тайна со дна реки Страница 26

— Какой дурак станет пришивать метки на кукольную одежду? — хмыкнул Пип, когда Бетс объяснила, что она так тщательно ищет.

— Я своим пришиваю, — не сдавалась Бетс. — Я взяла у мамы ленту для меток и специальные чернила и пометила всю одежду моей самой большой куклы ее именем. Ее зовут Памела-Мери. И нечего надо мной смеяться! А сам-то! Кто написал краской спереди на всех своих машинках «Летучий голландец», «Ночной скиталец», «Стремительный»…

— Хватит, сестричка, можешь не продолжать, — прервал ее Пип. — Передай-ка туфли, Фэтти. Ой, какие маленькие!

— Да, для ребенка они малы, а для куклы — велики, — задумчиво произнес Фэтти. — Но очень даже неплохие туфельки — прочные и аккуратно сделанные, не похожие на обычную кукольную обувь. И даже шнурки настоящие.

— Полагаю, эта одежда не могла принадлежать ребенку. Разве что ребенку каких-нибудь гномов, — важно заявил Ларри.

— Да? А я полагаю, могла, — возразил ему Фэтти. — Но, убейте меня, не могу понять, что в ней такого важного, будь она детской или кукольной! В любом случае ради этого не стоило бы лезть в чужие дома!

Бетс развязала шнурки на туфлях, потом завязала их снова. Да, это действительно были очень красивые маленькие башмачки. Она показала один Бастеру. Пес обнюхал его.

— Бастер, чей это башмачок? — спросила Бетс. — Ну-ка скажи нам! Ты ведь можешь определить по запаху, правда? Ну, чей запах?

— Гав! — отреагировал Бастер и потянулся лапой к туфельке. Бетс отдернула руку, убрав добычу у него из-под носа. Бастер подскочил, чтобы дотянуться до нее. Изловчившись, он схватил зубами туфельку и победоносно отбежал с ней в конец сарая. Там он запихнул ее в самый угол и уселся на нее, как бы давая понять: «Теперь это мое».

— Неси ее сюда, Бастер, — приказала Бетс. — Она наша.

Бастер снова схватил туфельку зубами и принялся кружить по сараю, подыскивая, куда бы спрятать понадежнее. Сегодня утром на него нашло какое-то шалое веселье, и он уже убегал с носовым платком Дейзи и карандашом Фэтти.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал Фэтти. — У него сейчас такое настроение — хочется повыпендриваться. Наверное, разважничался, потому что спугнул грабителей вчера ночью. Ладно, хочешь вести себя как дурак — пожалуйста, я не против, — махнул он рукой Бастеру. — Продолжим. Так вот, перед нами курточка — совсем как настоящая, с воротником и пуговицами.

Курточка тоже была подвергнута тщательному осмотру. Фэтти запустил руку за подкладку. Может быть, там спрятано что-то ценное? Нет, там тоже ничего не обнаружилось.

Каждый из юных сыщиков с важным видом проделал то же самое. Это был отлично сшитый маленький пиджачок из хорошей ткани, прочный и почти новый.

— Чем больше я смотрю на эти вещи, тем больше недоумеваю, — признался Фэтти. — Кто их надевал и зачем их нужно было красть? Во всяком случае, я предполагаю, что они были украдены.

— Украдены Феллоузом, ты это хочешь сказать? — усомнился Ларри. — Но почему мы можем предполагать, что он украл их?

— Ну, во-первых, зачем ему было держать их у себя, а потом прятать с таким старанием? — рассуждал Фэтти. — Но самое непонятное все-таки, почему за ними так охотятся? Смотрите, вот еще галстук, а вот кепка. Очень даже симпатичная кепочка. Я бы даже сказал, пижонская. — И он водрузил ее на голову, потом забавно сдвинул на бок.

Бетс рассмеялась.

— Ты выглядишь ужасно, Фэтти. Снимай скорее!

— Даже смешнее, чем обычно, — не удержался Пип, за что тут же схлопотал подзатыльник от Фэтти.

Бастер, всегда готовый поучаствовать в потасовке, кинулся на ребят с восторженным лаем. Фэтти оттолкнул его от себя.

— Где башмак, который ты украл? — сурово спросил он. — Немедленно принеси обратно, тогда мы тебя снова примем в свою компанию. А куда ты задевал мой карандаш? Смотри, если ты отгрыз у него кончик, я засчитаю это тебе как обед, понял? И тогда больше уже до вечера ничего не получишь!

Бастер отступил в дальний угол и посматривал оттуда, высунув розовый язычок. По мнению Бетс, он был в этот момент просто неотразим. Ей всегда нравилось, когда на Бастера накатывало такое шальное настроение.

— Больше ничего нет? — спросила Дейзи, придирчиво разглядывая кепку. — Не могу понять, что в этих вещах особенного, чтобы так за ними гоняться! Разве что поаккуратнее сшиты, чем обычная кукольная одежда. И материал получше. А так — самые обычные, — пожала она плечами.

— Я тоже не вижу в них ничего особенного, — мрачно подтвердил Фэтти. — Но что-то же должно быть, — он еще раз внимательно посмотрел на груду кукольной одежды. — Я бы не имел ничего против того, что Гун засунул их мне за шиворот, если бы эти одежки действительно оказались чем-то стоящим — помогли бы раскрыть эту совершенно необычную тайну. Однако с сожалением должен признать, что мы, похоже, делаем из мухи слона, и никакие это не улики.

— Да, и у нас осталось всего каких-то два-три дня для того, чтобы разгадать эту тайну, — вздохнула Бетс. — Я просто не вынесу этого, если мне придется возвращаться в школу, так и не закончив расследования. Как ты думаешь, может, нам нужно отнести эти вещи Феллоузу?

— Да, пожалуй, ты права, — согласился Фэтти. — Я как-то об этом не подумал. Мы могли бы спросить его, как он все это объясняет. И таким образом хоть что-нибудь выяснить! Давайте отнесем их сегодня после обеда. Вот он удивится! Он, может быть, все еще уверен, что они преспокойно лежат себе на дне реки!

— Как бы мне хотелось, чтобы мы нашли какую-то разгадку, спрятанную в одежде, — сказала Бетс. — Я уверена, должно что-то быть. Фэтти, дай я просмотрю все еще раз, пока мы не отдали это Феллоузу.

— Думаешь, ты высмотришь что-то такое, чего мы не заметили впятером? — пренебрежительно скривил губы Пип. — Размечталась!

— Никогда не мешает проверить лишний раз, особенно если сомневаешься, — передал девочке охапку кукольных вещей Фэтти. — На, Бетс, держи. Здесь все, кроме башмака, который стащил Бастер. Эй, Бастер, хватит шутить. Ну-ка неси сюда башмак!

Но прежде чем Бастер успел выполнить то, что от него требовали, Бетс так громко ахнула, что остальные юные сыщики подпрыгнули вверх. В ее руках была сейчас красная курточка. Подняв голову, девочка окинула всех сияющим взглядом.

— Смотрите! Мы это пропустили! Носовой платочек — белый, с вышитыми маргаритками. И на нем еще вышито имя — только очень мелко!

— Где он был? — спросил Фэтти, почти выхватив из рук девочки крошечный платочек.

— Здесь есть маленький карманчик на рукаве, под манжетой, — объяснила Бетс, показывая его всем. — И так хорошо запрятан, что никто из нас не заметил. Фэтти, что за имя там вышито?

Фэтти расправил платочек так, чтобы все юные сыщики могли видеть маргаритки с булавочную головку и вышитые вокруг них буквы, образующие круг.

Фэтти вслух прочел буквы:

— ЭВРИКЛЕС. Эвриклес! Гм-м, странное имя!

— В жизни такого не встречал, — удивился Ларри. — Это, наверное, греческое, да?

— Да, греческое, — подтвердил Фэтти. — Стойте-стойте! Я, кажется, его где-то слышал. Кто же такой был этот Эвриклес? Что-то припоминаю… Да! Вспомнил! Конечно же — Эвриклес! Вот вам и зацепка!

Глава XX

РАЗГОВОР С ГУНОМ

Четверо юных сыщиков с волнением смотрели на главу своего клуба. В чем же зацепка? Кем был этот грек по имени Эвриклес? И какое имеет значение то, кем он был?

— Слушайте, — начал Фэтти. — Грек по имени Эвриклес жил много веков назад. Но это был не простой грек, а очень знаменитый благодаря своему необычайному дару — он был чревовещателем! И при этом таким искусным, что память о нем сохранилась до сих пор. У него были десятки учеников.

— Расскажи нам, Фэтти! Пожалуйста, — попросила Бетс.

— Ну, ладно уж, — милостиво согласился Фэтти. Он и сам был не прочь при случае пощеголять своими познаниями. — Об Эвриклесе ходило множество рассказов и легенд. Теперь трудно определить, что из них правда. Говорят, например, что однажды он обратил в бегство целую банду разбойников — и все благодаря своему необыкновенному таланту. Разбойники напали на его дом, убили стражу, а самого Эвриклеса привязали к креслу и потребовали сказать, где спрятаны ценности. Но тут вдруг из ниши комнаты, где стояла статуя богини Артемиды, послышался строгий женский голос: «Разве не знаете вы, что этот дом под моим покровительством? Зачем оскорбляете меня нападением на хозяина этого дома? Разве не ведомо вам, что не прощаю я обиды? Или вы думаете, что вы могущественнее богов-олимпийцев?» Разбойники окаменели от ужаса. И тут из глубины дома послышалось глухое рычание, переходящее в устрашающий рев. Львы! И много! Рев все ближе и ближе, вот он уже как будто за спиной! В панике побросав оружие, разбойники бросились наутек. Вот так, уважаемые члены клуба, — важно заключил его глава свою речь. — Такова волшебная сила искусства.