Антон Иванов - Загадка бордового портфеля Страница 27

— Точно! — воскликнул Луна. — Как же мы сразу не сообразили?

— Только тихо, — заговорщицки прошептала Марго. — Мать сейчас дома. А она всякие гадания ужасно не любит.

— Почему? — удивился Иван.

— Потому что они с отцом в это совершенно не верят, — ответила девочка. — И бабушку вечно пилят, мол, не забивай ребенку голову всякой ерундой.

— Понятно, — кивнул Иван.

— Сейчас принесу камушки. — И Маргарита на цыпочках проскользнула в квартиру.

Почти тут же вернувшись, она в точности повторила знакомый ребятам ритуал. Затем низко склонилась над рассыпанными камушками.

— Ну? — первым не выдержал Иван. — Куда мы идем?

— К Вариному Лукичу, — без тени сомнения отозвалась Марго.

— А ты уверена? — решил уточнить Герасим.

— Если сказала, значит, уверена, — с некоторым раздражением произнесла Марго.

— Нет, — уперся Герасим. — В таких ответственных случаях нужно кидать не один раз, а три.

— Пожалуйста, — ничуть не смутилась Марго.

Магический ритуал был повторен ещё дважды. К немалому изумлению ребят, камушки ложились ровно в той же последовательности, что в первый раз. Будто девочка тщательно расставляла их по заранее намеченной схеме.

— Теперь доволен? — посмотрела Марго прямо в глаза Герасиму.

— Да, — крайне, впрочем, недовольным тоном подтвердил тот.

— Не вижу радости на лице дорогого Каменного Муму, — фыркнула Варвара.

— А чему, по-твоему, я должен радоваться, — проворчал тот. — Где-то там, — указал он в сторону рынка «Динамо», — человеку грозит смертельная опасность.

— Ну, чего? — посмотрел на друзей Луна. — Пошли?

Все разом вскочили со стульев.

— Погодите, — остановил Герасим. — А может, не будем ему все как на духу выкладывать? — То есть? — не поняли остальные.

— Просто скажем, — продолжал Муму, — мол, были сегодня на рынке, услышали, ну и вот…

— Очень понятно, — в голосе Варвары послышался уничтожающий сарказм. — Уверена, что после такого блестящего выступления Николай Лукич бросится с места в карьер спасать неизвестно кого.

— Слушай! — взвился Герасим. — Перестань делать из меня дурака! Мы же подробно ему все расскажем. А вот про нападение в подъезде он ничего не узнает. Пусть Владислав ему после сам признается. Если, конечно, захочет.

— А чего, не так глупо, — поддержал друга Луна. — Пожалуй, мы так и поступим. А теперь в путь, — открыл он дверь, которая вела с террасы в квартиру. — Время дорого.

Проходя сквозь большую комнату, ребята вдруг услышали резкий вскрик:

— Смер-рть Гер-расиму.

Варвара захихикала:

— Враг не дремлет. Даже когда спит.

Ребята посмотрели на клетку, прикрытую плотной скатертью. Видимо, даже в таком положении Птичка Божья каким-то образом чуяла присутствие заклятого врага.

— Гриль-попугай, — взыграло уязвленное самолюбие у Муму.

— Дискр-риминация, — последовал вялый ответ из-под скатерти, после чего все стихло. Видно, природа все же взяла свое и попугай уснул.

Уже из передней Марго прокричала родителям:

— Мы гулять пошли!

— Когда вернешься? — не показываясь из комнаты, спросила мама.

— Часика через полтора. Ну, или попозже.

На этом Марго захлопнула дверь. Команда отчаянных спустилась на лифте вниз. Ребята побежали ко второму подъезду.

— Слушай, а ты, Варвара, уверена, что он дома? — вдруг охватило беспокойство Ивана.

— Во всяком случае, два часа назад я его видела, — внесла ясность девочка. — Он откуда-то возвращался домой. Вместе с близняшками.

— Нам повезет, если он с тех пор никуда снова не упилил, — буркнул Герасим.

— Не каркай, Муму! — напустилась на него Варвара. — Ты ведь не Птичка Божья.

— Прошу этого имени при мне не произносить, — высокопарно изрек Герасим.

Друзья вбежали в подъезд Варвары. Поднявшись на шестой этаж, они замерли возле двустворчатой металлической двери.

— Чего ждешь? — напустился Герасим на Варю. — Звони!

Девочка, глубоко вздохнув, надавила на кнопку. Издалека послышались шаги. Затем в дверном «глазке» потемнело. Видимо, ребят тщательно изучали. Наконец мужской голос осведомился:

— Кто там?

— Мы! — хором выкрикнули ребята.

— Нет. Это я — Варя снизу, — поспешила объяснить девочка.

Замок щелкнул. Команде отчаянных предстал небольшого роста толстый мужчина с круглым лицом и по-военному коротко стриженной шевелюрой. Одет он был в майку с гордой надписью «Бостон юниверсити» и вытянутые тренировочные штаны, происходящие явно не из Бостона.

— Здравствуйте, Николай Лукич! — выступила вперед Варвара.

— Привет, соседка, — заулыбался хозяин квартиры. — Какими судьбами?

Проходя сквозь большую комнату, ребята вдруг услышали резкий вскрик: — Смер-рть Гер-расиму.

— Да понимаете ли, — с трудом подбирала слова Варвара, — нам как бы нужно с вами посоветоваться.

— Прямо сразу всем? — весело глянул на ребят начальник милиции.

— Сразу. Всем, — твердо произнесла Варвара. — Мы из одного класса, — зачем-то добавила она.

— Что-то в школе случилось? — вмиг посерьезнел Николай Лукич. — Ну-ка, давайте, — жестом пригласил он всех внутрь. — Пошли на кухню. Я доем, а вы расскажете.

Следуя за ним по коридору, друзья заглянули в приоткрытые двери трех комнат. В них никого не оказалось. Видимо, жена Николая Лукича и дочери куда-то ушли. Хозяин провел ребят на кухню.

— Располагайтесь, — он указал на табуретки.

— Да мы лучше постоим, — ответил Луна.

— Как знаете, но вообще в ногах правды нет, — заметил Николай Лукич и, усевшись за стол, стал дожевывать жареную картошку с мясом. — Что у вас там в школе?

— Там полный порядок, — заверил Луна.

— А где неполный? — с полным ртом осведомился начальник милиции.

— На рынке! — выпалил Иван.

— На каком? — решил уточнить Николай Лукич.

— На нашем «Динамо», — пояснил Иван.

— А-а, — разочарованно протянул начальник милиции. — Где уж там порядок. Небось тухлятину какую-нибудь подсунули?

— Хуже! — воскликнула Варвара. — Там человека похитили.

Николай Лукич как раз, на свое несчастье, положил в рот солидную порцию мяса с картошкой. Все это попало ему не в то горло. Он зашелся от кашля.

— У… Кхе-кхе-кхе! Прямо на рынке-то и похитили?

— Где украли, не знаем, — вмешался Герасим. — Но прячут на рынке.

— Сегодня ночью перевезут, — подхватила Марго.

— Потому что завтра утром рейд, — добавила Варя.

— Че-его? — наконец откашлялся милиционер. — Перевезут? Завтра рейд? — пытался суммировать информацию он. — Ничего не понимаю. Откуда вам все это известно?

— Вот он подслушал, — ткнула Ивана в грудь Варвара.

— Именно, — подтвердил тот. — Слово в слово.

— Та-ак, — переводя внимательный взгляд с одного на другого из посетителей, протянул Николай Лукич. — Он слышал, а больше никто не слышал?

— Нет, но это неважно, — с немыслимой скоростью затараторила Варвара. — Мы знаем, что это правда, его действительно украли!

— Стоп! — поднял руку милиционер. — Кого украли?

— Естественно, человека, — кинул на него тяжелый взгляд исподлобья Герасим. — Того самого, которого прячут на рынке.

— Та-ак, — снова протянул Николай Лукич. — И что же я, по-вашему, должен сделать?

— Их задержать, его освободить, — у Муму не было на сей счет никаких сомнений.

— Вот прямо так? — как-то странно глянул на Команду отчаянных начальник милиции.

— А как же еще? — удивился Луна.

— Человек в опасности! — выкрикнула Варвара.

— Жена с ума сходит! — к его собственному ужасу, вдруг вырвалось у Герасима.

— Ах, значит, ещё и жена имеется, — многозначительно произнес начальник милиции. — Чего же она не пришла вместе с вами?

У Команды отчаянных ответа не находилось. Только Варвара украдкой кидала свирепые взгляды на Герасима.

— Ну, вот что, — нахмурился Николай Лукич. — Или вы все мне подробно рассказываете, а потом я стану соображать, либо я вам ничем помочь не смогу.

Ребята переглянулись. Иного выхода у них не было.

— Только родителям не говорите, — взмолилась Варвара.

— Идет, — согласился Николай Лукич. — Если, конечно, вы сами ни в чем не виноваты.

— Да за кого вы нас принимаете! — возмутился Герасим.

— Принимать буду потом. После того, как расскажете, — ушел от прямого ответа Николай Лукич.

Команда отчаянных, перебивая и дополняя друг друга, а порой и мешая друг другу, поведала с начала и до конца всю историю.

Благостное выражение на круглом лице Николая Лукича все явственней сменялось тревогой. Он даже забыл о своем обеде, немалая часть которого ещё оставалась на тарелке.