Валерий Гусев - Профессор без штанов Страница 27

– А куда он денется? – Грачев сунул пистолет за пояс. – Он своему брату не враг.

– Отпустите нашего водителя, – сказал я. – Я с ним поеду. Так быстрее будет.

Грачев на секунду задумался.

– Ладно, так умнее получится. Бир, фермера к лавке пристегни, а водилу освободи.

Бир послушно выполнил приказ. Оказывается, не он в этой команде главный.

– Давай двигай, – сказал мне Грачев. – И чтоб шустро и без фокусов. У тебя здесь братик, понял?

– Товарищ полковник, руководит этой группой рецидивист Грачев. По нашим данным, он отбыл куда-то в область. Скорее всего, к месторасположению Медведева. Грачев вооружен. Он очень опасен. Мы приняли меры, но пока никаких данных нет.

– Возьмите под контроль биологический институт. Есть информация, что все средства, которые они «наработали» в «Зверинце», хранятся там. Бир не успел их забрать. Быстрее, Сергеев.

Глава XV. ВТОРОЙ ТАЙМ

– Можно поговорить с Димой или с Алешей? – Это звонил маме дядя Лева встревоженным голосом.

– А их нет. Они опять уехали, – сказала мама. – А кто это говорит?

– Это говорят из биологического института.

– А… Жулик!

– Нет. Жулик был раньше. А теперь я. Куда они уехали? Вы не знаете?

– Они мне не докладывают, – сердито ответила мама. – Сели на дядю Федора и умчались.

– Дядя Федор, это лошадь? Или осел?

– Нет, это наш сосед.

– Скажите, что такое «под хвостом»? Там кто-то спрятался.

Мама задумалась, а потом сказала:

– Молодой человек, последние события в нашей семье наводят на мысль, что хвост может быть только один – пышный хвост африканского страуса. Если бы вы знали, как мне надоели эти экзотические птицы! И их тухлые яйца.

– Спасибо, я понял! А как можно позвонить вашему мужу?

– Никак! – сказала мама, как отрезала. – Его служебный телефон засекречен. – И тут же назвала папин номер.

– Полковник Оболенский. Слушаю вас.

– Вы знаете, где находится страусиная ферма?

– А вам зачем? Кто это?

– Там ваши дети. Возможно, в руках бандитов.

– Вас понял, спасибо. Высылаю наряд!

Мы сели в машину. Дядя Федор завел ее и пулей вылетел на трассу.

– Ща, Дим! У меня тут есть местечко. В этом местечке мой друг. Он черный следопыт. Ходит по полям войны и оружие собирает. У него этих стволов – на батальон хватит. – Дядя Федор гнал машину так, что я даже не успевал бояться. – Ща мы у него пару автоматов возьмем. И по паре гранат. И такой салат из них сделаем! – он погрозил кулаком куда-то вдаль. – С яичницей. С тухлой!

Я не возражал. Правда, не понял, зачем нам салат из пары гранат. Да еще с тухлой яичницей. Меня всего трясло. Где-то внутри. Но снаружи все было спокойно. И поэтому, когда впереди мелькнул указатель «Милиция», я сказал дяде Федору:

– Сворачивай.

– Это правильно! Это путем! Сначала – дело, а потом удовольствие.

Мы подлетели к зданию милиции со всеми сиренами и мигалками. Дядя Федор затормозил так, что во всех окнах появились встревоженные лица. И наша машина еще шла юзом вдоль крыльца, а на него уже вылетели бравые ребята-не-промах.

– На ферме Петрухина заложники! – крикнул я прямо в окошко. – Террористы требуют машину и оружие! Позвоните в министерство полковнику Оболенскому!

Дядя Федор дал газ, и мы опять вылетели на дорогу.

– Так, – сказал дядя Федор. – Отдохнули, теперь повеселимся.

Он поехал сначала по шоссе, потом свернул на проселок. Машина виляла между ямами на дороге и между деревьями в лесу. Дорога становилась все хуже. И все уже. И наконец, кончилась, упершись в старый дом. Прямо избушка на курьих ножках. Я правду говорю. Это была старая замшелая изба, крытая щепой, на которой среди мха росли поганки и мухоморы. А возле печной трубы сидел черный ворон. А сама изба стояла на старых пеньках. К нам передом, к лесу задом.

Машина стала. Сначала на нас, когда заглох мотор, обрушилась тишина. А потом эта тишина осмелела. Зазвенела птичьими голосами, легким шумом лесного ветерка в ветках деревьев, скрипом отворяющейся двери…

На пороге появился бородатый леший. В телогрейке и с дубовой палкой в руках. Он приложил руку ко лбу, всмотрелся и сказал:

– Вас сюда звали? На фиг вы тут нужны? – Он протянул руку назад и вскинул какое-то странное длинноствольное оружие с набалдашником на конце.

– Противотанковое ружье, – удовлетворенно произнес дядя Федор. – Как сейчас ахнет – и нет у нас машины.

«Если он «ахнет», нам и машина ни к чему будет», – подумал я.

– Сеня! – закричал дядя Федор, высунув голову в окошко. – Свои! Отставить огонь на поражение.

Сеня опустил ружье и улыбнулся:

– Федя! Чего приперся? Патроны нужны? А это кто с тобой? Не мент?

– Свои, Сеня! – дядя Федор выбрался из машины. – Нам не токо патроны нужны. Два автомата и пара гранат. Лучше, конечно, противотанковых.

Сеня спустился с крыльца. Мы в двух словах рассказали ему о наших проблемах. Он почесал густую бороду с сединой:

– Их сколько?

– Двое.

– Как вооружены?

– Пистолеты. Один почему-то не стреляет.

– Так… – Сеня опять поскреб бороду. – Рисковать не будем. Двух автоматов мало. Три берем. И по сумке гранат.

– Так ты что? – удивился дядя Федор. – С нами пойдешь?

– А ты сомневался? – обиделся Сеня. – Если сомневался, вон твоя машина, садись и езжай. А я тебе вслед гранату кину. Ща, соберусь. Багажник открой.

Дядя Федор распахнул багажник во всю ширь. Сеня загрузил его автоматами, гранатами и противотанковыми минами.

– А эти зачем? – спросил дядя Федор, укладывая плоские стальные тарелки зеленого цвета. – Танков у них нет.

– Мало ли. Надо ко всему быть готовыми. Еще минута. – И он скрылся в доме.

А когда вышел – мы прибалдели. Телогрейка туго перепоясана офицерским ремнем, на котором висели запасные магазины к автомату. На груди – сам автомат с круглым диском, бинокль в кожаном футляре. На голове – стальная зеленая каска с красной звездой. А на сапогах – длинные, блестящие на солнце шпоры.

Красный партизан!

– Воевать так воевать! – сказал Сеня, садясь в машину. – Ежли этих гадов в войну не всех добили, мы их теперь добьем. Федя, бери курс на врага! Полный вперед!

Когда мы подъезжали к Кольцевой дороге, дядя Федор сказал:

– Сеня, каску сними. Пост ГАИ впереди.

– И не подумаю.

Конечно, нас все-таки остановили.

– Что за маскарад? – спросил инспектор ГАИ. – Что за оружие?

– Кино снимаем, – сказал дядя Федор. – Боевик. Называется «Бледная Настя». Это главный артист. Ему из роли нельзя выходить. Он даже спит в каске. И вообще, товарищ лейтенант, вы отойдите подальше на всякий случай – гранаты у него настоящие. Как рванут! Вам же хуже.

Это точно. Да, с этими ребятами не пропадешь. В этом я еще раз убедился, когда мы приехали в институт. Никакой пропуск нам не понадобился.

Сеня шел первым. Стволом автомата он отодвинул охранника в сторону и сказал нам негромко:

– Проходите, ребята. Я здесь постою. – И повернулся к охраннику: – Палку-то убери.

Тот молча сунул дубинку в чехол на поясе.

Я отпер кабинет бывшего Медведева. Подошел к сейфу. Выбрал из связки подходящий ключ. Отпер и повернул тяжелую дверцу. Весь сейф был забит деньгами. Они лежали в полиэтиленовых пакетах, перетянутых резинками.

– Считать будешь? – спросил дядя Федор. – Для отчета.

– Тут два дня считать надо, – вздохнул я. Мне совершенно было наплевать на деньги. Как там Алешка, вот что меня тревожило. До глубины души.

А Алешка… Впрочем, об этом в свое время…

Я уложил деньги в сумку. А сзади скрипнула дверь, вошла полосатая Пчелкина.

– Вы зачем это? – Она показала своим носиком на распахнутый сейф. – Грабите?

– А чего тут грабить? – спросил дядя Федор, с трудом поднимая сумку. – Тут, кроме денег, ничего у вас нет.

Однако в глубине сейфа было что-то еще. Шибко интересное. Это были ножны, сделанные из меха какого-то животного. А в ножнах находился нож. С рукояткой из какой-то пожелтевшей кости. В виде бело-желтого медведя, который шел куда-то сам по себе, по своим делам. На всякий случай я положил и этот нож в сумку.

– Охрану вызову, – сказала Пчелкина. – Вы грабители. Я вас не боюсь.

– Мы тебя – тоже, – сказал дядя Федор. Он поднял сумку и пошел к дверям. – В натуре. – И он пошевелил на груди свою золотую цепь. – По жизни. Типа того. Как бы.

Пчелкина не устояла на ногах и села в кресло. Вернее – упала.

– Дима, – прошептала она. – И ты – тоже? В натуре?

Я молча кивнул: что делать? И я в натуре.

– Ты же обещал разыскать профессора.

– Он его разыскал, – сказал дядя Федор, отворяя дверь. – Но было уже поздно.

– А где же он? – Пчелкина прижала лапки к груди. – Он жив?

– Еще как. Но пахнет плохо.

– Чем? – выдохнула Пчелкина.

– Тюрьмой, – безжалостно сказал дядя Федор и вышел в коридор.

– Гони, дядя Федор, гони, – все время повторял я.

– Дим, что ты дергаешься? За Алешку боишься? Это зря. Щаз ворвемся туда, штурмом возьмем эту крепость. Положим их всех на пол. А Алешка по ним босиком пробежится.