Тихие гости - Татьяна Мастрюкова Страница 27

Будто бы, когда мама уезжает или уходит к соседям, приходит смешной дядя со змеей и шутит с Витей.

Тут я сообразила, что малыш просто фантазирует, и поддержала игру: мол, нет, со мной дядя не хочет, наверное, дружить. И точно, Витя мне даже его показывал: приводил в свою комнатку и тыкал пальчиком куда-то в сторону шкафа: «Смотри, вот же он стоит!» Я честно говорила, что ничего не вижу, но Витя огорчался до слез. Поэтому я предпочитала в эту игру не играть, чтобы не обижать малыша.

Ну и пару раз мы про этого дядю разговаривали и смеялись и над змеей, и над высунутым языком. Пока в очередной раз Витя не показался мне слишком грустным. Оказалось, что дядя перестал быть смешным, и Витя боится оставаться один.

— Он просит на стульчик встать, как когда я Дедушке Морозу стихи читал. А я не хочу! Мне мама не разрешает так играть.

Я согласилась, что это нехорошая затея, а Витя молодец. Но что-то в этой игре в воображаемого дядю мне разонравилось. Ни разу я ни родителям, ни Лиде про этого дядю не рассказывала, считая ерундой, а тут подумала, что напрасно.

Когда пришло время дневного сна, Витя вопреки обыкновению закапризничал и стал проситься ко мне на гамак поспать, потому что не хочет играть с дядей. Тогда я решила использовать старый проверенный способ: пойти в комнату вместе с ним и доказать, что никакого дяди со змеей там нет. Что это дурацкая выдумка, а Витя уже достаточно взрослый мальчик, чтобы самостоятельно прекратить ее. Я думала, что это непременно сработает.

Витя мне совершенно доверял. Хотя и всхлипывал, но взял за руку и пошел в свою комнатку. Правда, когда я решительно распахнула дверь, он на пороге затормозил и сильнее сжал мою ладонь. И я с непонятным волнением ощутила, как мгновенно вспотела его ручонка. Так жалко стало малыша.

Обычная детская - светлая, с незамысловатой люстрой под потолком на массивном крюке, минимум мебели: кроватка, старый шкаф, в углу - коробка с игрушками и маленький столик со стульчиком. Шкаф хозяйский, принадлежит владельцам дачи, а детскую мебель Лида привезла из города. С хозяевами дачи я никогда не встречалась, они, кажется, еще до моего рождения начали дом сдавать. Вроде бы бездетная пара, которая унаследовала участок от дальнего родственника.

Честно говоря, до Лиды с Витей мы с соседями и не общались никогда. Ну, поздороваешься, конечно, если увидишь, а так каждый сезон - новые люди.

– Ну так где он? - как можно ласковее спросила я Витю, убедившись, что комната пуста и выглядит абсолютно как обычно.

Мальчик снова показал пальчиком на шкаф, а сам не только прижался ко мне, но и немного на руке повис, чтобы меня притормозить. Я аккуратно высвободилась и спокойно прошла через комнату к окну, выглянула на улицу, потом опустилась на коленки и заглянула под кроватку, чтобы показать, что бояться нечего и никого постороннего нет. И все это с улыбкой на лице, потому что Витя продолжал стоять на пороге и следил за мной с таким несчастным, испуганным лицом, будто вот-вот заплачет. Напоследок я открыла шкаф, на который Витя показывал, даже пошарила по полкам, немного разворошила одежду.

— Видишь, ничего нет, - бодро отрапортовала я, закрывая обе дверцы.

И тут мой взгляд упал на лаковую поверхность шкафа. Она была светло-коричневая и, освещенная солнцем, очень хорошо отражала комнату, как чуть мутное зеркало. Вот в это самое зеркало я совершенно четко увидела за своей спинои отражение висящего посреди комнаты мужчины. Как раз там, где должна была находиться люстра. Тело обмякло и чуть покачивалось. Язык у него был высунут, потому что горло обвивала толстая веревка, другим концом прикрепленная к потолочному крюку.

— Надо этого беднягу еще накормить, Вадимку. — Мне внезапно вспомнился пес, и точно так же внезапно стало его жалко.

—У нас курицы навалом. Поделимся, — кивнула Лерка.

А София одновременно с ней противным сомневающимся голосом протянула:

— Даже боюсь представить, чем ты там задумала этого пока еще живого пса отравить.

— Да почему сразу отравить-то?

— Потому что это в твоей натуре.

— Ты что! Я добрая! — обиделась я.

— Аня у нас доброй вдруг стала, — делано удивилась Сонька.

— Ну и что? Что в этом такого? — еще больше обиделась я. — А тебе завидно? Хочешь, за компанию тоже будешь доброй?

— Нет уж,