Лев Давыдычев - Руки вверх! или Враг №1 Страница 3

Соображает он, соображает, да и баиньки, сначала сидя баиньки, а потом — лежа.

Пройдёт какое-то время — и снова на всю квартиру радостные вопли:

— Поймал! Поймал! Честное слово, опять поймал!

И опять сквозь сон бабушка Александра Петровна говорит:

— Ну и хорошо. Ну и молодец. Раз поймал, значит, можно дальше баиньки.

А Толик сидит на кровати, весь трясётся от радости и ничегошеньки не соображает. Такое у него впечатление, что будто бы он крепко-накрепко спал, а кто-то вдруг заорал на всю квартиру, и он от этого крика проснулся.

Сидит Толик, сидит, трясётся Толик, трясётся и понемножку начинает соображать. Начинает он понимать, что кричал это он сам. И лишь поймёт, сразу уснёт — сначала сидя, а потом — лежа.

И вот так каждую ночь по нескольку раз. Бабушка всё это терпела, как бабушке и положено. А родители не выдержали и однажды ночью вызвали «скорую помощь».

Врач по фамилии Аборкин выслушал рассказ о странном поведении Толика с видимым состраданием, скорбно покачал головой и проговорил горестно:

— К сожалению, в данном случае медицина бессильна. Нет у нас ещё аппарата для промывания мозгов.

— А обязательно это надо? — обеспокоенно и недоверчиво спросила бабушка Александра Петровна. — Может, укол какой сделать или ещё лучше — порошочек бы или таблеточку…

— Не реагируют они на лекарства, — ответил врач Аборкин, — не реагируют, когда в шпионов играют. В это время они невменяемы, то есть совершенно ничего не соображают. Наблюдаются даже нарушения психики.

— Почему же медицина вплотную не займётся этим важным вопросом? — недоумённо спросил папа Юрий Анатольевич. — Если требуется промывание мозгов, значит, они не в порядке? Значит, их надо лечить немедленно! И мозги, и детей!

— Мозги-то у них, может, и в порядке, — всё так же горестно ответил врач Аборкин. — Но они, как и у вашего сына, за-би-ты.

— Чем за-би-ты? — возмущённо и испуганно спросила бабушка.

— Ерундой. Шпионами. Вы даже представить себе не можете, до чего ребёнка этот самый шпионизм довести может… Вот послушайте. — И врач Аборкин рассказал в высшей степени поучительную и грустную историю, которая излагается ниже.

Глава № 2

Разительные метаморфозы (превращения) ребёнка-эталона Власа Аборкина и известного двоечника Петра Пузырькова

— Есть у меня сын Влас. Тоже третьеклассник. Ребёнок был чудо. Образно выражаясь, эталон ребёнка, образец или, коротко, ребёнок-эталон. Учился только на пятёрки. Собирал металлолом, макулатуру. Развивал мускулатуру, то есть занимался спортом. Помогал маме и бабушке по домашнему хозяйству, предварительно выполнив домашние задания. Мыл посуду, полы. Сам себе гладил рубашки и с особенным удовольствием — брюки. Любил я любоваться своим ребёнком.

Приду в школу на родительское собрание, сижу и слушаю следующее:

«Ах, какой у вас замечательный Влас!»

Или:

«Ах, какой у нас показательный Влас!»

Иногда утверждалось и такое:

«Ах, если бы все дети у нас были, как Влас!»

Но однажды на одном из собраний встаёт без разрешения и приглашения один товарищ родитель, отец известного двоечника Петра Пузырькова, и говорит:

— Я лично в вашего Власа не верю, не верил и верить не собираюсь. Таких детей не бывает и быть не может. Получается, что ваш Влас лучше всех наших детей?

Тут встал я и тоже заговорил:

— Как же так — нашего Власа быть не может? Он уже есть. Он ест, спит, живёт, одним словом, существует. Учится только на пятёрки. Собирает металлолом, макулатуру, развивает мускулатуру. Помогает маме и бабушке…

— Это мы слышали! — перебивает моё выступление гражданин родитель, отец известного двоечника Петра Пузырькова. — Это мы слышали одну тысячу раз, какой у вас замечательный Влас. Но мы вам не верим.

— Хорошо, — говорю я, хотя в этот момент мне было очень плохо. — Мне вы не верите. А учительнице? Нашей глубокоуважаемой Зинаиде Петровне? Тоже не верите?

И этот гражданин родитель ответил:

— Тоже не верю. Даже очень.

Тут была вынуждена заговорить учительница, наша глубокоуважаемая Зинаида Петровна. Заговорила она следующим образом:

— Гражданин родитель Пузырьков, если ваш сын растёт ленивым тунеядцем, то это никак не даёт вам морального права полагать — даже в порядке теоретического предположения, — что дети других родителей — хотя бы тоже в порядке теоретического предположения — не могут расти замечательными. Правда, — подчёркиваю, — такое бывает крайне редко, в исключительных случаях, но — бывает! Великолепный пример у нас — Аборкин Влас. Обратите внимание на вот этот плакат, так любовно выполненный первоклассниками.

И все посмотрели на огромный красочный плакат, висевший под портретом Власа:

ВЛАС АБОРКИН

гордость нашей школы

Он самый круглый отличник!

Влас у нас вот такой:

а) трудолюбивый

б) вежливый

в) дисциплинированный

г) всегда опрятный

д) уважающий старших

е) не обижающий младших

ж) уступающий место пожилым

в трамвае

автобусе

троллейбусе

Все возьмём пример с Власа!

БУДЕМ ГОРДОСТЬЮ ШКОЛЫ И КЛАССА!

Зинаида Петровна вслух и с выражением прочитала текст плаката, а отец Петра Пузырькова не постеснялся стукнуть, извините, кулаком по ученической парте и крикнул:

— Не верю! И плакату не верю! Сочинили вы Власа! Придумали! Из головы выдумали! Очки вы своим Власом втираете! Людей вы своим Власом пугаете!

Наступила тишина.

Такая тишина наступила, что слышно было, как текли слёзы обиды и возмущения по щекам нашей глубокоуважаемой учительницы Зинаиды Петровны.

А мы, родители, все, кроме отца Петра Пузырькова, сидели неподвижно, скорбно опустив головы, в которых было много тяжёлых мыслей.

— Вы просто завидуете мне, — вынужден был я сказать правду прямо в глаза этому родителю известного двоечника. — Но теперь всем, по крайней мере, стало ясно, почему у вас растёт такой сын.

— Какой это такой?

— Ленивый тунеядец.

— Согласен. С этим мы боремся. По мере сил, конечно. Но предупреждаю от всей моей души: подведёт вас Влас. Опозорит. Скандал устроит. Осрамит вас Влас показательный.

Тут зашумели все родители, да так шумно зашумели, как будто бы всем школьникам объявили, что все каникулы навсегда отменены.

Мы гневно спросили гражданина отца Петра Пузырькова:

— На каком таком основании вы обидели учительницу наших детей, нашу глубокоуважаемую Зинаиду Петровну? Раз. На каком таком основании вы не просто обидели, а даже оскорбили Власа и его родителей? Два. Как вы смеете не верить плакату, одному из средств наглядной агитации? Три. И четвёртое: что вы конкретно намерены предпринять, чтобы из вашего ленивого тунеядца-двоечника сделать хотя бы нормального троечника?

Родитель долго молчал, видимо, думал и ответил:

— Троечника мы из него когда-нибудь соорудим. Мы на него рационом кормления воздействуем. Он у нас без солёных огурцов жить не может. Так вот, даю собранию слово, что Пётр ни одного солёного огурца не получит, пока в нормального, как тут правильно заметили, троечника не превратится. Перед вами и глубокоуважаемой Зинаидой Петровной я извиняюсь, если требуется. С плакатом я оплошку дал. Плакат — дело серьёзное, а я как-то не подумал. Теперь опять о Власе. От всей моей души сочувствую его несчастным родителям и даже родственникам. Как они, бедные, не могут понять, что не способен ребёнок длительное время быть замечательным? Сил у него на это не хватит. Надорвётся. Здоровье не позволит. Нервы сдадут. Вот увидите! Ведь растет у них не ребёнок, а попка. То есть попугай. Или мартышка. Делает только то, что ему взрослые и плакаты советуют. А где же самостоятельность? Инициативность где, в конце концов? Вот мой Пётр вчера что отчебучил? Компот вилкой ел! Надо же было самостоятельно до такого додуматься! Всей семьёй хохотали. А вашему Власу скоро надоест попкой быть или мартышкой жить. Попадёт он обязательно под дурное влияние. И не узнаете вы своего Власа. Станет он хуже моего лоботряса.

— И, представьте себе, товарищи Прутиковы, — взволнованно продолжал врач Аборкин, — именно так и случилось. Произошла с Власом метаморфоза, то есть превращение. Увлёкся он этим самым шпионизмом. Вместо школы — кино про шпионов. Вместо домашних заданий — книжки про шпионов. Вместо сбора металлолома, макулатуры и развития мускулатуры — сплошное бегание с выпученными глазами. Рычит. Разговаривает на непонятных языках. И совершенно невозможно определить: то ли он кого-то ловит, то ли его кто-то ловит. Среди ночи, как ваш, вскакивает — и на бабушку с пистолетом. Правда, с деревянным.

Пётр же Пузырьков за это время тоже пережил метаморфозу: в троечники выдвинулся. А мой в двоечники скатился. Это Влас-то! Кошмар плюс скандал с ужасом!