Наталия Кузнецова - Дело о зеленом саквояже Страница 3

— А почему я? — возразила было девочка, но Светлана Анатольевна с такой благодарностью взглянула на них, что она лишь смущенно кивнула в подтверждении Ромкиных слов. — Конечно, мы ему напишем и обо всем расспросим.

— Да, это было бы неплохо. Если б вам удалось с ним подружиться, то вы смогли бы узнать о нем гораздо больше, чем мы, взрослые.

— Дайте мне адрес и телефон его приемных родителей, и я скоро вам позвоню, — сказала Вика Славкиной матери и стала собираться домой.

Дня через три Вика улетела в свой Лос-Анджелес и через некоторое время, как и обещала, позвонила Ромке с Лешкой по телефону и попросила передать Светлане Анатольевне, что она связалась с приемными родителями мальчика и потом съездила к ним домой.

— Все у него прекрасно, — сказала она. — У них дружная, замечательная семья, и все домочадцы любят Мишу как родного. Его приемную маму зовут Маша, а отца — Стивен. У них еще двое детей, старшей, Робин, семнадцать лет, а маленькому Ронни — еще шести нет. Все они более-менее умеют говорить по-русски, что помогло Мише быстрее освоиться в их доме. Уровень жизни у них довольно высокий, поэтому ребенок ни в чем не нуждается.

Не забыла Вика и о Ромкином намерении подружиться с мальчиком. Она записала Мишин адрес электронной почты и теперь продиктовала его Лешке.

— Он пообещал вам ответить, как только вы с ним свяжетесь. Мне кажется, ему будет интересно узнать, как живут московские ребята. Только не вздумайте расспрашивать его об аварии, иначе вы причините ему большую боль. Маша сказала, что за все то время, что Миша с ними живет, он ни разу о ней не заговорил, и потому предупредила, чтобы ему о ней не напоминали.

Записав адрес электронной почты, Лешка уселась за компьютер и стала размышлять, о чем бы ей написать незнакомому маленькому мальчику. Да, вздохнула она, непростая задачка. Как, в каких словах рассказать Мише об их жизни, чтобы вызвать у него доверие и желание общаться с ней и Ромкой?

— Рома, иди сюда, помогай, — позвала она брата. — Прямо не знаю, с чего и начать. Знать бы, что из себя представляет этот мальчишка, чем он увлекается, что любит делать. Раз ты все это затеял, то и думай теперь сам, что ему писать.

Ромка наморщил лоб.

— Ну, он еще маленький, а потому, наверное, до сих пор любит комиксы и книжки с картинками. Значит, и надо ему рассказать о нашей жизни в картинках. Ты, Лешка, вот что. Ты пошли ему наши фотографии, пусть на нас полюбуется. — Он с любовью погладил компьютер по бежевому боку. — Ну до чего же я клево поступил, когда уговорил папу купить нам новый принтер со сканером! Вот они тебе теперь и сгодятся.

— А что, это неплохая идея!

Лешка достала яркий толстый фотоальбом с прозрачными страницами-конвертами и вытащила из них несколько своих самых лучших фотографий, на которых были и Ромка, и Артем, и Славка, и Венечка, то есть все их самые лучшие друзья, причем не одни, а вместе со своими питомцами. У Лешки — Дик, у Славки — Джим, у Венечки — Малыш, у Ромки — Попка. Только у Артема никого нет, потому что он пока живет в Англии. Но так как заснят он вместе с Лешкой и Диком, то можно считать Дика и его собакой тоже.

Лешка отсканировала каждый снимок и подписала. Надписи под фотографиями гласили:

«Я — Оля, но все друзья зовут меня Лешкой, и ты можешь обращаться ко мне так же. А рядом — моя кавказская овчарка Дик. Правда, он у меня красивый?"

«Это мой брат Рома со своим попугаем, которого так и зовут: Попка».

«А вот здесь наш друг Славка со своей немецкой овчаркой Джимом».

«Это Артем, я и Дик. Артем учится в Англии».

«А это Венечка со своим Малышом. Малыш хоть и безродный, но очень добрый и хороший».

Немного подумав, девочка сделала еще одну приписку:

«Если хочешь, расскажи нам о своей жизни: какие у тебя игрушки, есть ли в вашем доме какие-нибудь животные?»

— Рома, посмотри, что я ему посылаю, — снова призвала она брата. — Как ты думаешь, этого достаточно, или еще что-нибудь написать?

Ромка прочитал Лешкино послание, пожал плечами, отбежал к клетке, в котором весело щебетал его Попка, просунул нос между прутьями, словно ожидал услышать от желтой птички подсказку, потом подлетел к сестре и схватил ее за плечо. Его глаза внезапно загорелись.

— Лешка, знаешь что! Напиши-ка ты ему, что все мы — самые что ни на есть настоящие сыщики, не забудь только о том, что я у вас самый главный и что мы кучу всяких запутанных дел раскрыли и разоблачили чуть ли не миллион самых разных преступников. И если ему это интересно, то мы можем ему кое-какие истории рассказать. У него-то там сейчас, в его Америке, небось ничего такого особенного не происходит. Лешка согласно кивнула.

— Про миллион он не поверит, но я ему напишу, что дел у нас и в самом деле было немало. Это ты снова хорошо придумал.

Ромка победоносно взглянул на сестру.

— А разве я когда-нибудь что-то плохо придумывал? И вообще если бы не я, у нас бы с тобой Интернета с е-мейлом отродясь не было, и ты бы сейчас никаких писем из нашего дома никому не отсылала.

«А действительно здорово, что Ромка выпросил у папы Интернет с электронной почтой, — подумала Лешка. — И теперь не нужно ходить к Венечке, чтобы связываться с Артемом. К счастью, наша переписка скоро подойдет к концу. Уже апрель, за ним — май, потом еще чуть-чуть подождать — и он вернется к нам из своей Англии».

Отослав письмо в Америку и довольно улыбнувшись, Лешка приступила к письму в английский город Бирмингем, где учился Артем. Самому лучшему их с Ромкой другу она сообщила, что живут они спокойно, без происшествий, рассказала о походе всем классом в цирк и, еще немножко подумав, добавила, что у них наступила самая настоящая весна, после которой придет лето. Из этих слов Артем должен был сделать вывод, что они с Ромкой ждут не дождутся его приезда.

А потом она спрятала фотографии обратно в альбом и, подперев кулачком подбородок, задумалась: интересно, что напишет им в ответ незнакомый мальчик Миша.

Глава II

КРИК О ПОМОЩИ

Ответ от Миши не заставил себя ждать. На другой день, а это была суббота, брат с сестрой проснулись и тут же, как всегда, оба бросились к компьютеру проверять почту. И оказалось, что Миша прислал им раз в пять больше снимков, чем они сами ему отослали накануне. По ним вполне можно было составить представление о его нынешней жизни в Америке. Очевидно, недолго думая, он переслал им весь семейный фотоальбом.

На первом снимке был дом, в котором жил Миша. Он оказался большим, двухэтажным и стоял в глубине двора, перед зеленой лужайкой. У входа в дом в ряд высились семь темно-зеленых то ли туй, то ли кипарисов, недалеко от них растопырилась огромная финиковая пальма, миниатюрная копия которой торчала из цветочного горшка в квартире Викиной бабушки. Были там и другие деревья, среди них — самая настоящая сосна, прямо как у них в Подмосковье.

Затем Лешка насчитала целых пять автомобилей: три из них стояли вдоль зеленой ограды прямо на улице, еще два — во дворе. Далее следовали групповой, вернее, семейный снимок, затем портреты каждого члена семьи по отдельности. Кроме родителей, на снимках были запечатлены пожилая женщина с круглым лицом, ямочками на щеках и мелкими морщинками вокруг глаз, Мишина сестра Робин в белой блузке, с такой же белоснежной улыбкой и длинными светлыми волосами, и маленький темноволосый мальчуган, во рту у которого отсутствовали два зуба. Затем Лешка снова увидела Робин: она стояла возле двухместной, спортивного вида, «Тойоты Селики» с какой-то девушкой. На следующей фотографии красовался кот самого обычного окраса, каких полным-полно в московских дворах. В отличие от серо-дымчатых, Лешка называла их зелеными. Но «зеленый» полосатый американский кот отличался от отечественных чрезвычайно важным и самодовольным видом.

А еще мальчик прислал им снимки огромной гостиной с мягкими диванчиками, камином и множеством цветов. Наверное, его приемная мать Маша увлекалась цветоводством. Среди них преобладали септолии самых разнообразных сортов — Лешка видела такие в цветочном павильоне на ВВЦ, и ей сразу же захотелось поставить такой цветок к себе на окошко.

Однако больше всех ей понравился сам Миша. Мальчик держал в руках большого коричневого мишку и доверчиво смотрел на нее со снимка карими грустными глазами. А волосы у Миши, в отличие от темненького Ронни, были светлыми, а сам он казался хрупким и беззащитным, таким, как его описывала Славкина мама.

К снимкам-картинкам был «прицеплен» еще один файл.

— Лешка! — в восторге выкрикнул Ромка, выхватывая у сестры мышь и щелкая ею по значку. — Он нам видеописьмо прислал.

И действительно, на экране монитора «живьем» возникло довольно симпатичное лицо маленького мальчика.

— Здравствуйте, Рома и Лешка, — серьезным голосом сказал Миша. — Мне очень понравились ваши фото и ваши собаки. — Немного помолчав, он добавил: — И попугай тоже. А у нас есть только Федя. Его так Маша назвала. — И мальчик поднял вверх извивающегося кота, который, блеснув желтыми глазами, тут же вырвался из его рук, и лишь длинный кошачий хвост крупным планом мелькнул на экране.