Илона Волынская - Сокровище forever! Страница 3

Хищно, как в тело врага, нож ушел в землю по рукоять. Мальчишка судорожно хватанул воздух и замер, не смея дышать. Казалось, не только заглядывающие в траншею люди, не только раскоп – весь мир замер вместе с ним.

Мозолевский медленно потянул клинок на себя. Словно расколотый ударом, тяжелый пласт глины с глухим шумом рухнул оземь. Нож скользнул обо что-то твердое. Мир выдохнул и снова захлебнулся немыслимым, диким, торжествующим воплем…

На потемневшем лезвии лежала впаянная в глину золотая бляшка размером со спичечный коробок. В свете горящего в зените яростного солнца в выбитой ударом ножа нише тускло блеснуло древнее золото скифских царей.

Наши дни

XXI век

Стеклянные двери мерцающего подсветкой высотного офисного здания медленно разошлись в стороны… и, цокая коваными копытами по гранитным ступеням, наружу вылетел гнедой конь. Встречный ветер трепал каштановую гриву и темные волосы пригнувшейся к луке седла всадницы. Следом на могучем вороном вырвался вооруженный копьем рыцарь в сверкающих доспехах… и непроницаемо-темных очках. Суетящиеся перед входом люди в бронежилетах и с автоматами остановились.

– Хей-я-я! – Будто взлетев в вихре развевающихся черных волос, девушка встала в седле. Вскинула небольшой лук…

Стрелы ложились на тетиву одна за другой и… банг! банг! банг! – замолотили в гранит у ног рассыпавшихся автоматчиков.

За спиной балансирующей на седле лучницы к резко затормозившему у тротуара «Мерседесу» рванула компания детей. В самом центре группы бежала девочка с растрепанными ярко-рыжими волосами. На ее разорванном и заляпанном грязью коротеньком вечернем платье тускло мерцало широкое ожерелье из древнего золота.

Глава 1. «Белый гусь» в рекламе не нуждается

Золото тускло блеснуло в свете горящей под потолком лампы. Кисонька перевернула жесткую глянцевую страничку буклета, еще раз поглядела на изображенное на обложке то ли широченное ожерелье, то ли круглый воротник чистого золота, с рельефными изображениями людей, птиц, животных и даже сказочных существ вроде крылатых грифонов. Девчонка мечтательно вздохнула:

– Красивая какая! Просто потрясающая!

Ее близняшка Мурка заглянула сестре через плечо. Рыжая прядь длинных волос упала прямо на красовавшуюся поперек буклета надпись: «Золотая пектораль Великой Скифии снова увидит свою родину!»

– Выставку Олег Петрович организовывает, – сказала Мурка и в ответ на непонимающий взгляд Вадьки напомнила: – Ну, Остапчук…

Вадька нахмурился, вспоминая, – имя показалось ему знакомым. Потом лицо его прояснилось.

– А-а, тот бизнесмен, которого мы в нашем самом первом деле подозревали?! – Вадька снова нахмурился. – Погоди, он же вроде старинную мебель коллекционировал? [1]

– Наверное, как тогда городских коллекционеров чуть не перебили, так он в мебели и разочаровался? – предположила Мурка.

– Скажи лучше – эволюционировал. От дерева к золоту, – усмехнулся Сева. – Я его понимаю.

– Не сомневаюсь! – фыркнула Кисонька и тут же добавила: – Остапчук прислал папе приглашение на презентацию!

– Не раскатывай губу, Кисонька! Примерить пектораль тебе все равно не дадут, – съехидничал Сева.

Кисонька лишь презрительно на него покосилась.

– Что Остапчук вашего отца пригласил – понятно, они партнеры, – задумчиво сказал Вадька, вытряхивая из глянцевого буклета беленькую карточку с приглашением. – А вот зачем он в «Белый гусь» приглашение отправил? Презентация перед открытием выставки только для первых лиц города…

– Думаешь, он… заподозрил? – зловещим шепотом выдохнула Катька.

– Что заподозрил, Кать? – Мурка устало поглядела на младшую компаньоншу их детективного агентства. – Остапчук нас знать не знает! А приглашение прислал, почему все присылают. – Мурка нырнула под стол – и вытащила на поверхность решетчатую корзинку для бумаг. Из корзины, топорщась жесткими краями, торчали прямоугольники пригласительных карточек – беленькие и цветные, с золотым обрезом, с похожим на витиеватый почерк курсивом и с четким печатным шрифтом… Мурка наугад запустила в корзину руку и, вытащив стопку, принялась перебирать их одну за другой. – Пожалуйста, приглашение на «Стройся!»…

– Из военкомата, что ли? – слегка встревожился Сева.

Мурка одарила его снисходительным взглядом:

– Презентация новых строительных технологий. Или вот – открытие конкурса «Золотая иголка», – продолжала Мурка.

– Если это конкурс портных – еще ничего, а если медсестер – я ни за что не пойду! – немедленно объявила Катька. – Вдруг они эти… объекты для своих конкурсов прямо из публики набирают!

– Не волнуйся, они на искусственных соревнуются, – утешила ее Мурка. – Или вот… «Ярмарка белорусского женского белья в филармонии».

– Чайковский отдыхает! – Сева уполз под стол, а Вадька засмущался, живо представив музыкантов, вышедших на сцену в непритязательной, но качественной продукции соседней республики.

– С тех пор как «Белый гусь» предотвратил ограбление ювелиров, наш Салям стал популярен, – завершила Мурка.

Пятерка ребят, восседающих в секретной рабочей комнате детективного агентства «Белый гусь», невольно повернулась к занимающему одну из стен стеклу, в котором отлично виден был высокий, под два метра, накачанный мужик, как всегда меланхолично поедающий бутерброд с салями.

В их городе, где молчаливый хозяин таинственного детективного агентства с его секретными, но неизменно успешными методами работы начал пользоваться популярностью, никто даже не догадывался, насколько агентство на самом деле таинственное, а методы его – секретные. И уж тем более не подозревали, что мрачноватый бородач Салям вовсе не хозяин «Белого гуся»! Сколько у агентства настоящих хозяев, толком не знали даже они сами. Катька, младшая сестра шефа агентства и специалиста по компьютерным преступлениям Вадьки Тихонова, настоятельно требовала, чтобы боевого белого гуся Евлампия Харлампиевича (сокращенно – Харли) тоже считали одним из владельцев, а финансовый директор и эксперт по экономическим преступлениям Сева категорически отказывался, заявляя, что еще и на гуся он счет в банке открывать не намерен. Сестры-близняшки Мурка и Кисонька в этом вопросе держали строгий нейтралитет – ссориться с Катькой и ее гусем им не хотелось, но и с Севой они были согласны: личный гусиный счет – это как-то чересчур!

Впрочем, внутренние проблемы так и оставались в рабочей комнате агентства, а попадающий в парадный офис клиент встречал солидного, сразу внушающего доверие бородача. И если в разговоре Салям вдруг делал долгие паузы, клиент благоговейно замирал, в полной уверенности, что великий сыщик погрузился в обдумывание его непростой проблемы. Никому даже в голову не приходило, что на самом деле «великий сыщик» просто ждет, пока компания мальчишек и девчонок за стенкой через закрепленный на ухе микрофон подскажет ему, что говорить.

Теперь истинные хозяева «Белого гуся» (включая даже высунувшегося из корзинки Харли) внимательно разглядывали своего единственного служащего через прозрачное только с одной стороны стекло между парадным офисом и рабочей комнатой.

– А знаете, что я думаю… – вдруг сказал Сева, переводя взгляд с Саляма на буклет «Золотой пекторали».

– Мы даже не знали, что ты умеешь, – невинно заверила его Кисонька, за что тут же получила локтем в бок от сестры и грозный взгляд от Вадьки. Только вредная Катька согласно захихикала.

Сева обиженно умолк, поджав губы. В дополнение к грозному взгляду Вадьке пришлось наставительно добавить:

– Если Севка чего надумал, его надо хотя бы послушать, потому что без него мы бы денег на «Белом гусе» в жизни не заработали…

– А, ну если Севочка думает о деньгах… – многозначительно кивая, тут же согласилась Кисонька.

Катька снова захохотала, зато Мурка протянула зловещим тоном:

– Кому-то за длинный язык сейчас будет как на тренировках – сто отжиманий…

– Ты что, у меня косметика размажется! – переполошилась Кисонька.

– Тогда закрой рот и помалкивай, а не то я тебе помаду сама размажу! – пригрозила Мурка. – А ты выкладывай, чего там у тебя! – скомандовала она Севе.

Сева еще минуту помолчал, наслаждаясь редким моментом посрамления ехидной Кисоньки, и наконец соизволил сообщить:

– Я тут прикинул кое-что на будущее, и думаю… – Он обвел взглядом компаньонов – проверяя, нет ли у кого возражений. На этот раз промолчала даже Кисонька, и Сева закончил, помахивая буклетом в воздухе: – Надо бы нашего Саляма на эту презентацию отправить. Эй, а чего вы на меня так пялитесь? – увидев устремленные на него ошалелые взгляды компаньонов, поинтересовался он.

– Еще на Кисоньку наорали, – после недолгого молчания выдала Катька. – А он ведь и правда насчет думать не очень…