Элли Картер - Воровская семейка Страница 33

— Процесс уже запущен? — спросил Гейл, и что-то в его голосе подсказало девушке, что можно было промолчать.

— Да. — Кивнув, она вышла из столовой вслед за ним. — Теперь мы не можем отступить.

— Кто не рискует… — сказал Гейл.

— Тот не пьет шампанского, — закончила Кэт.

— Пути назад больше нет.

Один день до истечения срока

Поместье Виндхэм, Англия

Глава тридцатая

Когда Катарина Бишоп вышла из комнаты в то утро понедельника, она не надеялась увидеть солнце. И не боялась дождя. И все же, когда она выглянула из круглого окошка на верху лестницы и увидела снег, что-то посеяло в ней тревогу. Девушка смотрела в окно, запотевшее от ее дыхания, прислушиваясь к звукам, наполнявшим дом, — ее команда готовилась к самому ответственному заданию в ее жизни. Они зашли слишком далеко, и пути назад уже не было.

— Кэт? — голос Хэмиша казался более высоким, чем обычно.

Кэт насторожилась: не сводя с нее глаз, Хэмиш пихнул Саймона под ребро. А когда Саймон повернулся к ней и выронил свой невероятно дорогой электронный прибор, Кэт по-настоящему испугалась.

— Что случилось? — спросила девушка.

Но братья Бэгшоу стояли разинув рты, а Саймон смотрел на нее со странным выражением лица. В это время в фойе вошел Гейл; он оперся на перила лестницы с таким видом, будто только что поспорил на огромную сумму — и выиграл.

— Да что с вами такое? — повторила Кэт, быстро спускаясь по лестнице и устремляясь в столовую.

Все пошли за ней, по-прежнему не произнося ни слова.

— Вы что, объявили мне бойкот? — спросила Кэт, разворачиваясь. — Сегодня не время для бойкота! — Девушка почувствовала, как ее руки начинают дрожать, а голос срываться. — Что здесь происходит?! — закричала она, не в силах больше выносить молчаливые взгляды.

— По-моему, эта роль идет ей больше, чем роль монашки. — Габриэль неторопливо вплыла в комнату, краем глаза оценив результат своей работы.

Хэмиш кивнул.

— Кэт… у тебя… ноги!

— И грудь! — добавил Ангус, пристально глядя на ту часть белой блузки, которую Габриэль сделала, по мнению Кэт, даже излишне хорошо сидящей.

— Серьезно, Кэт, — произнес Саймон, подходя ближе, — когда ты успела обзавестись грудью?

Хэмиш посмотрел на Гейла.

— У нее грудь! — сообщил он, словно этого еще никто не понял.

— Ты туда что-то подложила? — Саймон протянул к ней руку с таким видом, словно интересовался в чисто научных целях.

— Эй! — одернула его Кэт, хлопнув Саймона по руке.

— Парни, ее отец скоро выйдет из тюрьмы, — сказал Гейл.

Кэт показалось, что она заметила на его лице улыбку, но было еще слишком рано. И она была напряжена. И на уме у нее были совсем другие вещи, особенно когда дверь кухни раскрылась и в столовую вошел Ник, явно только что из душа и совсем не удивленный сценой, представшей перед его глазами.

Он не пялился на Кэт. Его руки не тряслись. Он не ерзал, и на его лице не выступило ни капли пота. Он выглядел так, словно им всем предстоял самый обычный день.

Ник подошел к Кэт.

— Ты готова? — спросил он.

Была ли Кэт готова к самому большому делу в ее жизни? Была ли она готова, что все вот-вот закончится? Была ли готова стать первым в истории вором, взявшим что-то из Хенли без разрешения?

— У тебя все с собой?

Кэт кивнула, взяла булочку с подноса, который держал Маркус, и направилась к дверям.

— Кэт! — позвал Гейл.

Хэмиш шепотом спросил что-то, прозвучавшее подозрительно. Нечто вроде: «Что думаешь, какой размер? Третий?»

Гейл быстро шагнул в фойе и поймал Кэт за локоть, останавливая ее.

— Кэт… — начал он, но тут в холле за его спиной появился Ник. Гейл развернулся.

— Ты не оставишь нас? — сказал он с интонацией, которой Кэт никогда от него не слышала. Он не заигрывал, но и не был напуган. Кэт не знала, как определить этот тон.

Ник взглянул на Кэт, и та кивнула:

— Подожди минутку.

Кэт услышала, как Ник отошел на несколько метров по коридору, но все это время она не сводила глаз с Гейла. Ей казалось, что Хенли, ее команда и даже отец находятся где-то далеко, в тысячах километров от них.

— Кэт. — Гейл метнул взгляд в сторону Ника, а затем оперся правой рукой на стену за спиной девушки. Она почувствовала тепло его руки на своем плече, когда Гейл наклонился ближе и прошептал: — У меня нехорошее предчувствие.

— Уже слишком поздно, Гейл. Как видишь, я даже обзавелась грудью по такому случаю, так что…

— Серьезно, Кэт. Я не доверяю ему.

Кэт пыталась уловить, с каким выражением Гейл смотрел на нее. Внезапно она обнаружила, что бессознательно теребит кончиками пальцев его белоснежную рубашку.

— Верь мне. — С этими словами Кэт выскользнула из его рук и направилась на улицу, чувствуя, как Ник спешит за ней. Но что-то заставило ее обернуться и проговорить: — Десять тридцать.

Гейл кивнул, но ничего не ответил. Сердце Кэт забилось сильнее и громче. Слишком громко.

— Увидимся в десять тридцать, — повторила она.

Гейл улыбнулся.

— Буду ждать.

Глава тридцать первая

Это утро понедельника началось так же, как любое другое утро понедельника в Хенли. Человек, ответственный за кофе, сделал кофе. Человек, следивший за днями рождения, принес торт. Собрание сотрудников тянулось долго: Грегори Уэйнрайт говорил о падении доходов от пожертвований и о росте числа посетителей. Но в это утро понедельника казалось, что куда меньше людей перешептывались о Визили Романи, чем неделю назад. В конце концов все заключили, что ноябрь выдался на редкость необычным.

Снега на улице почти не было: лишь мелкая белая крупа сыпалась с неба, а туристы и охранники с одинаковым интересом наблюдали, как ветер нес ее по улицам, словно сдувая с доски крошки мела. А может, этот образ был навеян длинными рядами школьных автобусов, выстроившихся перед главным входом.

— Сезон экскурсий начался, — сказал один охранник другому.

— Чертовы юнцы, — проворчал какой-то старик.

Никто и не подозревал, что семеро самых талантливых юнцов в мире приехали в Хенли в тот день, чтобы преподать музею совсем другой урок.

— Что-то не так? — спросила Катарина Бишоп своего темноволосого спутника.

Ник остановился, пропуская вперед толпу школьников во главе с экскурсоводом, рассказывающим о важности светотеней в живописи великих голландцев восемнадцатого века.

— Ничего, — сказал Ник.

Он не выглядел, как тот парень, который спокойно вошел на кухню этим утром, или как карманник, который ловко обобрал ее на улице в Париже. Когда они вошли в главный коридор музея, Ник казался совсем другим. «Напуганным? — гадала Кэт. — Взволнованным?» Она не была уверена. Но он точно был не таким, как раньше, и слова Гейла, эхом звучавшие в ее ушах, заставили девушку остановиться на полпути посреди большого атриума.

— Если ты хочешь выйти из игры, Ник…

— Я не хочу.

— Ты можешь сказать мне об этом. Прямо сейчас. — Девушка указала сквозь стекло атриума на пятна солнечного света и сухой мелкий снежок. — Ты еще можешь уйти.

— Я не хочу уходить. — Ник оглядел холл, полный людей. Охранники. Экскурсоводы. Милые пожилые пары с блокнотами и завтраками в коробочках. Обычный день в Хенли. — Просто… здесь больше народу, чем я думал.

Кэт не знала, в чем было дело — в нервах, усталости или жаре стеклянного атриума, — но на лбу Ника отчетливо проступили первые капли пота.

Девушка мысленно задала себе простой вопрос: «Что бы сказал на это ее отец? Или дядя Эдди? Или ее мать?»

— Много людей, — проговорила она, цитируя всех великих воров, которых знала, и улыбаясь, словно она была обычной девушкой, а на дворе стоял обычный ноябрьский день, — это очень, очень хорошо.

Хорошее притворство — все равно что правда. Габриэль никогда не помнила, кто из членов ее семьи сказал эту фразу первым, но именно она пришла девушке в голову, пока та дефилировала по коридору Хенли, эффектно ставя свои длинные ноги одну перед другой.

— Сюда, пожалуйста. — Голос Габриэль звучал гладко и отполированно, подобно стоявшей перед ней статуе в стиле модерн, скрученной вокруг своей оси и посылающей по всему залу солнечных зайчиков. — Знаменитая галерея музея Хенли была спроектирована самой миссис Хенли еще в 1920 году.

Никто из туристов, послушно следовавших за ней, казалось, не замечал, что юбка девушки была явно на пару сантиметров короче, чем требовалось в руководстве экскурсоводов. А ее каблуки — явно на пару сантиметров выше.

— Если вы проследуете за мной, то увидите нашу великолепную галерею импрессионистов, которая славится самой большой в мире коллекцией полотен Ренуара. Благодаря щедрому пожертвованию одного из наших спонсоров мы предоставим всю галерею в ваше распоряжение до самого вечера.