Евгений Некрасов - Блин, победитель мафии Страница 34

А второе сиденье досталось князю и Блинковым, пока что не связанным. Старший Блинков хотел сесть в середину, и Митька его без слов понял: папа уступал ему место у дверцы на тот случай, если придется выпрыгнуть на ходу и бежать. Но и Козобекович его понял и приказал сесть в середину Блинкову-младшему.

— Куда? — включая зажигание, спросил Чак.

— Гони к переезду, — вальяжно приказал Козобекович. Блинков-младший сразу вспомнил один фильм, там автомобиль с людьми загнали на железнодорожный переезд, и в них врезался поезд. Только в фильме это сделал наш, Шварценеггер, и погубил преступников. А тут получалось наоборот.

Чак резко газанул и погнал. Мимо притихшего Автомобиля, Который Никогда Не Угонят с жалкой изуродованной мордой, мимо сломанных ворот, ми…

Раздался двойной хлопок, а потом еще двойной хлопок и — шипение, как будто прокололись все четыре шины сразу. Так оно и было! «Волгу» понесло юзом. Чак без толку вертел руль, все равно их тащило в канаву.

В этот момент старший Блинков обернулся и как-то легко вытащил автомат из рук генерального спонсора. А Блинков-младший, увидев такое дело, тоже обернулся и прямо в глаз кулаком отомстил Козобековичу за Нину Су.

На всю операцию по обезвреживанию и справедливому наказанию генерального спонсора ушло не больше трех секунд. Георгий Козобекович сидел как оплеванный. Руками он еще хватал воздух, где только что был автомат.

Потерявшая скорость «Волга» медленно сползла в залитую протухшей водой канаву. Спасаясь от колес, кинулись врассыпную молчаливые лягушки.

— Вот это да! — сказал бабьелицый Чак. Он был занят машиной и ничего не заметил. — Придется на лимузине ехать, Георгий Козобе…

— … Козобе, — как заезженная пластинка повторил Чак. — Козобе…

Вот так люди и становятся заиками. Когда, не успеют они толком потерпеть аварию, в окошко машины всовывается круглая стальная башка с одним квадратным глазом и глухо передразнивает:

— Козоме!.. Ну-ка, все, руки на голову!

Сразу же стало шумно и людно. В машину заглядывали люди в таких же круглых шлемах с забралом из бронестекла и люди в натянутых по самую шею черных шапочках-масках. Автомат у старшего Блинкова немедля отобрали. Он расстался с оружием без сопротивления, потому что это могли быть только свои.

«Волгу» подцепили к армейскому вездеходу «ГАЗ-66» и моментально выдернули из канавы.

Старшего Блинкова с его гипсовым валенком осторожно подхватили на руки. Блинков-младший, конечно, помогал.

Потом долго выковыривали из машины генерального спонсора. Он кричал: «Руки прочь! Я сам пойду!», но сам не шел. Когда на нем защелкнули наручники, генеральный спонсор сник и действительно вышел сам.

Бабьелицый Чак уже покуривал на улице под присмотром двоих людей в масках. На нем тоже были наручники.

А на Лорда хотели надеть намордник и надели, но перед этим ротвейлер довершил свое дело борьбы с кошками, то есть вцепился Блинкову-младшему в джинсы и дорвал их окончательно.

Вдруг какой-то пухлый человек в бронежилете и в круглом шлеме полез к Митьке целоваться через бронестекло, а потом спохватился, снял шлем и оказался мамой. А другой пухлый человек в бронежилете, который отлеплял липкую ленту от Нины Су, снял шапочку-маску и оказался полковником Кузиным Иваном Сергеевичем.

— Мы чуть друг дружку не перестреляли, — весело сказала мама, улыбаясь Ивану Сергеевичу. — Представляете, подъезжаем сюда, а тут какие-то вооруженные люди прячутся!

— А мы вот за ним наблюдали, — кивнул на генерального спонсора Иван Сергеевич. — Он проходит у нас по особому делу. Шантажировал налогового инспектора, а наш отдел физической защиты как раз и нужен, чтобы защищать работников налоговых служб.

— Но в камеру предварительного заключения его посадит контрразведка, — заявила свои права на генерального спонсора мама. — Потому что контрразведка занимается не только контрразведкой. Мы давно и успешно боремся с организованной преступностью.

— Нет, извини, Оля! — заспорил Иван Сергеевич. Он уже разлепил Нине Су руки и теперь осторожно отлеплял широкий кусок ленты, закрывавший ей рот. — Извини, но мы первыми вышли на генерального спонсора.

— А контрразведка все равно главнее! — парировала мама.

Тут Нина Су, которой Иван Сергеевич вернул дар речи, сказала:

— Хорошенькое дело! Значит, вы давно тут сидели в засаде и любовались, как меня собираются пытать?!

— Так было надо, — стал оправдываться полковник. — При штурме зданий обычно высок процент потерь среди мирного населения. Мы ждали, когда они вас куда-нибудь повезут.

— Ладно, я не в обиде, — сказала Нина Су. — Только вы, Иван Сергеевич, отдайте Георгия Козобековича Оленьке в контрразведку. Вы уже полковник, а Оленька только подполковник. Может быть, ее повысят в звании за такой успех.

— Да, — подтвердила мама, — это большой трудовой успех. Редко удается взять организатора преступной группировки. Но полковника мне все равно не дадут, чтобы не вызывать комплекса неполноценности у мужчин.

Блинкову-младшему вдруг стало скучно и тоскливо. Он уселся на траву рядом с папой, который лежал, закинув руки за голову, и смотрел на малиновые закатные облака.

Подошел и приласкался растерянный Лорд. Пасть у него была стянута чьим-то поясным ремнем. Блинков-младший погладил его и приказал: «Сидеть!». Ротвейлер послушался. Тогда, не раздумывая, Блинков-младший снял ремень. В благодарность Лорд одним движением языка обслюнявил ему все лицо и улегся, примостив Митьке на колени свою огромную башку. В нос ему бил запах Толиковых кошек от джинсов. Лорд порыкивал, но терпел.

— Отвратительный зверь кошка, — сказал Блинков-младший. — Толику, вон, чуть ли не на голову гадят из-за своей чистоплотности и независимости.

— Кому отвратительный, а кому любимый, — улыбнулся старший Блинков. — Видишь ли, все люди по характеру похожи кто на кошек, а кто на собак. Это, конечно, не научный факт, а просто житейское наблюдение. Вот мы с тобой верные и привязчивые, как собаки, а Нина самостоятельная, вроде кошки.

— Вот еще! — по-кошачьи фыркнула Нина Су. — Может быть, я тоже верная и привязчивая. Только я до сих пор не нашла подходящего человека, чтобы к нему привязаться.

— Привяжитесь ко мне, — вдруг предложил Иван Сергеевич. — Красивой женщине нужен надежный друг, а у меня сорок бойцов в подчинении.

— Я подумаю, — не удивилась Нина Су. — Надо еще посоветоваться с сестрой и с вашей дочкой.

Иван Сергеевич почесал в затылке и с большим сомнением сказал:

— А что дочка? Ире давно нужна мама, а то со мной она растет мальчишка мальчишкой. (И хорошо, добавил про себя Блинков-младший).

— В мамы я не набиваюсь, — сказала Нина Су, — потому что мама у человека одна. Но стать Ире старшей подругой я могла бы попытаться. А вообще я все время ощущаю нереализованную тягу к домашнему хозяйству.

— Я ее учу варить борщ в скороварке, — добавила мама.

При этих ее словах Иван Сергеевич немного изменился в лице. Кузины, как и Блинковы, питались в основном этим полезным, сохраняющим все витамины, а главное, время повара борщом из скороварки. Но Блинковы начали давно и привыкли. А Иван Сергеевич научился варить этот борщ всего два года назад, когда из их семьи ушла Иркина мама, и пока что не привык.

— У меня есть поваренная книга, — уклончиво сообщил он фотомодели, не отвергая идею борща.

Все поняли, что хотел сказать полковник, и засмеялись.

И было им так хорошо, как только и может быть людям, у которых чистая совесть, верная семья, отважные товарищи и много, много еще вокруг знакомых и незнакомых людей, зовущихся одним добрым словом: НАШИ.

А что же старший князь Голенищев-Пупырко? — спросят вдумчивые читатели.

Его не заковали в наручники. Его только попросили не уезжать никуда из Москвы, потому что его показания могут понадобиться следствию. Князь с потерянным лицом бродил среди смеющихся рослых спецназовцев в бронежилетах, поглядывая на Блинковых с мамой и на полковника Кузина с Ниной Су. Подойти он стеснялся.

А потом все стали рассаживаться по машинам. Блинковы поехали в верном «Запорожце», и у них осталось как раз одно место, сзади, потому что сиденье рядом с водительским отвинтили, чтобы поместилась гипсовая нога старшего Блинкова. Мама поехала в микроавтобусе контрразведчиков. Ей надо было на службу. Нина Су поехала в грузовике с налоговыми полицейскими. Иван Сергеевич уступал ей место в кабине, но фотомодель сказала, что ей будет веселее в кузове. Может быть, ей просто не хотелось, чтобы в кабине маячило ее знаменитое лицо, изуродованное синяками. Но Иван Сергеевич понял Нину Су по-своему и с большим удовольствием полез вместе с ней в кузов.

Короче говоря, три машины ехало в Москву, и во всех трех были у старшего князя знакомые, и все предлагали его подвезти. Лорду, кстати, не предлагали, но ротвейлер сам напросился к налоговым полицейским, и его приняли. А князь ни в какую не соглашался ехать.