Екатерина Вильмонт - Криминальные каникулы Страница 4

Мы с Матильдой переглянулись.

— Давайте, колитесь! — засмеялся Володька.

Ничего не попишешь, придется рассказать. И мы действительно рассказали тете Жене и Володьке все с самого начала, и про Феликса, и про бомбы, и про наше сыскное бюро «Квартет».

— Да! — восхищенно проговорил Володька. — Крутые вы девчонки, ничего не скажешь.

— Я только умоляю вас не искать тут бомбы! — воскликнула тетя Женя. — Это не игрушки!

— А вы думаете, там это были игрушки? — обиделась Мотька.

— Нет, но здесь такое очень часто случается, причем в общественных местах. Имейте в виду, если вы увидите на улице, или в автобусе, или еще где-то брошенный пакет, сумку, чемодан и так далее, или сразу сообщите в миштару, или попросту уносите ноги.

— Куда сообщить? — спросила я.

— В миштару, то есть в полицию. Но я надеюсь, что ничего такого вам не попадется. Володя, убирай со стола. Девочки, вы спать хотите?

— Нет, что вы! Совсем не хотим!

— Тогда ладно, переоденьтесь, приведите себя в порядок, и пойдем гулять.

Глава IV ШОЛОМ

Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не столько ввысь, сколько вширь, здание.

— Вот, девочки, это ваш главный ориентир — тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, — сказала тетя Женя, — а вот там, слева останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.

— Ой, море! — закричала Мотька. — Хочу к морю! Я никогда не видела моря!

— Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?

— Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.

— Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?

— Идет! — отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.

— И я тоже? — смущенно спросила Мотька.

— Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?

— Мать, ты их обижаешь! — вступился за нас Володька. — Они же почти профессиональные детективы!

— Ах да, я и забыла, — засмеялась Женя.

Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.

— Аська, держи деньги, тут десять шекелей.

— И что мне с ними делать?

— Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь — шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.

— Шалош или шолом?

— Дурища! — заржал Володька. — Шолом — это здравствуй, а шалош — три. Три билета! У меня проездной.

— А сколько сдачи?

— Десять агорот.

— А сколько стоит один билет? — поинтересовалась Мотька.

— Три шекеля и тридцать агорот.

— Это что же, один билет больше доллара стоит? — ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?

— Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь, девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши доллары на шекели, — успокоила нас Женя.

Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки. Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в десять шекелей и храбро проговорила:

— Шалош!

Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и медную монетку.

— Володя, докуда доедем? До Алии?

— Зачем, мама? Столько тащиться пешком?

— Но ведь девочкам, наверное, все интересно!

— Конечно! — хором ответили мы.

— Нет, мама, давай прямо сразу к морю, а оттуда по набережной пойдем в Яффо.

— Мы же хотели вечером туда…

— Первый раз лучше днем. А вообще, все это чепуха, начинать надо с Мигдал Меир Шалом.

— И что нам мешает? Это недалеко от Алленби, сходим туда, потом вернемся к морю и пойдем в Яффо.

— Женя, о чем вы говорите, мы ничего не понимаем! — возмутилась я.

— Да вот Володя говорит, лучше всего нам пойти в Мигдал Меир Шалом, это самое высокое здание в Тель-Авиве и наверху есть смотровая площадка.

— Женечка, я к морю хочу! — взмолилась Мотька.

— Да, Мотенька, конечно, первым делом к морю. Человек не видел моря! Что может быть важнее!

— Тогда доедем хотя бы до шука, — проворчал Володька, — так интереснее!

— Хорошо, — согласилась Женя. — Вот, девочки, это улица Алленби, названа так в честь английского генерала. Его войска в первую мировую войну изгнали из Палестины турок.

Улица Алленби показалась нам очень красивой. Неширокая, оживленная, на каждом шагу магазины.

Наконец мы вылезли из автобуса.

— А где же море? — спросила Мотька, вся дрожа от нетерпения.

— Погоди, скоро дойдем. Пошли на ту сторону, — потребовал Володька»

Пройдя еще немного вперед, мы увидели уходящую влево узкую улицу, кишащую народом.

— Вот это наш главный базар — шук Кармель, — сказала Женя. — Здесь можно купить все на свете.

— Мам, давай угостим их соком, — предложил Володька.

— С удовольствием! Девочки, какого хотите? Апельсинового, грейпфрутового, морковного?

— Морковного? — удивились мы. — Это вкусно?

— По-моему, да, хотите попробовать? Вон видите, женщине наливают?

— Хотим! — воскликнули мы, и вскоре улыбающаяся продавщица вручила каждому из нас по большому пластмассовому стакану только что выжатого морковного сока.

— Ой, как вкусно! — простонала Мотька.

Я с некоторой опаской отпила ярко-оранжевый сок. Вроде ничего, но уже через три-четыре глотка я почувствовала, что меня сейчас стошнит.

— Аська, как вкусно! Ой, тебе не нравится, да?

— Матильда, допей мой сок! Я не могу!

— Не нравится? — засмеялся Володька. — Чего ж молчишь тогда? Я тебе сейчас другой куплю. — Он через минуту вернулся с таким же большим стаканом мутновато-розового сока.

— Пей! Это эшкалиот!

— Что?

— Грейпфрутовый!

Я отпила. Сок оказался необычайно вкусным, особенно после морковного.

— Нравится?

—Да!

Мотька тем временем допивала уже мой стакан морковной гадости,

— Матильда, хочешь попробовать грейпфрутовый? — великодушно предложила я.

— Давай! — с радостью согласилась Мотька. — Правда, здорово, но в меня уже не лезет!

Все это время мы медленно шли вниз по Алленби. Вокруг кипела южная жизнь. На тротуарах стояли вешалки с одеждой, корзины с обувью. Мороженое, орехи, фрукты, соки — буквально на каждом шагу. И среди этого пестрого разнообразия довольно часто ювелирные лавки, строгие и чопорные. Вот улица делает легкий изгиб и…

— Море?! — воскликнула Матильда. — Море! — и, забыв обо всем, кинулась вперед. До моря оставалось еще метров триста.

— Володя, беги за ней, — крикнула Женя, — как бы под машину не попала!

Володька бросился за Матильдой и скоро догнал ее.

— Какая славная девчушка! — сказала Женя. — Вы давно дружите?

— С пяти лет. Мама говорит, она будет актрисой.

— А ты кем будешь?

— Адвокатом!

Но тут и до меня дошло, что я вижу перед собой Средиземное море. Оно открывалось взору за дивной красоты набережной, с фонтаном и роскошными зданиями. Песчаный пляж был почти пуст, а на каменных скамьях под причудливой формы навесами между набережной и пляжем сидели одни только старики, греясь на ласковом мартовском солнце.

— Как красиво! — вырвалось у меня.

— Да, это очень красивое место! — согласилась Женя. — Но ты здесь еще и не такое увидишь. Тебя настоящие чудеса ждут!

По нескольким каменным ступенькам мы спустились на пляж. Матильда, закатав джинсы, как безумная носилась по воде.

— Море! Море! — визжала она. — Аська! Иди скорей, вода такая теплая!

Я бросилась к ней, на ходу сбрасывая босоножки. Вода и впрямь была очень теплая.

— Аська, ну почему мы не взяли купальники! Я умру, если не искупаюсь!

Надо заметить, что на пляже не купался никто.

— Вы с ума сошли, — воскликнула Женя, — сейчас еще рано купаться.

— Да где рано?! Вода теплющая! Аська, завтра хоть сдохнем, а искупаемся! А может, еще сегодня? — с надеждой взглянула она на Женю.

— Вы спятили? Купаться в такой холод! — поежился Володька. Он и Женя были в свитерах, а мы с Матильдой — в майках.

Женя пожала плечами.

— У нас уже все представления о температуре поменялись. Тут такая жара летом стоит, что двадцать два — двадцать три градуса кажутся нам почти морозом. — Она присела и рукой попробовала воду. — И правда теплая! — удивилась она. — Ладно, во второй половине дня и я с вами, может быть, искупаюсь. А сейчас пошли в Яффо!