Ольга Дзюба - Лошадиная компания Страница 4

— Я хотела с тобой везде погулять. Почему ты раньше не приходила?

В самом деле, почему? Кате стало совестно — ребенок тут ее ждет, а она с Томкой на том берегу реки сидит и в ус не дует.

— Не могла, извини.

— Неделю болеть будет, — всхлипнула Варька. — Я ходить совсем не могу…

Да, неделя — это много. Особенно для непоседливой Варвары.

— Ну и ничего, — попыталась утешить девочку Катя. — Через неделю везде погуляем.

И постаралась вывести разговор на нужную тему:

— Конечно, если бы у тебя была лошадка, ты бы на нее села и поехала. И ходить не надо.

Она рассчитывала, что Варька станет делиться сведениями о том, где в селе есть лошади, но эффект вышел совершенно другой!

— А у меня велосипед есть! — обрадовалась Варька. — То есть это папин велосипед, но я на нем уже каталась. Один раз.

Катя не стала спрашивать, почему всего один раз, и что было с велосипедом и с Варькой после этого одного раза. И так все ясно. Впрочем, на велосипеде с распухшей ногой кататься тоже не станешь, поэтому Катя это замечание пропустила мимо ушей.

И напрасно.

— Я на него сяду, а ты меня повезешь! — воскликнула, сияя, Варька. И прежде чем Катя успела возразить, закричала: — Ба, меня Катя на велике покатает!

— Вот и хорошо, — обрадовалась бабушка. — И покатайтесь.

Похоже, она действительно была рада — ну еще бы, наверное, Варька все утро ныла из-за того, что не может никуда пойти.

Катя хотела отказаться, но не успела вовремя придумать причину, из-за которой не может покатать больного ребенка. И не успела она оглянуться, как уже выкатывала со двора дорожный велосипед с гордо восседающей на багажнике Варькой.

На самом деле Катя никуда ехать не хотела. Мало удовольствия возить довольно тяжелую девчонку по проселочным дорогам. Но с другой стороны, жалко человека: сидит, бедняжка, дома, на ногу не наступить — больно. Была бы постарше, читала бы сейчас все подряд. Но в восемь лет редко встречается страсть к чтению. А телевизора у Варьки на даче нет, это Катя уже знала. Поэтому девочка просто обречена на тоску зеленую. Как не выручить хорошего человека?

— Куда едем? — вздохнула она.

— Куда хочешь, — великодушно заявила Варька. Настроение у нее уже поднялось.

— Давай на тот конец села. Там большие дома есть? Вот на них и посмотрим, ладно?

Расчет у нее имелся простой: большие дома — значит, богатые люди. А кто может содержать целый табун лошадей, как не богатый человек? И к тому же — дорогая иномарка, которую безжалостно гоняли по полю с кочками. Значит, не жалко. Значит, купят другую, если у этой колеса отвалятся.

— Давай, — согласилась Варька. — Только там везде собаки.

— Так мы же за забор не полезем.

Катя с трудом подкатила велосипед к большому камню у дороги, забралась на валун и с него уселась на велосипед. Первые несколько метров дались ей с трудом, но потом велосипед, отчаянно виляя во все стороны, все же двинулся по проселочной дороге. Катя с усилием нажимала на педали, а Варька сзади взвизгивала от удовольствия.

Впрочем, когда они выбрались на асфальт, все пошло гораздо лучше, и Катя даже смогла при езде рассматривать окрестности.

Село большое, возможно не меньше чем Данилино, в котором они живут. Дома тоже разнообразные — есть и простые дачные постройки полувековой давности: с посеревшими стенами, небольшими оконцами и обязательной застекленной верандой, обшитой досками. Сад около таких домиков старый, заросший травой, из которой выглядывают кусты черной смородины и крыжовника. Яблони — а как же без них! — старые, разросшиеся. В общем-то, у Варьки тоже такой домик, и в нем пахнет яблоками, скрипит крылечко, хлопают от ветра крохотные форточки. Уютный дом.

Есть «новорусские» дома — из красного кирпича, похожие на огромные сараи, с потугами на украшения в виде колонн у парадной двери и балкончиков с витыми перильцами. И непременно — огромная тарелка спутникового телевидения на крыше.

Есть и пятиэтажки — со стенами из выцветшего серого кирпича. Облупившиеся балконы, облезлые двери в подъездах, но зато рядом — буйство зелени в маленьких палисадничках, незатейливая детская площадка с кучей малышни в песочницах и на качелях. И везде — пацаны на велосипедах и скейтах, лихо лавирующие между деловитыми бабульками с тележками.

Огромный универсам, слишком большой по меркам подмосковного села. Катя проехала мимо него — дальше, мимо бабулек, что сидят у магазина и продают козье молоко в бутылках, пучки укропа, молоденькие кабачки и цветы. Дальше — по шоссе, окруженному густым лесом. Интересно, куда это мы едем?

— Варя, а это что?

— Пока поселок, а потом будет поле, стройка и помойка, — с готовностью сообщила девочка сзади.

А где же дачи новых русских? Непонятно. Может, лошади живут на стройке? Да ну, ерунда какая-то. Им конюшня нужна или хотя бы сарай. И потом — те парни, они что, тоже на стройке живут? Тут Катя сообразила, что лошади могли сбежать с поля, на котором, например, паслись днем. За ними никто не следил, вот они и удрали. А сторож пришел и забил тревогу — поэтому лошадям и удалось довольно сильно опередить своих преследователей, но в конце концов их догнали и поймали.

Значит, поле…

Девочки ехала по довольно узкой шоссейной дороге, вокруг стеной стояли деревья, и ощущение было потрясающим — словно никого нет на много километров вокруг. И запах — сырой, влажный запах земли, хвои и грибов. Интересно, грибы здесь есть?

— Нет, грибов нет, — вздохнула Варька. — Правда, поганки встречаются, а нормальных грибов нет. Их все повыбрали или вытоптали. Зато черника есть — вон там, в лесу.

Черника — это здорово! Но пока Катя ехала по шоссе и немного боялась — вдруг из-за очередного поворота выскочит машина? Дорога узкая, обочины почти нет, а за спиной сидит ребенок.

— А где дачи? — спросила Катя. — Из-за реки их видно, а здесь один лес…

— Так они за лесом, — охотно пояснила девочка. — Туда отдельная дорога ведет. Они в селе и не появляются почти никогда, те, кто с дач. Им все на машинах привозят. И дачи там — ого-го! Ты таких и не видела!

— Видела, — усмехнулась Катя. — С того берега их видно.

— Все равно не все видела, — настаивала Варька. — Через реку все не разглядишь. Они как замки.

— Ага, — кивнула Катя. — И в каждом людоед живет.

— Может, и не в каждом, — звонко расхохоталась Варька.

— А лошади у них есть? — не удержалась Катя от вопроса.

— Есть, — подтвердила Варька. — На поле, я сама видела. Конь — темный такой, с белой гривой.

— Один?

— Ага.

— А не больше? И жеребенка с ним не было? — не поверила Катя.

— Один, точно.

Ничего не понятно. Если совсем недавно конь ходил по полю один, то откуда взялись еще две лошади и жеребенок в придачу?

Неожиданно лес расступился, и дорога вышла на простор. Солнце облило голову и плечи, брызнуло в глаза.

Слева и справа — трава, цветы. Июль — травник! Ветер слегка шевелит траву, гладит волосы.

— Как тут здорово! — вырвалось у Кати.

— А я что говорю. Приезжай, кататься будем, — ликовала Варя.

Ага, кататься! Пока каталась одна Варька. Впрочем, что жаловаться — Кате тоже нравилась эта прогулка.

— Так это то самое поле? — спросила она.

— Нет, то поле дальше, оно за забором.

— Поле за забором?

Катя ничего не понимала. Но вскоре увидела в поле забор, сколоченный из жердей. Он огораживал довольно большой участок, трава внутри которого потоптана и выщипана. Как выстрижена.

Так вот, значит, где кони паслись!

Но только никаких лошадей за забором не было. И Варька за спиной удивилась:

— Опа! А коня нет…

— Может, он в конюшне? — предположила Катя, продолжая ехать по дороге — правда, очень медленно. Она пыталась сообразить, как ей поступить — чтобы и выяснить все хорошо, и ребенка в это дело не впутать.

— Может, и в конюшне, — согласилась Варька.

— А какая дача самая ближайшая? Как туда пройти?

— Не знаю.

Варьке были абсолютно неинтересны и лошади, и чья-то дача, на которой они жили.

И Катя решила: в самом деле, ни к чему разыскивать дачу именно сейчас, с велосипедом и хромой Варькой. Случись что — как быстро оттуда выберешься? А вот Томка приедет, с ней вполне можно сюда еще раз наведаться.

Даже не можно, а нужно!

А пока…

— Куда еще поедем? — спросила Катя.

— Давай к пруду, — предложила Варька. — За полем — пруд, там утки плавают. И камыша много.

Зачем ей туда? Купаться же с забинтованной ногой все равно нельзя. Но Катя без споров свернула и поехала по проселочной дороге к пруду. В принципе какая разница, где кататься? А пруд — это интересно.

Дорога слегка разбита — в ней две глубокие колеи. Хорошо еще, что дождя давно не было и земля твердая и сухая. Вот только пыль… Она лежала на дороге толстым слоем, и шины моментально стали седыми. Впрочем, пыль — это даже неплохо, от нее дорога казалась мягче.