Черная книга времен - Влодавец Леонид Игоревич Страница 4

Тимофеев отодвинулся от книги-компьютера аж на полтора метра, но жара ощущалась все сильнее. И уже через минуту стало ясно почему.

Где-то в дальнем конце ущелья, изображенного на экране, появилось оранжево-багровое свечение, заклубился бурый дым, а затем послышался постепенно нарастающий гул. Свечение стало довольно быстро приближаться, и вскоре из-за поворота выползло нечто похожее на длиннющий оранжево-красный язык.

«Лава!» — Андрюшка вспомнил, что видел нечто подобное в каком-то фильме. Вроде бы и там на экране, и здесь на экране — чего бояться? Но там Тимофеев четко понимал, что никуда эта лава из телевизора не выльется. Ни жара никакого не чувствовалось, ни запаха. Сейчас же, несмотря на то что Андрюшка отодвинулся от экрана еще на метр с лишним, жар буквально донимал. И вонь от дыма и всяких там вредных газов была уже нестерпимой.

Конечно, Тимофеев не стал дожидаться, когда потеряет сознание от удушья, вскочил на ноги и, отвернувшись от экрана, побежал куда-то в темноту.

Вот тут-то он и убедился окончательно, что находится уже не в своей комнате. Потому что комната у Андрюшки имела всего пять метров в длину и три в ширину и от середины ее, где он, по идее, должен был сидеть, до двери или простенка он мог меньше чем за секунду добежать. Даже если б он проскочил через дверь, не заметив ее, то угодил бы в прихожую и это удлинило бы путь максимум на полтора метра. А входную дверь в квартиру Андрюшка запер, когда пришел с улицы, — это он точно помнил. Так что обязательно должен был в нее упереться.

На самом деле Тимофеев пробежал в темноте метров двадцать, но так ни во что и не уперся. Причем он все это время ощущал уклон под ногами, а не ровный горизонтальный пол. Андрюшка явно бежал куда-то под горку и все больше набирал скорость.

Правда, темень, окружавшая его поначалу, постепенно начала рассеиваться, но особого облегчения это не принесло. Больше того, именно теперь Андрюшку захлестнул настоящий ужас.

Сквозь тьму проступили темно-серые контуры отвесных скал того самого жуткого ущелья, которое Тимофеев видел на экране компьютера! А где-то наверху, высоко над головой, зловеще багровело небо с черными и бурыми облаками. Крылатые существа с отвратительными криками носились над ущельем. Но уже не на экране, а вживую! И когда Андрюшка, задержавшись на секунду, обернулся, то не увидел позади себя никакого компьютера с экраном. Нет! Он сам угодил в это жуткое ущелье, и следом за ним огненной рекой катился поток вулканической лавы, гоня впереди себя волну дыма и ядовитых газов.

Само собой, что у Тимофеева не было ни времени, ни желания размышлять над тем, как и почему он угодил внутрь экранной картинки. Он только об одном думал: как бы убежать от настигавшего его потока лавы, и несся вниз по ущелью, не разбирая дороги.

Между тем дно ущелья было вовсе не ровное и не гладкое. Как Андрюшка, когда еще в темноте бежал, не налетел на всякие каменные глыбы, валуны и не запнулся о более мелкие камни — неизвестно. Теперь, когда стало светлее, он тоже лишь чудом успевал огибать препятствия или перепрыгивать через них, не ломая ног и не расшибая голову. Тем более что ущелье становилось все более извилистым, а камней на пути попадалось все больше и больше. Кроме того, поток лавы тоже ускорил свое движение, поскольку крутизна уклона увеличилась.

От этого возникла еще одна беда. Если вначале лава просто заливала собой камни, лежавшие на дне ущелья, то теперь она начала сталкивать их вниз. То один, то другой валун с грохотом начинал катиться вниз. Одни ударялись о большие глыбы и с треском раскалывались на мелкие осколки где-то за спиной Андрюшки, другие бухались о стены ущелья, третьи просто застревали среди камней. Но были и такие, что продолжали валиться вниз и увлекали за собой другие. Правда, до Тимофеева покамест ни один еще не долетел, но все равно ощущать, что позади тебя, кроме потока лавы и газов, еще и камнепад сыплется, — еще то удовольствие!

На что Андрюшка надеялся? Неизвестно. Может, на то, что ущелье когда-нибудь кончится или склоны его станут более пологими. А может — на то, что проснется и увидит себя в родной квартире. Он и сам не смог бы толком ничего объяснить, даже если б его десять корреспондентов с микрофонами спрашивали. Он только видел, что нипочем не сможет взобраться наверх по стенкам ущелья, и продолжал бежать вперед, вниз по уклону. Впрочем, если б он захотел остановиться, то это у него тоже не сразу получилось бы. Слишком большую скорость набрал — инерция ему не дала бы быстро затормозить, и он кубарем покатился бы вниз, ударяясь о камни, пока не разбился бы в лепешку. Нет уж, лучше бежать, перепрыгивая через камни, пока есть такая возможность.

Однако лава все же неуклонно настигала Тимофеева. Жар ее огненного «языка» ощущался все сильнее. Обернуться и посмотреть, насколько далеко находится край этой раскаленной массы, Андрюшка не мог — иначе он бы тут же потерял равновесие и свалился! — но в буквальном смысле спиной чувствовал, что с каждой секундой расстояние, отделяющее его от ужасной смерти, неумолимо сокращается.

Андрюшка продолжал бежать, думая только о том, что сзади него. А о том, что опасность может угрожать и спереди, ему в голову не приходило. Поэтому, когда внезапно Тимофеев увидел, что всего лишь в полусотне метров от него более-менее пологий уклон ущелья превращается в отвесный обрыв, он уже не мог ни остановиться, ни сколько-нибудь замедлить бег. Сила инерции вынесла его на край обрыва и бросила в пропасть.

— А-а-а! — Отчаянно заорав, Андрюшка полетел вниз с огромной высоты…

ОБОРОТНИ

И а какое-то время Тимофеев потерял сознание — наверно, от страха перед гибелью, которая казалась неизбежной. Он ведь успел заметить, что до дна пропасти, заваленного обломками каменных глыб, наверняка не меньше километра. Вид этого страшного дна, которое с огромной скоростью неслось ему навстречу, было последним, что Андрюшка успел запомнить.

Поэтому он был несказанно удивлен, когда обнаружил, что все еще жив. А вот сказать, что, открыв глаза, Тимофеев сильно обрадовался, никак нельзя.

Какой-нибудь дурак, может, и обрадовался бы, увидев, как дно пропасти, утыканное острыми камнями, до которого оставалось всего метров сто, не больше, начинает постепенно удаляться. И, возможно, даже не задумался бы над тем, отчего так происходит. Но Андрюшка-то дураком не был! Он хоть и пережил уже немало чудес, но все-таки ничего противоречащего закону всемирного тяготения покамест не наблюдал. А именно согласно этому закону он должен был упасть на дно пропасти и разбиться вдребезги. Ведь человек, как известно, не птица и не может летать без помощи самолета или хотя бы дельтаплана. Ни того ни другого у Тимофеева не было, стало быть, либо в этом мире закон всемирного тяготения не действовал, либо вмешалась какая-то внешняя сила, которая уберегла его от гибели.

Какая именно сила его спасла, Андрюшка узнал довольно быстро и сразу после этого сильно пожалел о том, что ему не удалось разбиться о камни…

Он летел не сам по себе. Две огромные лапищи, похожие одновременно и на обезьяньи и на орлиные, крепко держали его поперек туловища, а справа и слева маячили огромные — метров пять в размахе! — перепончатые крылья. Впереди, подняв глаза, Андрюшка увидел маслянисто-блестящую шею, покрытую зеленовато-золотистой чешуей. Вдоль всей шеи тянулся острозубый гребень, похожий на пилу. Эта самая шея достигала почти двух метров в длину и заканчивалась треугольной приплюснутой головой, но не змеиной, а скорее крокодильей. На затылке — если заднюю часть такой головы можно назвать «затылком»! — зловеще поблескивала черная штуковина, напоминающая акулий плавник, а из пасти высовывались две пары острых клыков, по форме и размерам похожие на старинные кривые кинжалы.

«Вот это попал!» — Андрюшка задрожал от ужаса.

Теперь понятно, почему он пожалел о том, что ему не удалось разбиться? И впрямь уж лучше разбиться, чем быть сожранным таким чудовищем!