Первое дело Матильды - Оливер Шлик Страница 4

оседают снежинки. Скованным движением смахнув со лба прядь волос, он опускает глаза. Застенчивый сыщик всегда бледен (за исключением тех моментов, когда заливается краской смущения), и поэтому кажется, что у него постоянная средней тяжести простуда. Когда Кати Койкен, выпрыгнув на передний план, тянет к нему свой микрофон, вид у него такой, будто ко всему прочему его поразила ужасная ротавирусная инфекция. И всё же он выжимает из себя вежливую улыбку.

– Рори, сердечно поздравляю вас с успехом в деле Янины Пельцер! – визжит журналистка. – Как вы чувствуете себя после того, как семья Пельцер счастливо воссоединилась?

– Эм-м-м… э-э-э… хорошо, – багровея, почти беззвучно выдыхает в микрофон Рори. – Большое спасибо за вопрос. Очень мило с вашей стороны. Может, теперь я бы мог… – он указывает на входную дверь.

– Рори, откройте нам секрет: как вы вышли на след пропавшей девочки?

– Ну, это было… тут всегда нужно немного везения, – шепчет Рори, очень сосредоточенно разглядывая носки собственных ботинок. – Я не хотел бы вас затруднять, но если бы теперь я всё же мог… – Он умудряется просочиться сквозь группу журналистов к двери и открыть её.

Сыщик уже почти зашёл в дом, когда Кати, острым каблуком сапога наступив ему на правую ногу, вопит в микрофон:

– Рори, вы никогда не говорите, каким таинственным способом вам удаётся распутывать все сенсационные дела! Не хотите ли наконец раскрыть эту тайну? Сегодня! Эксклюзивно для наших зрителей!

С видом вспугнутого суриката Рори лепечет:

– Я не хотел бы показаться невежливым, но… Ваш каблук сейчас впивается мне в ногу. Вам не будет слишком сложно… чуть-чуть назад… Спасибо. А сейчас мне действительно очень срочно нужно попасть в дом. Иначе… Понимаете… – Проскользнув в приоткрытую щёлку в дом, он закрывает дверь.

– Как всегда информативно, – вздыхает госпожа Цайглер, посасывая следующую конфету. – Боюсь, из этого человека никто никогда ничего не вытянет. – Затем она обращает моё внимание на Доктора Херкенрата, который, весь на нервах, мечется между прихожей и гостиной. – Кому-то по-прежнему нужно выйти с собакой. И срочно!

3

Снег и сахарная пудра

Мы с Доктором Херкенратом каждый вечер кружим по одному маршруту: из дома направо, вниз по засаженной деревьями Кастаниеналлее до Линдеманштрассе, затем немного по парку, потом вдоль по Теслерштрассе до площади Борингер Плац, а затем налево, мимо кафе «Сахарная пудра» в переулок Хельденгассе, который снова приводит к Кастаниеналлее. Пробираясь сквозь снег по Линдеманштрассе, я наблюдаю за тем, как в свете уличных фонарей крупные как пух снежинки, кружась, медленно плывут к земле и ложатся на крыши домов, кроны деревьев, живые изгороди и припаркованные машины.

У Доктора Херкенрата снег вызывает ужас. Он старается как можно меньше вступать в контакт с этим белым великолепием и передвигается по снежному покрову какими-то совершенно безумными заячьими скачками. Издали его можно перепутать с переполошившимся диким кроликом. Доктор Херкенрат боится не только снега – он боится практически всего: весной – божьих коровок, летом – бабочек, а осенью – опадающих листьев. Мне бы очень хотелось сказать, что это не так, но – Доктор Херкенрат трус каких мало. Для охраны дома и двора выбор явно неудачный. Прошлым летом пожарным пришлось вытаскивать его из ямы, куда он угодил, удирая от двух бешеных белок.

У меня перед лицом парят маленькие облачка моего собственного дыхания. В такую холодрыгу на улицах почти никого. Я смотрю, как Доктор Херкенрат пытается увернуться от снежинок, а мысли мои крутятся вокруг Рори Шая. И его таинственных уголовных дел. Вокруг того, как увлекательно, должно быть, расследовать какое-нибудь настоящее преступление. Иногда я представляю, что у нас по соседству произошло что-то подобное. Ну, не обязательно сразу чей-то отравленный муж. Для начала сошла бы и кража со взломом. И тогда я бы начала самостоятельное расследование. И всегда бы на шаг опережала полицию. Как Рори Шай и сыщики в моих книжках.

Чтобы стать хорошим сыщиком, прежде всего нужно любопытство. Его у меня предостаточно. Я не только много и быстро говорю – я ещё и само любопытство во плоти. Сочетание, которое двоюродная бабушка Валли однажды назвала крайне утомительным. Ну, это мне до лампочки. Её нытьё от жалости к самой себе в сочетании со всякими глупостями, произнесёнными не терпящим возражения тоном, я нахожу тоже крайне утомительным. Но я опять отклоняюсь от темы… А сказать я вообще-то хотела вот что: к чему тебе всё твоё любопытство и все сыщицкие амбиции, если не происходит никаких преступлений?

В школе мы проходили, что наш квартал – это район, где проживают состоятельные люди. Это означает, что на больших участках стоит куча солидных домов и что, выходя по вечерам гулять с собакой, особо опасаться не стоит. Что-то захватывающее происходит здесь очень редко. Ещё ни разу ни одна жена не отравила своего мужа (разве что она оказалась такой ушлой, что никто ничего не заподозрил). Да и в остальном никакого криминала. За исключением истории двухлетней давности, когда кто-то пытался вломиться в дом семьи Феллер на Линдеманштрассе. Однако когда приехала полиция, выяснилось, что предполагаемый взломщик – всего лишь сосед Феллеров, который, играя вечером в боулинг, выпил лишнего и ошибся дверью. А ещё был случай с живущей через три дома от нас госпожой фон Хакефрес, однажды позвонившей в полицию, потому что она решила, будто у неё угнали её серебристый «Порше». Но потом вспомнила, что он в мастерской на техническом обслуживании. Если у тебя полдюжины спортивных автомобилей, вполне можно и обсчитаться.

Там, где не случается ничего криминального, сыщику-любителю приходится заниматься другими вещами. Отсутствие преступлений ещё не означает отсутствие маленьких секретов…

Медленным шагом двигаясь за Доктором Херкенратом, который скачет на другую сторону Теслерштрассе, я внимательно осматриваюсь. Секреты есть повсюду. В состоятельных районах тоже. И некоторые я уже обнаружила. Разумеется, в таких случаях я не могу действовать как сыщики в фильмах и романах. Я не проникаю незаконным путём в дома подозреваемых, не роюсь в чужих шкафах, не читаю адресованных другим людям писем и не взламываю ничьих компьютеров. Так поступать нехорошо – если только речь не идёт о каком-нибудь настоящем преступлении. Однажды я в течение трёх дней кое за кем шпионила (или вела слежку, как это называется на профессиональном языке сыщиков). Но всегда только до половины седьмого, потому что в семь я должна быть дома. Разумеется, от этого не было никакого толка. Но чаще всего не нужно даже никакой слежки или хакерской атаки. Нужно просто держать открытыми глаза и уши, внимательно наблюдать за окружающими,