Ариэль. Другая история русалочки - Лиз Брасвелл Страница 40

Эрик

Он задумчиво ел свой обед, размышляя о странной беседе с кузнецами, о горах фантазий, вершины которых покрыты туманом, и о том, насколько проще была бы его жизнь, будь он моряком, кузнецом или настоящим принцем, который бы пускался в приключения на поиски драконов.

Внезапно он соскочил со стула, словно ошпаренный, и большими шагами вышел из зала, испытывая что-то сродни приступу паники.

Коридоры были заполнены странными людьми. Он не припоминал, чтобы так было прежде... прежде, чем он женился. Глаза некоторых устремились на него, принца, в них читалось подозрение. Мужчины в тёмных брюках и ботинках удостоили его лишь брошенными вскользь взглядами. Они шептались о чём-то, прикрывая рты облачёнными в перчатки ладонями. Представители восточных областей меряли холл широкими шагами. Они были одеты в более традиционные костюмы: свободные рубашки и широкие кожаные брюки. Эти, по крайней мере, ему приветственно кивнули. Женщины с такими узкими, сильно затянутыми талиями, что было трудно понять, как они при этом дышат, жеманно расхаживали вдоль стен в юбках, которые были настолько пышными, что мешали своим владелицам беспрепятственно проходить через дверные проёмы.

«Кто все эти люди? – задался вопросом Эрик, сбитый с толку. – Когда они начали приходить в мой замок?»

Ну разумеется, это началось тогда же, когда началось всё плохое...

«...Ночь моей свадьбы». – Юноша остановился, сознательно направляя свои мысли к тому событию. Эрик проиграл в голове воспоминания, покрытые таким толстым слоем пыли, что под ним они были совершенно нетронуты, и увидел их ясно и чётко, поскольку они не были испорчены ни тем, что юноша слишком часто к ним обращался, ни изменениями, которые безжалостно вносит время. Каждая секунда пронеслась перед его глазами, словно... театральное представление.

«Так там и вправду была русалка. И рус... эм... русал? Выходит, сюжет «Сиренетты» – не плод моего воображения?»

Мимо него прошли двое солдат, даже не удосужившись приложить руку к своим козырькам при виде принца.

«Я сошёл с ума?» – задался вопросом Эрик, ощущая себя призраком, оставшимся после смерти бренной оболочки на земле и наблюдающим за тем, как жизнь вокруг него идёт своим чередом.

– Прошу прощения, не могли бы вы поставить здесь свою подпись, ваше высочество? – Худой как жердь мужчина протянул ему деревянную дощечку, к которой был аккуратно прикреплён лист бумаги, и перо.

«Он, по крайней мере, меня видит», – сухо подумал Эрик.

– Из Друвеста прибыл динамит. Мне неприятно беспокоить вас, но торговец должен отплыть на следующей лодке...

– Динамит? Тот, который... взрывается? – Эрика покоробило от того, насколько глупо прозвучали его слова. Но ему не пришло в голову, как иначе он может сформулировать свой вопрос.

– Да, ваше высочество. Он включён в последний заказ на вооружение. Этот счёт куда более впечатляющий, чем счёт за поставку овсянки из Бретландии, который был подписан вашим именем на прошлой неделе. А привезённый товар – совершенно новая разработка! В каком удивительном мире мы живём!

– Да, в удивительном, иначе не скажешь, – мрачно повторил Эрик. – Нет, я не стану сейчас это подписывать. Сперва мне нужно проверить состояние нашей казны. Никаких больше заказов какой-либо военной продукции без моего одобрения.

Мужчина хотел было возразить, но, заметив взгляд принца, решил вместо этого поклониться и уступить:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Эрик вздохнул. Разумеется, он читал про динамит, задумка действительно была впечатляющей – что-то вроде шутихи, но гораздо большего размера.

Гораздо, гораздо большего.

И без симпатичных разноцветных искр.

Когда Эрик дал своё разрешение на подобный заказ?

Откуда ему было знать, что те двое спешащих к нему мужчин, одетых в красные сюртуки Эзерона, прибыли сюда, чтобы обсудить возможность создания альянса, который позволит Тирулии вести торговлю на северо-западе в случае, если провалится её план по непосредственному захвату Севера?

На протяжении скольких лет он жил под действием заклятья? Пяти? Шести?

Воздух. Ему нужен был воздух. Благодатный морской воздух.

Неровным шагом Эрик направился вперёд по коридору, отчаянно пытаясь расстегнуть пуговицы и не врезаться ни в одного из людей. Ни в кого из них. Он сдёрнул с себя сюртук и бросился на первый же балкон, попавшийся ему на пути.

Солнечный свет и свежий, слегка пощипывающий кожу океанский бриз оказали на него немедленный целительный эффект. Юноша жадно глотал воздух, опершись руками о балюстраду. Закрыв глаза, он смог представить, что находится сейчас на окружённом водой корабле, парус которого хлопает на ветру, и чайки кружат в небе над ним.

Открыв глаза, он в действительности увидел чаек и море... но единственным, что хлопало на ветру, были флаги, реющие над его замком.

И на этих флагах больше не было прекрасных парусных кораблей Тирулии, которые Эрик полюбил ещё в младенчестве. Теперь на них красовалось изображение жуткого осьминогоподобного создания, смотревшего на принца хищными глазами.

В то время как его же... принцесса заказывала вооружение, захватывала земли, готовилась к вторжению в соседние королевства, меняла их флаг и делала бог весть что ещё, он был занят... чем? Ничем. Он не выказал недовольства, когда Ванесса полностью взяла на себя повседневные обязанности правителя. Он просто... маялся тоской, слоняясь по замку не у дел. Его морские прогулки теперь были строго ограничены. Ванессе не нравилась мысль, что супруг будет рисковать своей жизнью в открытых водах. Или, вероятно, что он выплывет за радиус действия её заклинания, или гипноза, или того, чем там это было.

Поэтому он решил попробовать себя в композиторстве. Сочинял небольшие музыкальные произведения, маленькие концерты, даже время от времени баллады. И вся Тирулия была от этого в восторге – вся страна поощряла его новое увлечение, даже Ванесса. И таким образом он вновь нашёл своё место и предназначение: принц Эрик не от мира сего, мечтательный и словно зачарованный, пишущий музыку, в то время как его супруга правит королевством.

Он поймал себя на том, что смотрит на забавные коричневые и чёрные пятнышки, проглядывавшиеся под поверхностью воды. Тюлени? Или русалки?

Он подумал о ней. По-настоящему подумал о ней, впервые за долгие годы. Теперь, когда его разум был чист, воспоминания полностью прояснились: древний бог океана мечет молнии, Ванесса рвёт и мечет, тряся контрактом в своей руке. Полип. Печальная безголосая русалка уплывает прочь.

Если бы только Эрик прислушался к своему сердцу, а не к чьему-то пению, ничего бы этого не случилось.

Он влюбился в немую рыжеволосую девушку. Но