Эмили Родда - Дело о хитром писателе Страница 5

— Ха, значит, он пишет о самом себе, — ухмыльнулся Ник. — Подумаешь, удивил! В этом нет ничего странного. Многие писатели так делают, — он многозначительно посмотрел на Тома. — Особенно, если им в голову не приходит ничего лучшего.

Том ответил возмущенным взглядом и попытался что-то сказать, но я опередила его.

— Не успел Фергис прожить в доме и месяца, как упал с лестницы и сломал себе ногу, — продолжала я, слегка повысив голос и в упор глядя на Ника. — Представь, он один в доме и не может добраться до телефона. Он начинает кричать, звать на помощь, но никто не приходит. Опускается ночь…

— И тогда — не говори, я сам догадаюсь, — тогда злые призраки, обитающие в доме, выходят, чтобы напасть на него. Их костлявые пальцы…

— Нет, Ник, совсем не так, — перебила я его. — Лучше послушай. Кто-то, наконец, услышал его крики. Это девочка-подросток по имени Эви. В конце концов она проникает в дом и спасает писателя. А когда он начинает выздоравливать, она приходит к нему, чтобы помогать по дому. Дом ее чем-то пугает, но она все равно приходит. И приводит с собой своих друзей — их пятеро. Постепенно ребята оказываются втянутыми в жизнь Фергиса. Не знаю, что будет дальше, но от последних событий я почему-то ничего хорошего не жду.

— Ну и дела! — воскликнул Элмо. — Вот, значит, что он имел в виду, разглагольствуя о судьбе и все такое прочее… Фергису нужна помощь, и к нему приходят шестеро ребят. Эбнеру нужна помощь — и все происходит точно таким же образом!

— Это подозрительно! — выдохнула Ришель, ее голубые глаза округлились. — Это очень подозрительно.

Том победоносно улыбался.

— Ну что, не так уж он и глуп в конце концов, а? — обратился он к Нику. — Может быть, он на самом деле экстрасенс или парапсихолог!

На Санни мое сообщение большого впечатления не произвело.

— Да, это любопытное совпадение, — признала она. — Но я не вижу причин для волнения, Лиз. Подумай сама, ведь…

— А хотите знать, как их зовут, этих ребят? — не дав ей договорить, спросила я.

— Да! — выкрикнул Том.

— Ну, скажи, почему бы и нет? — скучающим тоном протянул Ник.

— Нейтан, Тоби и Эдвард, — раздельно и четко произнесла я. — А еще Ребекка, Эви и Анна.

Я посмотрела на них, не уверенная, что они поняли, в чем дело.

— Три мальчика и три девочки, — пожал плечами Элмо.

— Неужели! Это невероятно! — прошептала Ришель.

Том и Санни непонимающе переглянулись. «Ну да, три мальчика и три девочки. Что из этого?» — говорили их глаза.

Однако лицо Ника оставалось подчеркнуто спокойным. Приподняв брови, он посмотрел на меня. Я кивнула.

— Инициалы, — произнес он. — Они такие же, как у нас.

Все принялись проверять эту версию.

— Ник — Нейтан, — начал Том. — Элмо — Эдвард, Том — Тоби…

— Элизабет — Эви, Ришель — Ребекка, — продолжил Элмо, — Санни —…

— Ой, какая жалость! — перебила его Ришель, она была явно разочарована. — Пары к Анне нет. Санни портит всю картину, потому что ее имя не начинается с «А», — она бросила на Санни сердитый взгляд, как будто в этом была ее вина.

— Ты забыла, Ришель, — спокойно заметила я. — Ты забыла, что настоящее имя Санни — Алиса.

Ришель изумленно захлопала глазами.

— Лиз! — выдохнула она. — Это просто… просто…

— …очень странно, — закончил за нее фразу Том.

Она зыркнула на него сердитым взглядом, но он вовсе не собирался подсмеиваться над ней. Его лицо скорее выглядело испуганным.

— Слушайте, — сказала Санни. — Все это очень интересно, но, я думаю, мы не должны придавать этому большого значения. Я хочу сказать, что Эбнер Кейн, он… вы понимаете, — она бросила быстрый взгляд на Тома, — он в определенном смысле как бы обманщик, ведь так?

— Нет, — упрямо покачал головой Том.

Но Санни стояла на своем.

— Ты сам посмотри, Том. Весь этот его наряд, красный свет в прихожей, история, которую он нам рассказал, да и все прочее… Никому из вас не пришло в голову, что он мог просто-напросто изменить имена ребят в своей книге уже после того, как прочитал о нас статью в «Пере» и разыскал нас, — только и всего. А потом переписал эти главы, чтобы мы ничего не заподозрили.

— Переписать все это — со сломанной рукой? Исключено! — взорвался Том. — И потом, вообще, зачем ему это делать?

Губы Ника скривились в усмешке.

— Чтобы произвести на нас впечатление, разумеется, — хмыкнул он. — Потому что он неудачник, у которого все в прошлом, но ему хочется внушать людям, что он странный, таинственный и необыкновенный.

— Может быть, ты и прав, а может, и нет. Но одно ясно, — сказала я решительно, — он, конечно, не подгонял имена героев под наши после того, как прочел «Перо». Ни в одной из газетных статей Санни не называют Алисой, не так ли?

— Верно, — медленно проговорила Санни. — Не называют.

Все так же медленно она повернулась и посмотрела в маленькое, выходящее на задний двор оконце. Слабый свет уходящего дня пробивался сквозь пыльные стекла.

— Об этом я не подумала, — сказала она и поежилась.

После этого мы больше не разговаривали. Просто взялись за работу. Ни у кого из нас не было желания без конца обсуждать это странное совпадение, обнаружившееся в двух первых главах «На грани срыва». За исключением Ришель.

Она еще какое-то время продолжала стрекотать, но, поскольку никто ей не отвечал, в конце концов замолчала и нашла себе непыльную работу, — сидя на стуле, разбирать и раскладывать по папкам рецензии на уже вышедшие книги.

Она заявила, что открывать ящики ей нельзя, потому что при этом могут пострадать ее ногти. Поднимать ящики она тоже не может, потому что на это у нее не хватит силы. Не может ставить книги на полки, потому что они пыльные и испачкают ей одежду. А набирать текст на компьютере не может, потому что не умеет.

Поэтому Санни с мальчиками ломали ногти, напрягали мышцы и пачкали одежду. Я печатала, стараясь не делать слишком много ошибок и не позволять творению Кейна слишком напугать меня.

Ришель тяжело вздыхала над своими папками и время от времени зачитывала для нас вслух какую-нибудь из рецензий, чтобы мы могли понять, как нелегко ей приходится. Никто, кроме Ника, ее стараний не оценил, потому что все рецензии были отрицательные.

— «К сожалению, ни столь знаменитое внимание Эбнера Кейна к деталям, ни доскональное изучение темы не могут спасти его последнюю книгу „Клыки“. Она удручающе скучна…» — читала Ришель. — А вот еще, послушайте: «Готов поверить, что преданные почитатели Кейна смогут осилить „Клыки“ до конца. Я же задремал, дойдя лишь до середины десятой главы». Надо же! Не понимаю, зачем он это хранит — ведь одно расстройство. Если бы я была писательницей, я бы собирала только хвалебные рецензии.

— Он же профессионал, — отрезал Том, стаскивая очередной ящик с верхушки штабеля и ставя его прямехонько себе на ногу.

— Ну да, профессиональный зануда, — добавил Ник, отряхивая джинсы.

Я отключилась от их разговора, рассеянно глядя в сад через окно. И тут меня ждало потрясение. Там, в саду, я увидела какую-то женщину. Женщину в красно-белом клетчатом платье с короткими рукавами «фонариком».

Она стояла, вперив неподвижный взгляд в окно, ее руки безвольно свисали вдоль туловища. Казалось, лицо ее ничего не выражало. Она просто стояла — и смотрела. Я наклонилась к окну, стараясь получше разглядеть ее через грязные стекла. Потом вдруг вскочила и бросилась к двери черного хода. Но она была заперта, и я, конечно, не смогла ее открыть.

— Что это с тобой, Лиз? — окликнул меня Том.

Я опять подбежала к окну — женщина исчезла.

— Лиз, что с тобой? — повторил Том.

— Нет, ничего, — буркнула я.

И вновь уселась перед компьютером, пытаясь сосредоточиться на своей работе. По какой-то непонятной причине появление этой женщины встревожило меня, но я не могла понять, почему. Ну подумаешь, какая-то женщина — может, соседка — забрела в сад к Эбнеру Кейну. Что в этом особенного? Какое мне до этого дело?

Мои пальцы неподвижно лежали на клавишах компьютера. Я не могла отогнать от себя мысли об одинокой женской фигуре в полутьме сада. Она выглядела такой… потерянной. Это слово сразу засело у меня в голове. Да, именно так, женщина выглядела потерянной. И она смотрела в окно так, будто просила о помощи.

Просила о помощи — меня.

Глава IV

ОПЯТЬ СОВПАДЕНИЯ?

Мы все договорились прийти в дом Кейна на следующий день сразу после уроков. Но, когда подошло время, я почувствовала, что вовсе не горю желанием идти туда. Во-первых, я на самом деле устала. В эту ночь я почти совсем не спала. Было ощущение, будто я все время наполовину бодрствую и одновременно вижу во сне разную ерунду. В одном из сновидений мама пыталась заставить меня надеть в школу платье в красную с белым клетку. И ни за что не хотела понять, что я в нем буду выглядеть совершенно по-дурацки. «Мама, оно же старомодное», — все повторяла ей я, но она не хотела меня слушать. «Это очаровательное платьице, Лиз, очень тебе идет, — твердила она. — Не слишком броское, но миленькое. Отличное платьице!»