Валерий Гусев - Шерлоки Холмсы в кроссовках Страница 5

– Найдут, – сказал Кролик, – и бандитам продадут. А уж те…

– Фига вот! – сказал Колька. – Не дадим. Это наша территория!

– Ты как крутой рассуждаешь, – засмеялся Миха. – Территории делишь. Зоны влияния создаешь.

– Колян прав, – сказала Галка. – Мы должны сами отыскать этот склад.

– А черные эти маски турнем так, что дорогу сюда забудут! – сказал Вовчик.

– У них оружие, – осторожно напомнил Кролик.

– У нас тоже, – решительно заявил Вовчик.

– Это где же? – растерялся Кролик.

– Тут! – И Вовчик многозначительно ткнул себя пальцем в лоб.

– Богатое оружие, – хмыкнула Галка. – Надо все-таки дяде Андрею рассказать.

– Вот когда все разведаем, склад найдем – тогда и расскажем.

Глава V

ВЫСТРЕЛЫ В ЛЕСУ

Костик сидел в углу купе и мрачно смотрел в окно. Похоже, в жизни пошла неудачная полоса, отец таки отправил его на свою родину, в какую-то глухую деревню, Синеречье, что ли?

Вообще-то у Костика в жизни все складывалось хорошо.

В большом загородном особняке у Костика были две свои комнаты. Одна забита до потолка всякими тренажерными прибамбасами, в другой – музыкальная аппаратура, видаки и плейеры, компьютер.

Школа, вернее лицей, суперэкстракласс. Свой преподаватель английского и немецкого с французским. Японский мопед на аккумуляторах, моторная лодка на озере, гидроцикл.

Три раза в неделю Костик ходил в бассейн и на занятия стрельбой и карате в спорткомплекс одной из отцовских фирм, где обучались охранники. И делал большие успехи: стрелял так, что тренер ставил его в пример. Правда, в боевых единоборствах выступал пока бесконтактно; сенсей говорил: рано, еще нет боевой злости. Но Костик уже мог в прыжке попасть пяткой по мячу, летящему высоко над головой, перебить ребром ладони дюймовую доску и устрашающе, так что у самого закладывало уши, вопить «кия!».

Костик вообще многое умел и был на «ты» с любой техникой.

Был у Костика и характер. Он мог поставить цель и упорно ее добиваться.

Словом, у него было все, о чем мог только мечтать пятнадцатилетний мальчуган.

Одно у него было плохо – фамилия. Что, скажите, за фамилия такая – Чижик? Даже не Чижиков, не Чижевский. Не фамилия, а кличка. С самого детского сада Костик страдал из-за нее. Потому что никто не знал, что Чижик – это фамилия. Все думали – прозвище. Из-за характера. Кликуха, как сейчас говорят.

А уж дразнилок натерпелся. От самой примитивной «Чижик-пыжик, где ты был?» до самых изощренных вариаций на эту тему.

В общем, смешная фамилия, веселая и легкомысленная, как сама эта птица.

Из-за работы отца, связанной с переездами, Костику часто приходилось менять школы. И каждый раз в новом классе его фамилию встречали улыбками и насмешками. Потому Костик и начал рано заниматься спортом. И первый день среди новых одноклассников завершался обычно стычкой с кем-нибудь из особо заядлых остряков. И тогда Костик доказывал, что он далеко не безобидная птаха.

Вот и сейчас, едет он в деревню, там новые знакомства, опять смешки и насмешки, опять кулаки и синяки.

Как-то давно Костик спросил отца:

– Батя, а что ты мамину фамилию не взял? Она у нее, ты сам говорил, древняя, княжеская. Ее предки даже в Куликовской битве сражались…

Отец поднял левую бровь. Подумал.

– Ты считаешь, что если человек выберет себе фамилию, к примеру, Менделеев, то тут же периодическую систему откроет, да? А если – Чайковский, то симфонию напишет, известную на весь мир? Наши Чижики тоже знамениты. Один даже разведчиком в войну был, еще мальчонкой, моложе тебя. Испытатель истребителей был, Герой Советского Союза; по фамилии – Чижик, а в небе – орел.

– Понял, понял, – буркнул Костик и больше этот вопрос не поднимал…

За окном поезда – все больше лесов и рек. Леса все чаще, реки все синей. И небо все чище и выше. В красивых кудрявых облаках.

В дверь заглянула проводница:

– Малец, Дубровники через десять минут.

– Спасибо, – Костик взял сумку и, попрощавшись с попутчиками, вышел из купе.

Попутчики как-то лениво прошли за ним в тамбур. Один – с пакетом, чтобы купить что-нибудь на станции, другая – с букетом цветов, где прятался сильный газовый баллончик. Костик и сам не знал, что это его охрана, которую отец тайно отправил с ним в дорогу.

Поезд сбавил скорость и остановился напротив старинного красивого вокзала с надписью славянской вязью на фронтоне. Здесь было как-то по-старинному уютно и чисто. Под ветерком по перрону вихрилась листва, которую мягко роняли огромные старые дубы и липы.

Тихо и пусто вокруг. Сошли с поезда только двое: Костик и его попутчик с пакетом, на дне которого болтался пистолет. Он тут же, незаметно окидывая взглядом перрон, остановился возле старенькой бабули и стал покупать у нее семечки.

К Костику подошел молодой милиционер в камуфляжной форме и мотоциклетном шлеме, второй шлем он держал в руке за ремешок, как ведро с водой.

– Чижик? – улыбнулся он.

«Начинается», – хмуро подумал Костик. Но не удержался от ответной улыбки – так дружелюбно смотрел на него капитан милиции, так хорошо улыбался ему, сверкая белыми зубами.

– Вылитый отец, – сказал милиционер. – Мы с ним десять лет на одной парте сидели.

– Знаю, он рассказывал. Двести раз. Привет вам от него.

– Ну, пошли, дома поговорим.

Они вышли на площадь, мощенную ровным блестящим булыжником, окруженную приземистыми, купеческого вида домишками, с пожарной каланчой и маленькой церквушкой с ажурными на маковках крестами.

Подошли к мотоциклу.

– В коляске поедешь? Или сзади?

– За рулем, – осмелел Костик.

– Здесь нельзя. За городом сядешь. Надевай шлем.

Ратников уложил Костины вещи в коляску, застегнул фартук.

Костин попутчик проводил их взглядом и вскочил на подножку отходящего поезда, что-то коротко сказал женщине с букетом, и она, не удержавшись, помахала рукой вслед выезжавшему на шоссе мотоциклу. И Ратников, уловив это движение в зеркальце, кивнул ей в ответ. «Объект сдал – объект принял».

Вскоре они свернули с шоссе и медленно поехали лесной дорогой.

Глубокие колеи, полные чистой дождевой воды, низкие ветки деревьев, норовящие сдернуть с головы шлем, блестки росы на ажурной паутине, влажный грибной запах, ощутимый жар горячей от солнца сосновой коры. Все это для Костика ново и необычно. Он смотрел по сторонам, уклонялся от веток, качался на сиденье, когда мотоцикл плавно переваливался по ухабам, и даже забыл, что собирался сесть за руль.

Выехали из чащи леса, дорога пошла по его кромке, вдоль бескрайнего луга, который вдали опять кончался лесом. Колыхались под ветерком густые травы, гудели в воздухе шмели и пчелы, стоял густой запах цветов и меда.

Дорога стала круто забирать вверх. Выбежали навстречу стройные сосны с золотистыми стволами и мохнатыми зелеными верхушками, а меж ними резвились, как зайчата, крошечные пушистые елочки.

Ратников остановил мотоцикл, заглушил двигатель:

– Хмурый бор называется. Самое красивое место у нас.

Хмурый бор только зимой был хмурым. А летом приветливее и солнечнее места не сыскать.

Костик прошел меж деревьев, чувствуя, как пружинит под ногами хвойный ковер, остановился у большой, туго натянутой между землей и небом сосны, прислонился к звенящему стволу, чувствуя, как он дрожит под напором верхового ветра, шевелится, толкает в плечо. Запрокинул голову, а над ним высоко-высоко размашисто качались далекие кроны, гнали по синему небу белые, пронизанные солнцем облака, толстым сердитым шмелем упруго гудел в ветвях ветер…

И вдруг в этом прекрасном мире, где-то недалеко в лесу, дятлом простучала автоматная очередь.

– Оставайся здесь! – крикнул ему Ратников. – Заводи машину! Жди! – И бесшумно исчез в лесу.

«Ну, батя, – подумал Костик, – знал бы ты, где меня спрятал!» – И завел мотоцикл.

Андрей так же бесшумно возник, как и исчез.

– Садись за руль! Гони вдоль леса! – Это он уже кричал Костику в ухо, стоя сзади него на подножке. – Справа будет овражек, свернешь, а у ручья меня сбросишь.

Костик плавно, стараясь не заглушить двигатель, набрал скорость.

– Молодец! Врубай третью!

Сворачивая в овражек, Костик заложил такой вираж, что колесо коляски поднялось в воздух и снова ударилось о землю.

У ручья Ратников соскочил на ходу, успев бросить:

– Движок не глуши! – И длинными прыжками, расстегивая на бегу кобуру пистолета, стал взбегать по крутому песчаному откосу.

Костик сбавил обороты и на всякий случай достал из сумки свой пистолет, сунул его сзади за пояс.

На этот раз участкового долго не было. Вернулся он, тяжело дыша. Высыпал на сиденье горсть медных, с прозеленью гильз.

– Не успел. Удрали.

Достал из нагрудного кармана сплющенную пулю.