Роберт Стайн - Игра в невидимку Страница 5

— Обычное зеркало, ничего в нем такого нет, — заявил я вслух.

Я протянул руку и коснулся ладонью стекла. Стекло холодило кожу, хотя в комнате было жарко. Я провел рукой по стеклу, потом погладил деревянную раму. Она была такой же холодной и гладкой, как и само зеркало.

Я окончательно успокоился. Это было обычное старое зеркало. Когда оно отслужило свое, его убрали на чердак и благополучно о нем забыли. Да и кто станет помнить о какой-то рухляди?!

Не отпуская раму, я зашел за зеркало. Мне было почти ничего не видно в темноте, но и с той стороны я не нашел ничего интересного.

Я снова встал перед зеркалом, едва ли не вплотную к нему, и протянул руку к цепочке. Но тут я увидел…

— Ой! — вырвалось у меня.

Потому что из нижней половины темного зеркала на меня смотрели два глаза.

6

У меня перехватило дыхание. Я в ужасе уставился на эти глаза, возникшие из ниоткуда в глубине зеркала.

Глаза смотрели прямо на меня. Темные и зловещие.

Вскрикнув от страха, я отвернулся от зеркала.

— Левша! — Я сам поразился тому, как слабо и хрипло прозвучал мой голос. Как будто кто-то меня душил.

Левша стоял на пороге и ухмылялся.

Только теперь до меня дошло, что глаза в зеркале, которые так меня напугали, — это отражение глаз моего брата.

Я подскочил к нему и схватил за плечи.

— Как ты меня напугал, идиот! — сдавленно выкрикнул я.

Он улыбнулся еще ехиднее.

— Сам ты идиот.

Мне хотелось его придушить. Тоже мне шутник фигов.

— Чего ты так веселишься? Я едва заикой не сделался! — Я впечатал брата в стену.

Он лишь плечами пожал.

— И вообще, что ты здесь делаешь на чердаке? — Я не на шутку разозлился.

Меня до сих пор пробивал озноб, как только я вспоминал об этих темных глазах, что смотрели на меня из зеркала. Ощущеньице не из приятных, можете мне поверить!

— Я слышал твои шаги. — Левша продолжал ухмыляться. — Мне не спалось. Я услышал, как ты вышел из комнаты. И пошел за тобой.

— Нечего тебе здесь делать, ночью на чердаке! — рявкнул я на него. — Ночью тебе надо спать.

— И тебе тоже, — выпалил он в ответ.

— Спускайся вниз и ложись в кровать, — сказал я.

Голос у меня стал нормальным, и я постарался придать ему строгую интонацию. Чтобы Левше было ясно, что сейчас со мной шутки плохи.

Левша даже с места не сдвинулся.

— Ага. Уже бегу.

Все-таки наглый у меня братец. — Лучше бы ты не выпендривался, — сказал я. — Возвращайся к себе. Сейчас же.

— Уже бегу, — повторил он, упрямо поджав губы. — А если ты меня прогонишь, я папе с мамой нажалуюсь, что ты здесь торчишь.

Меня бесит, когда он начинает мне угрожать. И он это знает. Вот почему он все время грозится нажаловаться на меня папе с мамой. Он вообще-то не ябеда. Просто ему нравится меня доставать.

Иногда у меня возникает желание его пришибить.

Но мы живем в цивилизованном обществе.

Так нам всегда говорят папа с мамой, когда мы с Левшой затеваем очередную драку: «Немедленно прекратите. Как так можно? Мы же живем в цивилизованном обществе».

Отсюда вывод, что цивилизация — это не всегда благо.

Но как бы там ни было, я уже понял, что так просто мне от Левши не отделаться. Он намеревался остаться на чердаке и посмотреть, что я буду делать с зеркалом. А брат у меня — малый упрямый, как сто ослов.

Теперь, когда мой испуг прошел и сердцебиение стало нормальным, я постепенно начал успокаиваться. Злость тоже слегка поутихла, так что я решил не препираться с Левшой. Если хочет, пусть остается.

Я отошел от него и опять повернулся к зеркалу.

Ясное дело, на этот раз там не было никаких зловещих глаз.

— Что ты делаешь? — Левша подошел к зеркалу и встал у меня за спиной.

— Просто рассматриваю это зеркало… — Я небрежно пожал плечами.

— Хочешь опять стать невидимым? — спросил он. Он стоял совсем рядом со мной, так что я даже чувствовал кислый запах его дыхания. Как будто Левша наелся лимонов.

Я отпихнул его от себя.

— Не дыши мне в лицо. У тебя изо рта воняет.

Он обозвал меня дураком. Я ответил. Взаимная брань затянулась минут на пять.

Я уже пожалел, что вообще поднялся сюда.

Наконец мне все-таки удалось уговорить Левшу чуть отойти.

Это была значительная победа.

Я повернулся обратно к зеркалу, зевая во весь рот. Мне вдруг ужасно захотелось спать. Может быть, из-за жары. Или, может, я просто устал, препираясь с моим умником-братцем. Или уже действительно было поздно.

— Я сейчас включу лампу, — сказал я Левше, протягивая руку к цепочке. — А ты мне скажешь, стал я невидимым или нет.

— Нет! — Он рванулся ко мне и попытался меня оттолкнуть. — Я тоже хочу. Дай мне!

— Ну уж нет, — отпихнул я его.

— Ну уж да! — Он опять попытался меня оттолкнуть.

Я опять отпихнул его. Но тут мне в голову пришла неплохая мысль:

— Давай мы вместе встанем перед зеркалом, и я включу свет.

— Ну ладно, давай.

Левша встал перед зеркалом, нос к носу со своим отражением.

Видик у него был — обхохочешься. Особенно в этой жуткой зеленой пижаме.

Я встал у него за спиной.

— Вот мы есть…

Я встал на цыпочки, взялся за цепочку и потянул.

7

Над зеркалом вспыхнул свет.

— Ой, — вырвалось у меня.

Свет был таким ярким, что резал глаза.

Но уже через пару секунд он заметно потускнел, и мои глаза потихонечку начали привыкать к изменившемуся освещению.

Я повернулся к Левше. Хотел ему что-то сказать… Но я сразу забыл, что именно собирался ему сказать. У меня все вылетело из головы, когда я увидел, что Левши нет.

— Л-левша? — выдавил я.

— Я здесь, — отозвался он. Его голос звучал совсем рядом, но Левши я не видел. — Макс, ты где?

— Ты меня не видишь? — теперь я уже кричал.

— Нет, — промямлил Левша. — Не вижу.

Я чувствовал его кислое дыхание. Я знал, что он стоит рядом. Но невидимый. Он был здесь, но его как бы и не было.

Выходит, они меня не разыгрывали. Тогда, в субботу, Эрин, Эйприл и Левша говорили мне чистую правду. Я действительно был невидимым.

И теперь я опять стал невидимым. И Левша — со мной за компанию.

— Эй, Макс! — Голос у брата дрожал. — Как-то мне странно.

— Да, мне тоже странно, — согласился я. — Ты меня правда не видишь, Левша?

— Нет. И себя тоже не вижу, — растерянно проговорил он.

Зеркало. Я совершенно забыл посмотреться в зеркало.

Есть у меня отражение или нет?

Я повернулся к зеркалу. Яркий свет разливался по всей поверхности, отражаясь от стекла слепящим пятном.

Я прищурился, вглядываясь в это сияние. Я увидел… вернее, я ничего не увидел.

Ни себя.

Ни Левшу.

Там было лишь отражение стены у нас за спиной и отражение открытой двери, что вела из комнаты на освещенный чердак.

— У нас нет отражения, — сказал я.

— Круто, — подытожил Левша.

Он схватил меня за руку. Я подскочил от неожиданности.

— Эй, не дури! — воскликнул я.

Когда тебя хватает кто-то невидимый… это не самое приятное ощущение.

Я тоже схватил его и пощекотал под ребрами. Он расхохотался.

— Тела, выходит, у нас остались, — заключил я. — Просто мы их не видим.

Он тоже хотел меня пощекотать, но я увернулся.

— Эй, Макс, ты куда? — В голосе Левши снова сквозил испуг.

— А вот попробуй найди меня, — поддразнил я, отступая к стене.

— Я… у меня не получится. — Его голос дрожал. — Вернись сюда, ко мне. Хорошо?

— Ну уж нет, — заявил я. — Ты будешь щекотаться.

— Не буду, честное слово, — пообещал Левша. Я бесшумно шагнул к нему.

— Макс, ты здесь? — неуверенно позвал он.

— Здесь. Прямо перед тобой. Я даже чувствую, как у тебя изо рта воняет.

Он рванулся на звук моего голоса и, конечно же, принялся меня щекотать. Маленький врунишка.

Мы немного повозились, мутузя друг друга. Вы даже не представляете, как это странно, когда борешься с человеком, которого не видишь.

Наконец мне это надоело, и я его оттолкнул.

— Интересно, а если мы спустимся вниз, останемся мы невидимыми или нет? — сказал я. — А если вообще выйдем из дома?

— И пойдем за всеми шпионить? — предложил Левша.

— Ага. — Я зевнул. Мне вдруг стало как-то не по себе. Я не мог сообразить, в чем дело, но во мне шевельнулось какое-то странное беспокойство. — За девчонками будем подглядывать.

— Круто, — отозвался Левша.

— Помнишь тот старый фильм, который предки смотрели на телевизору? — спросил я. — Про привидений, которые пугали людей, то появляясь, то исчезая. Они там здорово прикалывались, привидения. Всех-всех пугали. Мы тоже так можем.

— Но мы же не привидения… — Голос у Левши дрогнул.