Энцо Руссо - Следствие ведет Россана Страница 5

— А что, скажи на милость, я могла увидеть такое необычное?

— Кто-нибудь сюда приходил?

— Сюда? Никто.

— А вниз, к старому Пьеро?

По молчанию Маньони они поняли, что она чего-то недоговаривает, да и лицо старухи выражало явное смущение.

— Да я почем знаю? — плаксивым голосом затянула она, разглаживая замызганную юбку. — Иногда к нему кто-то и приходит, но надолго не задерживается. Я, знаете, в чужие дела не лезу, мне своих забот хватает…

— А сегодня утром кто приходил?

— Не знаю, какой-то мужчина. Наверно, искал старика Пьеро. Он на минутку вошел и сразу же вышел.

— Вошел?! А как же он вошел?

— А мне откуда знать? Я старая бедная женщина, вы же сами видите…

— Сейчас она опять станет показывать свои ноги, — сказал вполголоса Фабрицио.

— Боже мой, только не это! — простонал Руджеро.

Но теперь уже Россану, словно хорошую охотничью собаку, уверенно идущую по следу, нельзя было остановить.

— А что было в руках у этого человека?

— Не знаю, моя красавица, я не разглядела. Вроде какой-то красный сверток… да-да, красный.

— А когда он вышел, он у него еще был?

— Не могу тебе…

— Был он у него в руках или нет?

— По-моему, нет.

Они не комментировали полученные сведения, пока не вышли на улицу. Там какой-то пес был занят тем, что тщательно орошал их мопеды, соединенные вместе одной цепочкой.

— Ну что ж, две тысячи хоть не зря выкинули, — облегченно вздохнул Фабрицио.

— Который час? — спросила Россана.

— Половина первого.

— Ой, как поздно! Мама, наверно, уже сердится.

— Возьми мой мопед, — великодушно предложил Руджеро. — Меня подвезет Фабрицио, а после обеда я за ним зайду к тебе.

— Ты просто золото. Да, постой-ка, сейчас ты должен позвонить нам домой и передать отцу, что тебе случайно известен адрес дядюшки Пьеро.

— Ах, это я ему должен об этом сообщить?

— Ну конечно. Вот увидишь, они найдут там красный пакетик, полный сигарет с наркотиками. Та же техника, что и вчера утром. Пока старого Пьеро запихивали в машину, один из этих типов сунул сигареты к нему под лоток, где их и нашла полиция.

— А зачем?

— Вот этого я не знаю. Я знаю только, что дядюшка Пьеро не торгует наркотиками. Это я знаю наверняка!

— Я тоже, — сказал Фабрицио.

— И я, — отозвался Руджеро.

— Отец тоже не попался бы на удочку, если бы знал этого несчастного старика. На это-то и рассчитывали похитители: полиции достаточно найти какую-нибудь улику. Они ее подкинули — и дело с концом. Эти типы во что бы то ни стало хотят, чтобы дядюшку Пьеро приняли за мелкого торговца наркотиками. Остается только вопрос: на кой черт им это надо?

Фабрицио и Руджеро молча проводили взглядом удалявшийся мопед, потом переглянулись.

— Да сопутствует ей удача!..

— Аминь…

5

— Слушаюсь, — в шестой раз произнес комиссар Да Валле. Или — в седьмой? И переложил трубку к другому уху.

Начальник полиции Рима продолжал медленно диктовать ему по пунктам свои распоряжения, полагая, что он их записывает.

— Я сделаю все от меня зависящее, — сказал комиссар и, не прерывая разговора, жестом указал вошедшему в кабинет дежурному, чтобы тот поставил чашечку с кофе на письменный стол.

Между тем начальник продолжал метать громы и молнии: неужели в доме похищенного не смогли обнаружить ничего заслуживающего внимания, кроме наркотиков? Неужели, хотя прошло уже целых два дня, полиция до сих пор не установила фамилии похищенного? Нужно было допросить с пристрастием всех жителей квартала, все обшарить, разнюхать, обыскать. Понятно?

— Так точно, господин начальник, обыскать, — повторил комиссар и, заметив, что дежурный, поставив подносик с кофе, не думает уходить и все еще как столб торчит у стола, вопросительно поглядел на него.

— Пришел какой-то адвокат Алесси, — прошептал дежурный, почтительно косясь на телефонную трубку. Он даже на расстоянии узнал голос самого главного начальника.

Комиссар ответил жестом, означавшим: пусть подождет. К счастью, эта телефонная проработка продолжалась недолго. То ли начальнику полиции надоел этот разговор, то ли ему тоже доложили о чьем-то приходе, но, промычав еще с десяток ценных указаний, он наконец повесил трубку.

— Можно впустить? — робко спросил дежурный, вырастая на пороге.

— Проси.

Адвокат Алесси был невысокий, приземистый, почти совсем лысый. Выглядел он лет на шестьдесят, хотя ему, наверное, было немногим больше сорока; одет он был очень тщательно и элегантно, что, вероятно, должно было компенсировать не слишком выгодное впечатление от его внешности. Рукопожатие его было властным, уверенным.

— Чем могу быть полезен? — любезно осведомился комиссар, пока посетитель усаживался напротив него; комиссару Да Валле хотелось верить, что приход адвоката не принесет ему новых хлопот и неприятностей: у него их сейчас было и без того выше головы.

— Речь пойдет о субботнем похищении, о котором говорят все газеты.

При слове «похищение» комиссар навострил уши, пытаясь, однако, ничем не выдать своего напряженного внимания. Адвокат неправильно расценил его молчание.

— Мне сказали, что этим делом занимаетесь вы.

— Да, действительно, я веду это дело. Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот, сегодня утром мне позвонил по телефону брат похищенного…

— У него есть брат? — воскликнул комиссар.

— Да, но не здесь, а в Бостоне. Это очень пожилой человек, у него больное сердце, и он, естественно, не может прилететь. Он узнал о случившемся из газет… он выписывает и регулярно читает одну сицилийскую газету, которую получает авиапочтой…

— Видно, его мучит тоска по родине.

— Наверное. Вот так он узнал, что его младший брат похищен. Он поручил мне предпринять все необходимые шаги, установить, если появится такая возможность, контакты с похитителями и ежедневно информировать его, как развиваются события.

— Понятно.

— Кроме того, он поручил мне назначить награду в сто тысяч долларов за… ну, как это говорится… за голову бандитов. И сообщил о прибытии из Соединенных Штатов частного детектива, его доверенного лица.

— В самом деле? И как же этот господин, человек, видимо, очень состоятельный, позволял своему брату в течение стольких лет влачить такое нищенское существование? Всего несколько часов назад мы произвели обыск в его жилище: это какая-то мышиная нора, а вы говорите: сто тысяч долларов!

Адвокат Алесси заерзал на своем стуле — он и без того сидел как на иголках.

— Ну… об этом я, конечно, не мог его спрашивать, тем более по телефону, но, насколько я мог понять по некоторым его словам, между братьями в течение многих лет были довольно прохладные отношения, и младший — тот, что похищен, — в один прекрасный день перестал что-либо сообщать о себе моему клиенту. Понимаете, он долгие годы совершенно ничего не знал о брате. Например, ему даже не было известно, что тот живет в Риме.

— Понятно, — кивнул комиссар.

Дело ясное, брат-богач пытается заглушить мучавшие его много лет угрызения совести и готов разбиться в лепешку, чтобы хоть как-то помочь брату-бедняку, попавшему в беду. Но как бы там ни было, обещанная награда весьма кстати. Сто тысяч долларов развяжут языки самым молчаливым, и они застрекочут, как пулеметы. Это-то уж несомненно! Остается задать один деликатный вопрос, из тех, что всегда сбивают с толку. Но этот адвокат отнюдь не производит впечатление простака, и с ним лучше говорить напрямик, без всяких дурацких ухищрений.

— Как фамилия вашего клиента?

— Ну… естественно, такая же, как у его брата, — пробормотал Алесси слегка растерянно. — Его зовут Джардина, Кармело Джардина.

— Прекрасно, вы невольно оказались нам полезны, адвокат.

— Вы не знали фамилии похищенного?

— Вот именно. Вам, может быть, покажется это странным, но никто из допрошенных не мог нам назвать ее. У старика здесь, в Риме, нет ни родных, ни друзей, и живет он один, в доме, где почти не осталось других жильцов.

— А…

— Но скажите, адвокат, что думает ваш клиент о целях похищения его брата?

— Вы задаете, комиссар, трудный вопрос. Он полагает, что его похитили с целью получения выкупа. Не знаю, может быть, в газете, которую он читал, про это дело говорилось недостаточно ясно. Во всяком случае, мне пришлось ему объяснять, что его несчастный брат зарабатывал себе на жизнь торговлей вразнос.

— Теперь мы почти с полной уверенностью можем сказать, что он занимался продажей наркотиков.

Адвокат воздержался от каких-либо комментариев. Комиссар мог только отметить его молчание и напряженный, выжидательный взгляд.

Он рассказал адвокату, стараясь не входить в подробности, о сигаретах, найденных на лотке-тележке вместе с булочками и сластями. А также о сигаретах, спрятанных дома внутри старой лампы с треснутым стеклянным абажуром. Теперь уже почти не оставалось сомнений: Пьеро Джардину, по прозвищу «дядюшка Пьеро», ликвидировала банда торговцев наркотиками, которой он, вероятно, чем-то мешал.